Запретное, таинственное всегда влекло мятежные, авантюрные души, и сотни людей уходили на поиски древней страны. Были такие и среди русских колонистов. В архивных материалах пока не обнаружено, сколько человек отправилось на поиски Элену и не вернулось.
Удалось ли романтическим странникам отыскать что-либо, связанное с легендарной страной? Да и существовала ли она вообще? Где нет документальных свидетельств, можно лишь обращаться к преданиям и мистическим слухам.
После того как ему удалось вырваться из «гиблых мест», Сид еще много лет удивлял своих слушателей рассказами о древней стране, о ее жителях, навечно обреченных маяться в песках, среди соленых озер, о чарующих видениях, заманивающих путников, о Большом Иване — пленнике легендарной Элену, который спасал попавших в беду людей.
Среди слушателей Сида находились удальцы, желавшие испытать судьбу. Отправлялись они на поиски древней страны, да только потом никаких вестей от них не было. То ли эти отчаянные головы передумали искать Элену и ушли в другие земли в надежде на счастье и удачу, то ли сгинули в пустыне…
Среди первых строителей железной дороги, тянущейся через Северо-Запад Невады к Тихому океану, существовало поверье: если на участке Джанго — Фланиган происходит нечто необъяснимое, надо нацарапать гвоздем на рельсе: «Отведи беду, Большой Иван. Не дай заманить нас в „невозвратный мир“…»
«ОТЧАЯННАЯ СТРАНА КОЛОМА»
Кто отправился в Колому, назад возвращается совершенно другим человеком… Кажется, та же голова на плечах, руки — ноги на месте, не изменились цвет глаз и походка… И все-таки это лишь подобие того, кто уходил добывать золото в Колому…
Предание калифорнийских старателей
Весной 1839 года руководство Российско-американской компании просило у правительства Николая I разрешения на ликвидацию русских поселений в Калифорнии. Правление Компании сообщало, что эти колонии не принесли ожидаемой экономической выгоды, и нет оснований «для дальнейшего занятия селения Росс».
В обращении к правительству также отмечалось: «Даже в политическом отношении обладание Россом сопряжено с неудобствами: оно не подкреплено никаким актом, ни признанием других держав…
Занятие Росса какою бы ни было нацией не может иметь влияния на безопасность наших колоний: англичане имеют свои гавани у самых наших границ; мексиканцы и калифорнийцы владеют превосходным заливом С.-Франциско возле Росса, граждане Соединенных Штатов толпами заселяют берега этого залива и не имеют надобности в недоступной скале Росс».
Российско-американская компания предложила правительству свой план: убрать из селения Росс гарнизон, упразднить там контору, вывезти орудия и снаряды, а постройки на территории Форта и хозяйственное оборудование продать жителям Калифорнии.
План долго ходил по рукам петербургских сановников.
Дело затянулось на несколько лет. Серьезных противников предложения отказаться от Форта Росс в Санкт-Петербурге не нашлось. Руководство Российско-американской компании лишь слегка упрекнули, что оно бездействует в добыче недавно открытого калифорнийского золота.
Император Николай I в начале 1850 года подписал документ, в котором говорилось: «…объявить Российско-Американской Компании, что полезно бы оной заняться по примеру других частных лиц добыванием золота в Калифорнии».
«Лишь несколько дневных переходов»
Вероятно, после присоединения Калифорнии к Соединенным Штатам Америки Россия не смогла бы сохранять там свою колонию.
Петр Тихменев писал: «В 1841 году все земледельческие заведения компании, с находящимся при них скотом и строениями, были проданы владетелю поселения при реке Сакраменто, швейцарцу Суттеру за 30 тысяч пиастров…»
Тихменев также отмечал жизненно важные проблемы, возникшие у Русской колонии в Калифорнии: «…без пособия туземцев соседних заселению Росс, нельзя было снимать посеянного там хлеба, по недостатку рабочих сил. На содействие же их в этом случае, при водворении американцев в Калифорнии, было весьма трудно рассчитывать.
