И вот теперь «мы» рожали.
Прослушав курс молодого отца и получив вместе с «дипломом» право находиться рядом со своей половинкой в роддоме, я наивно полагал, что готов ко всему, но, когда схватки усилились и терпеливая Олсе закричала, — не выдержал и в панике заметался по пустынным коридорам, с ужасом прислушиваясь к воплям и стонам, доносящимся из соседних палат. Врач, принимавшая роды у очередной «мамочки», велела не волноваться. Всё, оказывается, шло по плану. Проклиная бездушную «повитуху», я вернулся к любимой, которая, кусая от боли руки, просила у Бога, а также всего человечества в лице знакомых, друзей и родственников, прощения и мужественно пыталась дышать «по системе». С ужасом взирая на жену, я, перед лицом всех пращуров и потомков, полностью взял на себя всю вину за происходящее и заранее согласился с любым наказанием.
…Решившись на рождение ребёнка, этот непопулярный нынче в нашей среде поступок, мы с самого начала серьёзно подошли к делу: безропотно сдали все полагающиеся анализы и тесты, а я, памятуя о своём «чернобыльстве», даже прошёл унизительную процедуру проверки способности к отцовству. В Центре матери и ребёнка, куда я заявился, скрепя сердце, молоденькая лаборантка, внимательно изучив меня под микроскопом и непрофессионально хихикнув, дала положительное заключение. Получив таким образом медицинское «благословение», мы с Олсе усердно занялись прививкой молодого саженца, с нетерпением ожидая результатов наших многочисленных экспериментов…
Олсе опять закричала. Казалось, её живот живёт своей собственной жизнью — непостижимой, напряжённой, неудержимо стремящейся наружу. На этот раз врач не заставила себя ждать. Уложив роженицу в кресло — нечто среднее между троном и пыточным стулом, она ощупала наш живот и, как опытный суфлёр, стала подсказывать:
— Глубокий вдох… Частое дыхание, хорошо, хорошо… Начнём тужиться. Тужься… Стони… Хватит! Теперь молча дыши… Молодец, умница… Отдыхаем… отдыхаем…
У моей девочки от тяжёлой работы на лбу выступили капли пота. Успокаивая, я обнял её за плечи и внезапно севшим, чужим голосом стал горячо нашёптывать в ухо:
— Ты грандиозный поэт, Олсе! Ты тако-ой поэт! Да Ахматова и Цветаева тебе в подмётки не годятся.
— Дура-ак! — простонала Олсе, скосив на меня потрясённый взгляд и сбиваясь с дыхания.
— Дыши!!! — заорала врачиха. Она белым сугробом нависала над «сценой», и по её репликам я смутно представлял, что там происходит. — Ребёночек идёт хорошо… вдох… тужься… идёт великолепно… тужься… хорошо… выдохнула. Умница. Пошла… пошла… во-от… идёт, идёт, хорошо, хорошо…
Подсознательно следуя рекомендациям, и я напрягал мышцы и «регулировал» дыхание. А Олсе в это время кричала, вливаясь в общий хор бессчётных поколений женщин, совершающих недоступный нам, мужчинам, подвиг, на который, не спросясь, обрекла их Природа.
Наконец показалась солнечная макушка ребёнка, по телу роженицы прошла волна цунами, и прибой выбросил плод в бережные руки «повивальной бабки».
— Девочка!!!
— Девочка! — заворожённо повторили мы с Олсе.
Представление состоялось! Грянули фанфары, фонтанами забили разноцветные фейерверки, пространство взорвалось аплодисментами.
«Господи, почему она такая фиолетовая?» — мелькнула у меня мысль. Голова закружилась, и всё поплыло…
Способность соображать вернулась, лишь когда помогавшая при родах сестра, перерезав пуповину, вдруг засмеялась:
— Смотрите, а у неё палец обсмоктан! Проголодалась, должно быть, за девять-то месяцев.
Но я видел ясно лишь синие марсианские глаза дочери, очарованно глядящие на этот Мир. Моя «аэлита» хлопала длиннющими ресницами и хранила загадочное молчание.
Я зачем-то стал судорожно пересчитывать ей пальчики. От волнения сбивался и начинал заново. Их количество каждый раз менялось.
Неожиданно подала ревнивый голос Олсе, о которой на мгновение все позабыли:
— Да покажите же, наконец! Я тоже хочу Её видеть.
