на самые высокие духовные цели, идеология — идеология русской мечты.
В нацистских лагерях собирали детей и выцеживали из них кровь, чтобы питать этой кровью раненых солдат вермахта. Дети, если вас зовут на Тверскую, знайте: тем, кто вас зовёт, нужна ваша кровь.
После Болотной либералы, оттеснённые на периферию политической жизни, медленно и неуклонно восстанавливают свою боевую способность. Так разгромленные полки уходят в тыл, во второй эшелон, получают пополнение, новое оружие и боеприпасы, а потом возвращаются на передовую и переходят в контратаку. Сегодня либералы перешли в контратаку, нападая на власть. Удары наносятся непрерывно, нарастают, метят в самые болезненные центры власти. Разгон несанкционированной демонстрации либералов с участием детей на Тверской трактуется либеральной пропагандой как избиение младенцев, где государство предстаёт в образе царя Ирода. А за царя Ирода, как следует из пушкинского «Бориса Годунова», нельзя молиться.
Благое начинание столичного мэра Собянина снести пятиэтажки и превратить Москву в респектабельную столицу преподносится либералами как изгнание москвичей за пределы родного города, как этапирование бедняков в резервации, лишение обездоленных и бесправных крова. Мэр Собянин как высший представитель государственной власти превращается в злодея. Он же, Собянин, решил реконструировать московские улицы, но перерытые одновременно Бульварное и Садовое кольцо вспучили столицу пробками и ненавистью водителей. Этот непродуманный до конца инженерный проект преподносится либералами как осознанное людоедство. И мэра, близкого к президенту человека, представляют исчадием ада.
Алексей Навальный, обладающий поразительной осведомлённостью, невозможной без помощи спецслужб, вбрасывает в общественное сознание компроматы на власть — один чудовищнее другого. Репутация премьера Медведева разрушена Навальным до основания. И вряд ли найдётся реставрационная мастерская, способная восстановить утраченный образ.
Миллиардер Алишер Усманов, который не является любимцем изнурённого, беднеющего с каждой минутой народа, вступил с Навальным в открытую полемику, выпуская видеоролики, в которых он выглядит не Антониони, а скорее Копполой, который снял «Крёстного отца». Его неуклюжая апология даёт либералам повод вступиться за поруганный народ и винить Кремль, окруживший себя ненасытными олигархами.
Режиссёрские скандалы: сначала с Константином Райкиным, а теперь с Кириллом Серебренниковым, — консолидируют либеральное сообщество, которое сравнивает гонимого Серебренникова с Мейерхольдом, погибшим от сталинской пули. А власть, которая начала расследовать финансовые подоплёки театральных постановок режиссёра-нигилиста, есть «ежовщина», а российская современность — это 1937-й год. Либералы наносят власти удары под дых, в солнечное сплетение. Власть корчится от боли, идёт с кулаками на обидчиков. Ответ власти на эти идеологические и психологические атаки слишком прост, ограничивается силовыми приёмами. Национальная гвардия разгоняет демонстрации. Следственный комитет врывается в алтари либерального театрального храма. Правоохранительные органы, как ловцы человеков, гоняются за дурными вольнодумцами и сажают их на скамью подсудимых. Законодатели стремятся запечатать интернет, заморозить то одно, то другое проявление общественной активности. И каждое воздействие власти на либеральную среду лишь укрепляет, озлобляет её, множит её сторонников, даёт новые и новые поводы для демонизации Кремля.
У любой власти ограничен запас прочности. Усталость металла приводит к разрушению могучих двутавров. Усталость власти приводит к крушению могучих государств. Тому пример — крах Советского Союза, который в течение всей перестройки подвергался непрерывным либеральным ударам. И на месте великого красного царства — чёрная, наполненная зловонным дымом воронка.
