Это уважение к Гэрриет объяснялось довольно просто: она продолжала обильно подпитывать деньгами кампанию принца-президента по восстановлению империи. В общем и целом, она пожертвовала на его дело более пяти миллионов, и эти миллионы были заработаны известно каким образом… Но в политике, как все знают, деньги не пахнут. Поспешим добавить, что, дорвавшись – это слово очень уместно – до трона, Наполеон III вернул долг своей благодетельнице и прибавил к этому титул графини и замок в подарок.
А пока, с течением времени, звезда Наполеона становилась все ярче, а с ней росли надежды англичанки. В день государственного переворота, 2 декабря 1851 года, претендент произвел новое заимствование из ее кошелька на сумму двести тысяч франков. Само собой разумеется, она была посвящена в тайну заговора и подталкивала любовника перейти Рубикон. Она несомненно рассчитывала на то, что, когда Наполеон получит корону, он проявит к ней признательность и сделает ее своей «королевой сердца», если не императрицей. Но если он сам и не помышлял об этом браке, который мог показаться, по крайней мере, странным, то о такой перспективе со страхом задумывались люди из его окружения, такие как, например, его адъютант генерал Флери. Для иных же эта мысль была очень приятна, в том числе для посла Англии лорда Норманди, который был бы рад увидеть на французском троне свою соотечественницу.
Успех государственного переворота и последовавшее спустя несколько месяцев за ним восстановление империи так вскружили голову мисс Ховард, что даже заставили ее потерять. Однажды вечером в Тюильри во время официального приема она повела себя как императрица, которой не хватало лишь короны. Но на сей раз это было уже слишком. В своих «Воспоминаниях» генерал Флери рассказывает нам об этом происшествии и о его последствиях:
«Начиная с этого вечера мисс Ховард показала нам свое настоящее лицо: лицо куртизанки, честолюбивые планы которой надо было сорвать любой ценой. О скандальном впечатлении, произведенном появлением любовницы, отважно сообщил префект полиции»[134].
Флери взялся за деликатную миссию по «прекращению» связи с англичанкой. Это прошло не без слез и скрежета зубов. Дамочка стояла на своем и грозила устроить скандал. Но ее время уже прошло: непостоянный Наполеон уже обратил свой взор к другой женщине. Его кузина принцесса Матильда представила ему юную графиню Евгению де Монтихо для того, чтобы надежнее удалить от него англичанку. И очень в этом преуспела, поскольку Евгения не согласилась играть роль простой фаворитки, которую ей навязывали, и императору пришлось пойти под венец, как этого потребовала от него молодая испанка.
Эта женитьба ничуть не умерила донжуанский пыл императора: «Я хранил верность императрице целых шесть месяцев, а затем вернулся к моим маленьким забавам!» – признался он впоследствии.
Этих «маленьких забав» за время правления у Луи Наполеона было великое множество, но ни одна из «забавниц» не смогла претендовать на звание «королевы сердца».
Однако именно на эти почести и рассчитывала красавица-графиня Виржиния де Кастильоне, когда по политическим соображениям ей пришлось оказаться на пути императора. Впрочем, у нее было много конкуренток. Орас де Вьель-Кастель сообщил нам о признании, которое Наполеон III сделал своей кузине принцессе Матильде во время пребывания в Компьене:
«На первом этаже меня ждет блондинка[135], от которой я стараюсь избавиться. Кроме того, на втором этаже находится дама[136], которая, несомненно, очень красива, но она изводит мня. На третьем этаже еще одна блондинка[137], которая на меня охотится и повсюду меня преследует»[138].
Действительно, прекрасная мадам Валевская в какой-то период имела честолюбивое намерение занять при племяннике то место, которое не смогла занять при дяде ее свекровь, нежная Мария. Возгордившись тем, что стала любовницей Наполеона III, разделяя при всем этом подобную «честь» со многими другими дамами, она, чтобы показать всем свою удачу, стала допускать умышленные оплошности, вплоть до того, что обращалась к императору на «ты» на людях. Был случай, когда во время поездки по железной дороге она нахально влезла в купе Наполеона, и один из свидетелей увидел такую непотребную картину: монарх сидел на коленях у дамы и шарил руками под ее корсажем!
