Стратегия отражала (и сильнее, чем что-либо еще) законное желание Москвы извлечь выгоду из российских запасов энергоносителей и повысить свои возможности быть надежным поставщиком нефти и газа, в первую очередь для стран Запада. Эти планы вызвали беспокойство в США и в ряде потребляющих энергию европейских государств. Вопреки советам некоторых специалистов по энергетике и мыслителей-геополитиков в Кремле не считали, что лучше было бы резко переориентировать поставки нефти и газа на страны Евразии, такие как Китай и Индия77. Кремль настаивал на том, что увеличение доли государства в энергетических компаниях и создание крупных национальных компаний необходимо для обеспечения им благоприятных условий в рамках международной конкуренции78. Российские должностные лица продолжали настаивать на ускорении приема России в ВТО. Они также признавали жизненную необходимость иностранных инвестиций и импорта технологий, особенно западных, для сохранения высоких темпов экономического роста и доказывали, что попытки установления контроля над транспортными сетями и получение большего присутствия на европейских рынках могут быть выгодны странам Запада, поскольку гарантируют надежность поставок и способствуют дальнейшей интеграции России с Западом. Наконец, повышение цен на энергоносители было необходимо по коммерческим причинам, оно готовило Россию к вступлению в ВТО и являлось мерой, полностью соответствующей правилам рыночной экономики. Судя по заявлениям ведущих должностных лиц, Россия продолжала приветствовать сотрудничество с США и другими странами Запада в области энергетики. Как писал посол России в США Юрий Ушаков, хотя американские инвестиции в Россию ежегодно растут, а поставки российской нефти в Америку ежегодно достигают нового беспрецедентного уровня, «в реальном исчислении американо-российское энергетическое сотрудничество значительно ниже возможного»79.
Традиционный подход США к развитию американской энергетики вряд ли благоприятствует развитию энергетического партнерства с Россией. Начиная с нефтяного кризиса 70-х годов, когда страны ОПЕК ввели эмбарго на поставки нефти и повысили цены на нее, американские политики пытаются обеспечить односторонний контроль за поставками энергоносителей. После распада СССР и резкого ослабления влияния России в Каспийском регионе Вашингтон начал добиваться односторонних преимуществ и в эксплуатации запасов Каспийского моря. В 2000–2005 годах крупные американские нефтяные компании, такие как ExxonMobil, Chevron и Halliburton, инвестировали в этот регион порядка 30 млрд долларов80. США установили особые отношения с Азербайджаном, самым богатым государством Закавказья, и с помощью привлеченных к проекту крупных западных нефтяных компаний построили трубопровод Баку — Тбилиси — Джейхан для перекачки нефти на средиземноморское побережье в обход России. Строительство трубопровода протяженностью 1090 миль (1750 км) было закончено в 2005 году. Мощность трубопровода составляет миллион баррелей нефти в день81. Этому крайне дорогому трубопроводу придавали стратегическое значение именно потому, что он был единственным маршрутом, идущим в обход богатых энергоносителями Ирана и России.
Политика США отражала не столько перспективы сотрудничества с обладавшей значительным энергетическим потенциалом и экономически возрождавшейся Россией, а страх перед ней. Провал попытки установить контроль над ЮКОСом лишь усилил решимость Вашингтона в одностороннем порядке эксплуатировать запасы энергии в соседних с Россией странах, особенно в Каспийском регионе. Помимо России и Ирана, этот регион включает в себя Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. По некоторым оценкам, запасы энергоносителей в Каспийском регионе достигают, возможно, 233 млрд баррелей нефти по сравнению с 261 млрд. баррелей нефти у Саудовской Аравии и 23 млрд баррелей нефти у США82. Главной заботой травмированного ОПЕК Вашингтона остается диверсификация поставок и достижение энергетической независимости, что, учитывая значительную долю импорта в энергетическом балансе Америки, представляется пустыми хлопотами. На практике США часто проводят свою энергетическую политику за счет принципиальных интересов России и в ущерб этим интересам, таким образом, провоцируя столь же энергичные усилия Кремля по установлению энергетического господства в Каспийском регионе. Вместо того чтобы пытаться сотрудничать с Россией в эксплуатации российских трубопроводов, скажем, в рамках упомянутого Каспийского трубопроводного консорциума или в деле строительства новых транспортных маршрутов, Вашингтон ведет игру с нулевой суммой, успешно подрывая существующий потенциал партнерства с Москвой.
Шаги, предпринятые американскими высокопоставленными политиками после 2002 года, служат иллюстрацией этой опасной динамики американо-российских отношений. Американские политики стремятся подорвать энергетические позиции России по меньшей мере четырьмя способами. Во-первых, США приняли сторону Украины и других стран в энергетических спорах с Россией и называют такие споры «энергетическим шантажом» со стороны Кремля, отказываясь признавать законное желание России извлечь максимальную прибыль от продажи своих ресурсов. Так, в мае 2006 года вице-президент Чейни подверг Кремль острой критике за то, что Россия использует свои энергетические ресурсы как «орудия запугивания или шантажа» и свой вес «или для манипулирования поставками, или для попыток монополизировать транспортировку энергоносителей»83. В июне 2007 года помощник государственного секретаря по делам Европы и Евразии Дэниел Фрайд в своих показаниях комитету сената США по международным отношениям тоже осудил Россию за «использование энергии как рычага политического давления на соседей»84. И Чейни, и Фрайд предпочли пренебречь тем фактом, что Россия предоставляет огромные субсидии Украине и другим странам и стремится скорректировать серьезно искаженную структуру цен на энергоносители85.
Во-вторых, Вашингтон стремился культивировать особые отношения с производителями энергоносителей в Каспийском регионе — Азербайджаном, Казахстаном и Туркменистаном — и пытался убедить эти страны не полагаться на российские трубопроводы. США советовали этим странам транспортировать нефть по трубопроводу Баку — Тбилиси — Джейхан и другим строившимся трубопроводам. Во время своего визита в Каспийский регион Чейни не только отказывался признавать законность российской политики, но и после резких заявлений о монополизации Россией маршрутов транспортировки энергоносителей отправился в Казахстан и стал принуждать эту страну к строительству крупного газопровода в обход России. Вашингтон обещал Казахстану и другим странам Каспийского региона возможность продавать их энергоносители по ценам значительно более высоким, чем те, которые предлагала Россия. Привлеченные такой возможностью три прикаспийские страны проявили интерес к предложению Чейни, и Москве пришлось существенно поднять цену на закупку каспийской нефти.
В-третьих, США энергично добивались политической поддержки на Кавказе, в Центральной Азии и Европе. Такая поддержка была нужна для строительства новых трубопроводов, идущих в обход России. Двумя самыми важными трубопроводами были транскаспийский, который должен был пролечь по дну Каспийского моря и обеспечить прокачку нефти из Туркменистана в Азербайджан или Грузию, и «Набукко», который должен был пройти по территории Австрии, Венгрии и Румынии, а затем пересечь Черное море и соединиться с трубопроводом Баку — Тбилиси — Джейхан. Выступая на слушаньях в конгрессе в марте 2007 года, Фрайд сказал: «По мере развития этих газопроводов они станут «южным коридором» инфрастуктуры, которая обеспечит справедливую и прозрачную конкуренцию разветсвленной сети «Газпрома», расширяющейся в Северной Европе. Южный коридор сможет изменить стратегическую карту Европы»86. Привлекая страны к деловому сотрудничеству с Западом, Вашингтон отговаривал другие страны от сотрудничества с Россией. Так, во время визита в Грецию в апреле 2006 года государственный секретарь США Кондолиза Райс и другие американские должностные лица предупредили Грецию и Турцию о том, что не следует позволять России монополизировать поставки природного газа в Европу87. Заместитель помощника государственного секретаря Мэтью Бриза и помощник государственного секретаря Дэниел Фрайд энергично отговаривали Венгрию от сотрудничества с Россией в нескольких интервью, опубликованных в западных СМИ и ведущих венгерских газетах88. Стратегия Вашингтона побудила Москву к строительству собственного альтернативного трубопровода. В мае 2007 года Путин получил от Казахстана, Туркменистана и Узбекистана обязательство увеличить экспорт энергоносителей из Центральной Азии через российские трубопроводы. Кроме того, Москва заручилась поддержкой Болгарии, Греции, Венгрии, Сербии и Австрии в строительстве газопровода «Южный поток», что фактически сорвало американские планы[7].
