Любопытно, что украинствующие (в большинстве своем не имевшие корней в Малой России) пытались ввести свою цензуру и в Москве. Так, П.М. Керженцев, зам. зав. агитпропотделом ЦК, опубликовал 9 февраля 1929 г. в «Правде» статью «К приезду украинских писателей»: «Наш крупнейший театр (МХАТ I) продолжает ставить пьесу, извращающую украинское революционное движение и оскорбляющую украинцев. И руководство театра и Наркомпрос РСФСР не чувствуют, какой вред наносится этим взаимоотношениям с Украиной». Речь о пьесе «Дни Турбиных».
Дело дошло до того, что Сталину лично пришлось защищать Булгакова от травли украинствующих.
Нынешние самостийники напрочь забыли об украинизации Малой России и, наоборот, утверждают, что шла русификация Украины. Мало того, злыдни-москали решили вообще извести украинских селян и учинили там в 1932–1933 гг. «голодомор». Замечу, что слова «голодомор» не было ни в древнерусском языке, ни в малороссийской мове. Это типичный новояз националистов. Да, действительно, в это время в ряде районов СССР был голод. Но был он не только на Украине, но и на Дону, Кубани, Северном Кавказе, Нижней и Средней Волге и в Казахстане, то есть в самых развитых сельскохозяйственных районах Советского Союза.
Неоспоримо, что одной из причин голода стали безграмотные действия коммунистических функционеров при проведении коллективизации.
Но не следует забывать, что периоды голода возникали и в царской России, особенно в конце XIX века.
При этом несоизмеримо большая часть вины за голод в 1932–1933 гг. лежит на кулаках и середняках. Еще до явления большевиков малороссийские националисты и российские интеллигенты объявили крестьянина «священной коровой». У него-де высокая нравственность, аналитический ум, первоклассный патриотизм и т. д. Большевики лишь подхватили этот лозунг.
Увы, все было далеко не так. Вспомним, как в «Анне Карениной» мужичок хотел обобрать барина Стиву Облонского и купить лес за десятую часть цены, и лишь вмешательство помещика Левина остановило «кидалу».
Кто же устроил «голодомор» в конце 1916-го – начале 1917 г.? Может, Ленин из Женевы и Сталин из Сибири руководили срывом поставок продовольствия в России?
В 1916–1917 гг. шла жесточайшая, невиданная ранее война. Германия до войны была одним из крупнейших импортеров продовольствия, а Россия – крупнейшим экспортером. Антанта зажала Германию в тисках продовольственной блокады, что, кстати, противоречило международному военному праву того времени. Но германский крестьянин честно выполнял свои обязанности перед государством и поставлял свыше 90 % сельхозпродукции. В 1914–1918 гг. в Германии не было никаких аграрных беспорядков.
А в России мужичок, воспользовавшись войной, решил «кинуть» свою армию и всю страну, так же как и Облонского. Крестьяне уже в 1915 г. из-за инфляции рубля и сужения потока товаров из города начали прятать зерно «до лучших времен». Действительно, какой смысл отдавать зерно по строго фиксированным ценам за «деревянные»[179] рубли, на которые практически нечего было купить? Между тем если зерно умело хранить, то оно может лежать несколько лет. Наконец, его можно пустить на самогон или на корм скоту и птице.
А с другой стороны, без хлеба не могут существовать ни армия, ни промышленность, ни население крупных городов. Ни Николай II, ни его малокомпетентные министры и генералы не смогли решить хлебную проблему.
Мало того, «русские предприниматели» начали крупные поставки продовольствия (зерна, сахара и др.) в… Германию.
Огромные объемы продовольствия шли из России по маршрутам Финляндия – Швеция – Германия и Персия – Турция – Германия.
Воспользовавшись нэпом, мужичок начал «кидать» советскую власть и в конце 20-х гг. Согласно современному украинскому учебнику истории, «кризисы хлебопоставок в 1927–1928 гг… были вызваны тем, что крестьяне отказывались продавать хлеб государству по низким (в 8 раз ниже рыночных) ценам, предпочитая сгноить его или скормить свиньям. Чтобы преодолеть кризис в 1927 г., советская власть пошла на уступки крестьянству; закупочные цены были повышены, и крестьяне продали припрятанный хлеб. Но через год ситуация повторилась: желая дождаться повышения цен, крестьяне снова не спешили продавать его хлебозаготовителям. К январю 1928 г. было заготовлено на 128 млн пудов хлеба меньше, чем к январю 1927 г. Срыв плана хлебозаготовок грозил серьезными провалами как во внутренней, так и во внешней политике».[180]
До сих пор ни один либерал не посмел открыто сказать, что «индустриализация была не нужна СССР». Никто и не предлагал альтернативный план индустриализации.
Риторический вопрос: можно ли было без индустриализации создать сильную Красную Армию? Можно ли было без индустриализации во второй половине 30-х гг. защитить Дальний Восток и Сибирь от японского вторжения? Ведь сражения на озере Хасан и реке Халхин-Гол были не случайным конфликтом, а пробой сил перед большой войной. Наконец, мог СССР без индустриализации выстоять в войне со всей Европой в 1941–1945 гг.?
У Сталина не было альтернативы коллективизации, хотя, повторяю, большевики наделали при этом много глупостей. Кулаки ответили массовым забоем скота, сокрытием и уничтожением зерна, убийствами колхозной администрации и сельских активистов. Результат – сильный голод 1932–1933 гг.
Спору нет, и в Великороссии, и в Малороссии было тогда тяжелое время. Но сведение всей истории огромной страны к «голодомору» и репрессиям – это чудовищная ложь, почище, чем у Геббельса.
Небольшой пример. У меня есть три знакомые дамы, у них раскулачили деда в Тамбовской области. Все его внучки при советской власти получили высшее образование и отдельные двух– и трехкомнатные квартиры в Москве и ближнем Подмосковье. Возникает вопрос: имели бы они это без раскулачивания? В 1990 г. местные власти хотели отдать дамам-наследницам землю их деда. Увы, никто из них не пожелал ехать в тамбовскую глубинку и стать там «кулачками». Тем не менее, собираясь за праздничным столом, дамы с чувством ругают советскую власть.
Вопрос о репрессиях 30-х гг. сложный и деликатный. Начну с того, что объем репрессий на Украине и в Европейской части СССР был примерно одинаков. В верхах шла жестокая борьба за власть. (Вспомним события во Французской республике в 1792–1799 гг.) В России и на Украине есть тысячи историков, брызжущих слюной при одном упоминании о Сталине и его репрессиях. Но, увы, никто из них пока не доказал: ах, если бы победил Троцкий или Зиновьев, какая была бы прекрасная жизнь! На гребне революционной волны поднялась грязная пена – всякие там Яшки Блюмкины, Ляльки Рейснеры, Левки Задовы, Раскольниковы и т. д. Куда они могли завести страну? Можно ли было их убрать, используя законные способы? Да, многих обвинили облыжно в шпионаже и вредительстве. Но посмотрим, что происходило с «народными героями», когда они оказывались за кордоном, что врангелевцы, что самостийники, что троцкисты. Там они быстро вставали на содержание германской, польской, французской и других разведок. Все они мечтали вернуться назад в обозе оккупационных войск.
Наконец, в СССР остались сотни тысяч бандитов: матросов, сжигавших людей в топках только за их происхождение, махновцев, струковцев и прочих «зеленых». Никто из них не собирался строить социализм.
Еще раз процитирую современный украинский учебник: «Согласно данным Коллегии КГБ СССР, «в 1930–1953 годы по обвинению в контрреволюционных государственных преступлениях судебными и всякого рода несудебными органами вынесены приговоры и постановления в отношении 3 778 234 человек, из них 786 098 человек расстреляно».
Всего с 1930 по 1953 г. в лагерях побывало около 18 млн человек, из них 1/5 – по политическим мотивам.
Репрессии сверху дополнялись массовым доносительством снизу… Донос, особенно на вышестоящих начальников, становился удобным средством продвижения по службе для многих завистливых карьеристов. Подсчитано, что 80 % репрессированных в 30-е годы погибли по доносам соседей и коллег по службе».[181]
Лишь замечу, что число доносов подсчитано только на Украине, а в Российской Федерации все сведения о доносах и доносчиках ФСБ хранит под грифом «совершенно секретно». Но и так ясно, что число доносов, которые писали профессора и писатели, на порядок, а то и на два превосходит число доносов, написанных рабочими и крестьянами, имеется в виду «на душу населения».
Кстати, почему-то никто не пишет о суровых репрессиях за ложный донос. А вот в 30-50-х гг. в НКВД подлежал проверке не только тот, на кого донос, но и сам доносчик. Мне еще в 15 лет один старый оперативник рассказал, что в отдельных случаях за ложные доносы арестовывали до 30 % стукачей.
Итак, Украина никогда не была колонией, ни при «проклятом царизме», ни при большевиках. Писать о том, что промышленность и энергетика Украины в 1940 г. выросла во много раз по сравнению с 1913 годом, скучно, это неинтересно. Взамен я предлагаю читателю достать дедушкины и прадедушкины старые фотографии. Посмотрим на радостные лица на первых демонстрациях (их что, туда под дулом револьвера загоняли чекисты?), отдых в санатории по бесплатным путевкам, купание в Черном море, студенческие аудитории и т. д. и т. п. В каком украинском селе не найдется земляков, которые из босоногих мальчиков сделались директорами предприятий, учеными, генералами… Ну что ж, типичная судьба туземцев в бедной колонии…