Патриотическое сообщество, разрозненное, лишённое организаций и вождей, обладающее ничтожным информационным ресурсом, находится в смятении. Ищет своё место в этой схватке государства и либералов. Оно не может поддерживать либералов даже тогда, когда те, напяливая на себя патриотические ризы, мнимо защищают народ: защищают дальнобойщиков, которых лупит ОМОН, защищают жильцов пятиэтажек, напуганных сносом, обличают коррупцию, которая сжирает страну. Поддерживая либералов, патриоты вместе с ними приближают крах государства. Роют вместе с либералами тот страшный котлован, в который уже не раз проваливалась Россия, поддаваясь на искусительные проповеди либеральных витий. Если, не дай Бог, рухнет сегодняшнее государство российское, случится непоправимая беда. Нас рассекут, как случилось с Советским Союзом, на части. Победившие жестоковыйные либералы проведут «ночь длинных ножей», вырежут из народа остатки патриотических настроений, физически уничтожат патриотических лидеров, доделают ту работу, которую они, как сами признаются, не доделали в девяностые годы.
Но поддерживая власть в том виде, в котором она существует сегодня, патриоты поддерживают чудовищный олигархический уклад: губительную коррупцию, неумение управлять экономикой. Присутствие в государственных институтах убеждённых западников, наследников Гайдара, сторонников Чубайса и Кудрина, тех, кто создал в России экономику удушения, кто держит Россию в состоянии непрерывного кризиса, умерщвляет все побеги развития.
Где быть патриотам в этой нарастающей схватке? На какой из двух домов насылать чуму? У государства есть ресурс борьбы: ресурс идеологический и социально-психологический. Государство использовало этот ресурс в период воссоединения с Крымом, когда народ ликовал и боготворил президента. Государство обладает ресурсом мистической негасимой Победы, когда по Москве, вызывая восторг людей, проходит возрождённая российская мощь — священное русское оружие. А затем часами, состоящий из многих тысяч, движется Бессмертный полк, превращая праздник Победы в религиозное действо.
Однако сегодня этого мало. В идеологических кладовых власти есть ценности, которые она может извлечь уже сегодня, сейчас. Одной из таких ценностей является Донбасс, русское восстание в Донбассе, великий мученический подвиг Донбасса, где ополченцы умирают в окопах, противостоя бандеровскому фашизму. Восстание в Донбассе — это эпос русской истории, ярчайший эпизод «Повести временных лет», «откуда есть пошла русская земля». Герои и мученики Донбасса, победители и полководцы — вот кто сегодня вдохновит понурых, подавленных невзгодами русских людей. Вот что вольёт веру в родное государство, которое не оставляет Донбасс в беде. Донбасс — это могучий эпос наших дней. Художники, музыканты, писатели, режиссёры, вдохновлённые этим эпосом, создадут светоносный миф о Донбассе.
Режиссёр Владимир Бортко готов снять фильм о Донбассе по моему роману «Убийство городов». Снять этот фильм мешают деятели Фонда кино. Им, попечителям фонда, и председателю попечительского совета Владимиру Ильичу Толстому этот фильм кажется «несвоевременным». А знает ли Владимир Ильич Толстой, что киевскими бандеровцами уже снят военный фильм о Донбассе под названием «Иней»? И этот фильм отправлен на Каннский фестиваль. Не чувствует ли Владимир Ильич Толстой со своим либеральным окружением, что, отвергая фильм Бортко «Донбасс», он невольно помогает бандеровцам? Не думает ли он, что Лев Николаевич Толстой, написав «Севастопольские рассказы», поступил несвоевременно?
Уважаемый Владимир Ильич, поезжайте в Донбасс, хлебните фронтовой похлёбки, и пусть бандеровская пуля прострелит вам шляпу. И когда выйдет фильм Бортко о Донбассе, мы скажем: «Дело в шляпе».
Хвала Наине Ельциной [69]
Наина Ельцина, чем дальше мы удаляемся от 1991 года, тем в большей степени