Сестричка положила уже начавшую розоветь новорождённую на опавший живот матери. Детка ткнулась носом в тугую ещё грудь и внятно произнесла:
— Ма!
Cовместный проект "Евразийская муза"
Мудрость отцов
КНИЖНЫЙ РЯД
Быль и небыль цветущих долин : Антология узбекского фольклора / Составитель, автор предисловия и комментариев Азат Примов. — М.: Издательство НП «Культура Евразии», 2009. — 592 с.
Название книги навеяно традиционным началом узбекских народных сказок: «Бир бор экан, бир йук экан…» («Может, было, а может, и не было…»). В антологии представлены все жанры узбекского фольклора: дастаны, сказки, песни, образцы народной поэзии, пословицы и поговорки, анекдоты, загадки. Приводятся сведения о народных сказителях, учёных-фольклористах, переводчиках.
В узбекском устном народном творчестве наибольшее развитие получил эпос (самый известный — «Алпамыш»). Этот жанр насчитывает свыше двухсот эпических поэм, множество легенд и эпических песен. Некоторые из них исполняются до сих пор, вбирая в себя приметы эпохи. Эпосы (по-узбекски дастаны) — результат творчества не одного поколения, этим можно объяснить более поздние вкрапления в текстах дастанов, в частности, появление в них огнестрельного оружия, чего не могло быть в раннем Средневековье, когда они только зародились.
Богато песенное творчество узбеков, причём народные песни до сих пор исполняются на празднествах. А древние обрядовые песни, сопровождающие человека от рождения до смерти, вошли в век нанотехнологий, практически не изменившись, и продолжают выполнять свою важную миссию.
Популярность давно обрели сатирические новеллы Ходжи Насреддина (в узбекской интерпретации — Насреддин Афанди). А в сказке народ высказывал в занимательной и чаще всего в иносказательной форме поучения и нравственные максимы. Тому же служили пословицы и поговорки, легенды и загадки, которые и поныне живут в народе не только как вид и средство развлечения, но и как своеобразная школа воспитания и развития определённых навыков у детей и юношества, сообразительности, смекалки. Наверное, поэтому разговорный язык, литература, публицистика современных узбеков густо усеяны меткими народными выражениями и крылатыми фразами, которые пластично вписываются в реалии ХХI века.
В книге отмечается, что наряду с узбекскими фольклористами вклад в изучение национального устного народного творчества внёс целый ряд русских учёных. Фольклорные произведения узбеков раньше регулярно издавались в переводе на русский язык. Последнее по времени издание на территории России было предпринято почти двадцать лет назад отделением издательства «Советский писатель» в нынешнем Санкт-Петербурге. Это был сборник «Узбекская народная поэзия», составленный Турой Мирзаевым. Но встречи лучших образцов узбекского фольклора с русскоязычным читателем все эти годы не прекращались. Только за последние несколько лет стараниями разных издательств и фондов в Узбекистане увидели свет в переводе на русский язык ряд дастанов, народные сказки, пословицы и поговорки, анекдоты Ходжи Насреддина и другие образцы фольклора. Все эти книги регулярно экспонировались на Московской международной книжной выставке-ярмарке, находили дорогу к российскому читателю. Но такого масштабного издания, как представляемая антология «Быль и небыль цветущих долин», не было давно ни в Узбекистане, ни в России. Составитель и редакция сделали всё, чтобы собрать в один том самое лучшее и характерное из устного народного творчества узбеков. Почти весть тираж — пять тысяч экземпляров — отправлен в библиотеки российских вузов и в учебные заведения ряда стран СНГ.
Светлана КЛЕПЧИНОВА
Cовместный проект "Евразийская муза"
Ламаризмы
КНИЖНЫЙ РЯД
Марина Ламар. Грани: Стихотворения. — Тбилиси: Тобалиси, 2008. — 59 с .
Книга эта — из поэтической серии библиотеки молодёжного литературного объединения в Грузии «МОЛОТ О. К.». Немало талантливых поэтов вышло из творческой кузницы этого объединения. Марина Ламар — одна из них. Стихи её экспрессивны, ритмичны, обаятельны. Смесь только недавно приобретённой мудрости, ещё не настоявшейся, и юношеского максимализма рождает такие строки:
