12. Отношения с Америкой имеют абсолютный приоритет перед отношениями с Францией. Аденауэр заблуждался, заявляя: в вопросе об Атлантическом пакте нет разногласий, но для нас необходимо, чтобы договор о дружбе с Францией был не пустой бумажкой, чтобы он претворялся в жизнь, потому что Франция наш сосед, и поэтому у нас общие интересы в вопросах обороны. Так может говорить только политический деятель, который рассматривает государства в духе XIX века, как фигуры на шахматной доске. Это вызывает всеобщее недоверие. Америка отвергает политику де Голля, как проникнутую духом националистической романтики, суетного тщеславия, опирающуюся на ничтожную фактическую силу. В результате, когда речь идет о разумных мерах, имеющих жизненно важное значение для Запада, возникают постоянные трудности. Невозможно идти в ногу с де Голлем и одновременно поддерживать отношения взаимного доверия с Америкой. Атлантический пакт – это союз европейских государств с Америкой, признающих ее фактический приоритет. Невозможно ставить на одну доску союз с Америкой и союз с Францией. При любых разногласиях Америка должна иметь для нас приоритет. Только при таком условии она будет доверять нам. Но речь идет не о французском народе, а о политике де Голля, стоящего в настоящий момент у власти. Точно так же и Аденауэр, пока он находился на своем посту, не выражал волю немецкого народа, якобы известную ему, а проводил свою собственную политику. Речь идет не о воле французского или немецкого народа, а о внешней политике, с которой им приходится мириться, даже если политика де Голля наносит внешнеполитический ущерб Франции, а политика Аденауэра, с тех пор как он отвернулся от США, – Федеративной Республике.
Блеф де Голля, делающего вид, будто он может защитить нас своей маленькой бомбой, смешон. Можем ли мы отказаться от гегемонии США, единственной гарантирующей нам действительную защиту, в пользу гегемонии де Голля, считающего ошибкой то, что Германии разрешили вновь вооружиться?
Мы существуем благодаря США, которые многое сделали для нас и поэтому заслуживают, чтобы мы были верны им. Мы не можем допускать двойственности в своих действиях и не должны мириться ни с чем враждебным США. Мы не можем одинаково относиться к США и Франции: прежде всего – США, а затем уже, в рамках американской гегемонии, – дружба и союз с Францией. Неизбежная альтернатива такова: либо безусловная гегемония и защита со стороны США, либо нет. Мы можем либо завоевать доверие, либо, проводя непоследовательный курс, потерять всякое доверие и оказаться изолированными.
Аденауэр, который, как и многие другие старые политические деятели, не только мыслил категориями кайзеровских времен, но и был искусен в уловках, необходимых для прихода к власти в парламентском государстве, и который судил о вещах с позиций тех времен, говорил об «окружении Германии». В чем тут дело? До 1914 года это окружение было порождено тревогой в связи с действиями мощной военной державы, чье заносчивое правительство допускало оскорбительные выпады в отношении всех других держав. Теперь же оно является естественным результатом невозможности принимать всерьез иллюзорную внешнюю политику федерального правительства – никто не хочет связывать себе ею руки. Федеративная Республика сама изолирует себя, ее никто не окружает. Поэтому, хотя западные державы и признают вежливо – это им ничего не стоит – мнимые законные притязания немцев, дальше этого дело не идет. Они ничего не хотят предпринять для воссоединения и восстановления старых границ, так как не могут здесь ничего поделать, а любые действия в этом направлении представляли бы собой угрозу миру, сохранение которого важнее всего прочего.
13. Повторяю, западный мир лишь в том случае сможет постоять за себя, если в своей внешней политике будет един перед лицом всего остального мира. Самоутверждение возможно под фактической гегемонией Америки при участии всех союзников в решении вопросов. Только Америка может защитить Федеративную Республику.
Сейчас западные державы возвращаются к своим старым принципам национального суверенитета. Какая глупая политическая близорукость! Они хотят быть независимыми от Америки. В отношениях с остальным миром каждая из них руководствуется своими собственными интересами, а не интересами всего Запада. Они ведут борьбу – подчас друг с другом – за влияние, во имя выгоды – точь-в-точь, как в колониальный век.
В международной политике США стоят на распутье. Они, видимо, не смогут долго удерживать свои позиции во Вьетнаме, а значит и в Восточной Азии. Вопрос лишь в том, как и куда они отойдут, причем не с позиции слабости, а по собственной инициативе и как держава, продемонстрировавшая свою силу. В США распространяется мнение, что Америка не может и не должна быть «мировым жандармом». Каким образом должны уйти США с территорий несвободных стран, в сущности не одобряющих их присутствия, – это вопрос метода и каждого шага в отдельности, причем все зависит от обстановки.
Как я уже говорил, в интересах самой Федеративной Республики связать свои внешнеполитические интересы с интересами США. Если бы США и Россия запретили всем другим государствам владеть атомной бомбой, то в интересах Федеративной Республики было бы согласиться с этим. Согласие между Америкой и Россией достигается не за ее спиной, а помимо всех государств. Существующие между США и Россией противоречия во всех вопросах политической свободы, необходимость их сосуществования гарантируют то, что мы остаемся свободными в своей внутренней политике, в вопросах воспитания, культуры, в своих обычаях и образе жизни, и все это зависит от нас самих.
Необходимо со всей ясностью подчеркнуть следующее: союз западных государств под гегемонией США необходим во имя сохранения свободы. Однако этот союз существует только во внешней политике, в отношении других государств. В области внутренней политики каждое государство, каждый народ свободен. Существует еще и общая «внутренняя политика» западных государств, прежде всего в экономических проблемах. Здесь нет никакой гегемонии. Здесь возможна борьба, которая, как и в рамках отдельных государств, может быть урегулирована путем разумных переговоров и в которой в случае разногласий не исключены односторонние акты даже самых малых государств. Правда, подобные акты крайне нежелательны. В системе внешнеполитического гегемониального союза целесообразны консультации и договоры в той сфере, где имеется общность интересов.
Возвращаюсь к теме. Военная политика Федеративной Республики и ее стратегические концепции могут иметь смысл лишь при условии единства с Америкой в форме принятия общей концепции, в создании которой участвовали бы и мы. Руководствоваться только собственными желаниями и собственной политикой – значит угрожать миру.
Однако в настоящее время, в обстановке быстрого, не объяснимого никакими разумными доводами опасного распада Запада на соперничающие, проникнутые духом национализма части, высказывается множество идей об Атлантическом союзе и о НАТО. Их члены не хотят оставаться в прежнем положении. Они требуют большей самостоятельности и выступают против США.
Мы пока еще не можем быть гражданами мира. Однако мы можем чувствовать себя как бы гражданами Сообщества свободных государств. Тогда общие интересы самоутверждения свободы будут превалировать над собственными интересами отдельных государств.
Одной из форм попытки достижения независимости от США является стремление к созданию единой Европы, которая была бы суверенна по отношению к США и стала бы третьей великой державой, наряду с США и Россией.
Все истинные европейцы хотят интеграции Европы, экономической и политической, противопоставляемой национализму. Ее хотят также и США, потому что объединенная Европа была бы их более надежным партнером по союзу, чем малые европейские государства, живущие в атмосфере постоянных разногласий друг с другом. Независимой третьей великой державой, которая сама могла бы постоять за себя, Европа не стала бы. Гарантия существования единой Европы – тоже в союзе с США.