…если бы заселение не было упразднено ко времени открытия, в его соседстве, золотых приисков, то, по всей вероятности, самые искусные рабочие и жители Росса, увлеченные желанием обогатиться самым легким образом, хлынули бы, несмотря ни на что, всею массою к разработке золотых россыпей, и заселение (Форт Росс), оставшись совершенно без рук, не могло бы далее содержать себя. Кто из работников стал бы возделывать землю, или ходить за скотом, когда за ближайшим хребтом гор каждый мог иметь участие во вновь открытых сокровищах, и что особенное могло привязать его к тому месту, где работа его могла удовлетворять только необходимым нуждам с небольшим избытком, но никак не всем житейским удобствам, которые он надеялся извлечь впоследствии из богатства, накопленного работой при приисках золота».
Драгоценный металл был совсем рядом с Фортом Росс. Первые объявленные находки золотоносного песка совершились за горным кряжем, отделяющим приморскую полосу.
Всего лишь несколько дневных переходов — и вожделенная «страна чарующего сияния» перед тобой!.. Для жителей Русской Америки, привыкших к трудностям и невзгодам, такое расстояние — пустяк. Немало из них соблазнилось. В открытую и тайком от начальства вчерашние охотники на морского зверя становились старателями.
На Руси издавна говорили: хоть и любит золото молчание, а ежели само подало знак людям, — никакая сила не заглушит молву о нем.
В первые годы возведения Форта Росс о драгоценном металле в Калифорнии колонисты уже были наслышаны. Зная страсть бледнолицых к «тяжелому песку», индейцы иногда приносили в крепость золото. Обмен с русскими совершали тайком. Шаманы калифорнийских туземцев утверждали, что белые пришельцы теряют разум при виде «тяжелого песка» и ради него могут пойти на все. Поэтому индейцы, хоть изредка и приносили золото в поселения испанцев и русских, но места залежей не выдавали.
Примерно в сорока пяти километрах от Форта Росс находилась горная местность, которую туземцы называли Колома. Русские переименовали ее на свой лад: Коломна. В январе 1848 года плотник Джемс Маршалл, отправленный туда хозяином для строительства лесопилки, нашел целую жменю золотого песка.
Через пару дней о находке плотника прослышали во многих селениях северной Калифорнии. На разных языках говорили аборигены и колонисты, но слово «золото» читалось в их глазах одинаково — на языке азарта, страсти, желания быстрее разбогатеть.
Вскоре об открытии драгоценного металла появились сообщения в газетах. В мало кому до того известную горную местность Колому потянулись тысячи людей.
О плотнике Джемсе Маршалле толковали, спорили во всех селениях тихоокеанского побережья Калифорнии.
Какова цель — таковы и нравы. Вчерашние законопослушные строители, моряки, охотники за пушниной, китобои, фермеры быстро преображались в лихих головорезов, готовых за щепотку золотого песка убить друга или родственника.
Помимо приспособлений для промывки драгоценного металла, старатели обязательно обзаводились ружьями и пистолетами. С каждым днем в окрестностях Коломы появлялись деревянные бараки, шалаши, палатки.
«Золотая лихорадка» всегда орошалась реками спиртных напитков. В лагеря старателей тянулись повозки, груженные ромом, водкой, виски. Ловкие торгаши сколачивали из бревен и досок заведения, где можно было весело отметить находку золота или залить спиртным неудачу.
Азартные игры, скандалы, заключение безумных пари, поножовщина, перестрелки стали обычным явлением в этих заведениях. Никакие власти не могли справиться с криминальными симптомами «золотой лихорадки». У интернациональной, стремительно возникшей, дикой страны Коломы был лишь один правитель, которому все подчинялись, — золото!..
Этот «правитель» диктовал свои законы, правила поведения, особые мораль и традиции. Даже самые бесшабашные охотники за драгоценным металлом вскоре поняли: необходимо устанавливать свой порядок в «стране Колома». Этого требовал инстинкт самосохранения. Любой старатель мог стать жертвой так называемой «второй армии чарующего сияния». Она сформировалась из тех, кто не успел захватить участки с драгоценным песком, кто не желал с рассвета до заката возиться в ледяной воде, из тех, кому не повезло в поисках золота.
В окрестностях Коломы орудовали банды, состоящие, как и отряды старателей, из бывших солдат, моряков, китобоев, крестьян, охотников за пушниной, чиновников.