Но это были лишь цветочки. С Кастильоне дело зашло намного дальше, и прекрасная итальянка даже подумала, что «это случилось». Надо сказать, что появление при дворе этого великолепного девятнадцатилетнего создания произвело сенсацию. Как же Наполеон мог воспротивиться желанию распахнуть объятия, ведь она попала в них «по заказу». Король Италии и его премьер-министр граф де Кавур очень нуждались во французской помощи для того, чтобы изгнать австрийцев и завершить объединение страны. Чтобы добиться этого, все средства были хороши, включая и самые необычные. Зная сексуальный аппетит Наполеона III, Кавур решил использовать тайное оружие: соблазнительную Виржинию. Та, исполненная тщеславия, не заставила себя упрашивать. И она одержала тайную победу: в Компьене, во время одной из тех известных «серий», на которые приглашались лица, близкие к императорской чете, она нашла много возможностей оказаться наедине со своим любовником-императором. Однажды, во время прогулки на лодке, они с императором причалили к небольшому островку и покинули его спустя два часа. Их уединение стало предметом многочисленных комментариев, не всегда любезных. В другой раз, пригласив друзей в свою спальню, она стала размахивать, как трофеем, парой шелковых простыней, заявив при этом, что их подарил император и притом… лично опробовал! Имела место и еще одна демонстрация императорского подарка: великолепных кружев. Графиню опьяняло чувство того, что она была важной фигурой на шахматной доске политики. Она уже видела себя кем-то вроде серого кардинала, а ее интриги отозвались на международной политике, чему свидетельством вот это письмо, которое министр иностранных дел Великобритании направил своему послу в Париже: «История с Кастильоне приводит меня в отчаяние, поскольку она может навредить императору и должна явно огорчить императрицу. Мне совершенно ясно, что эта дама – мошенница со всех точек зрения…»[139]
А эта «мошенница» почувствовала себя на седьмом небе, когда получала тайные послания Кавура: «Постарайтесь выведать у старика…»[140] Этим «стариком» был император, а у Виржинии имелось поле для маневров, на котором она проявляла чудеса: ее постель. Но она переусердствовала и начала раздражать Наполеона, а также вызвала гнев Евгении. Императрица была очень ревнива и все чаще устраивала мужу семейные сцены. Автор этих строк помнит, как его прабабушка рассказала ему об одной сцене, невольной свидетельницей которой она стала, в замке Компьень, куда ее пригласили. Она и еще несколько гостей находились в салоне, когда из-за двери соседней комнаты донесся голос Евгении: это императрица ругала мужа, словно простая горожанка. Свои упреки она перемешивала с испанскими словами, при этом чаще всего слышалось слово «путана»…
Естественно, отношения между двумя этими женщинами были напряжены до крайности. Встретившись однажды с Кастильоне в Тюильри, императрица увидела, что платье ее соперницы украшено вышитыми сердцами и с глубоким декольте. «Сердце у вас несколько ниже, мадам!» – строго сказала императрица.
Конец императорской благосклонности по отношению к прекрасной итальянке положил случай, который мог обернуться трагедией. В одну из апрельских ночей 1857 года, когда Наполеон III вышел из особняка Кастильоне на улице Монтень, к карете, куда он только что сел, бросились трое мужчин, которые явно дожидались его появления и были полны решимости убить. Проявив хладнокровие, кучер пустил лошадей вскачь, и таким образом императору удалось скрыться от нападавших, которые были вскоре арестованы. Ими оказались трое итальянцев, то есть соотечественников красавицы-графини. Этого хватило для того, чтобы пошли слухи о ее причастности к покушению, хотя это утверждение было ясно надуманным. Но оно все же послужило для Наполеона III поводом для разрыва с Виржинией, и таким образом были перечеркнуты все ее надежды стать важной политической фигурой. Однако император все же заключил с Италией столь желанный для нее союз и выступил на ее стороне в войне с Австрией. Не сыграли ли при принятии этого решения оставшиеся где-то в уголках памяти воспоминания о тех прекрасных моментах, которые он пережил с Кастильоне?
Графиня де Кастильоне была самой красивой из всех любовниц императора, Маргарита же Белланже по прозвищу Смешливая Марго стала последней любовью монарха. До встречи с ним Жюли Лебеф, таким было ее настоящее имя, прошла «неровным» любовным маршрутом. Но ее очарование и, главное, веселость характера, за который ей и дали это интересное прозвище, позволили ей достичь «уровня» куртизанки. Однажды, когда она прогуливалась верхом в лесу Фонтенбло, навстречу ей попался фаэтон императора, и она подарила правителю Франции самую свою очаровательную улыбку. Этого хватило для того, чтобы Наполеону захотелось побольше узнать об этой незнакомке, и его желание было незамедлительно исполнено. Надо полагать, что улыбка не была главным аргументом Марго, поскольку спустя немного времени император подарил ей миленький особняк в Пасси на улице Винограда, где часто и охотно останавливался сам. Она давала ему разрядку, которая резко контрастировала с мрачным настроением императрицы. Поэтому-то для того, чтобы иметь под рукой молодую женщину, когда он находился в Сен-Клу, Наполеон и подарил ей дом, граничивший с парком его замка в лесу Монтрету. Естественно, слухи об этой новой любовной связи дошли до Евгении, и это стало причиной бурных сцен, тем более что встречи императора с Марго становились все более частыми, что не замедлило сказаться на здоровье монарха. Как-то вечером в Тюильри ему даже стало плохо. Этого хватило для того, чтобы возмущенная Евгения бросилась к куртизанке и устроила ей сцену, достойную пера Дюма-сына.
