Другое: в 1905 г. происходил ряд крестьянских восстаний. Надо знать, были они в изучаемом районе или нет, какой характер носили.
Или вопрос о гражданской войне. Громадное значение имеет, например, тот факт, были ли белые на территории данного района или нет. Возьмем Боткинский завод, где белые перестреляли больше половины подростков, перепороли массу женщин. Нельзя не учесть, как повлияло это столкновение на рабочих. С другой стороны, возьмем Иваново-Вознесенскую губернию, где никаких белых не было, но где гражданская война помешала подвозу хлопка и тем остановила заводы. Тут влияние гражданской войны на психику населения было иным. И так во всем.
Возьмем вопрос антирелигиозной пропаганды. Надо знать, было ли население изучаемого района обычным православным населением, посещавшим церковь, потому что так делалось искони, соблюдавшим посты по экономическим соображениям, строго соблюдавшим бесконечные праздники в честь всевозможных святых в силу того, что еще с крепостных времен эти праздники служили защитой от чрезмерной эксплуатации, — или это была религия волжского купечества — старообрядчество, скиты которого прятались в густых приволжских лесах и которое умерло вместе с классом, на который старообрядчество опиралось; или в данной местности был — как это мы видим в Ленинградской губернии среди финнов — распространен баптизм, удовлетворяющий потребность разбросанного по лесам населения в общении, потребность этого населения в искусстве и т. п.
Важно изучение общего культурного уровня населения края — наличия в крае тех или иных вузов и техникумов, профшкол и курсов, партшкол, учреждений политпросветских, учреждений социального воспитания и пр. Важно иметь картину всей суммы культурных учреждений края.
И наконец, один из важнейших вопросов — это вопрос об изучении национальных меньшинств данного района, их особенностей. К этому вопросу у нас часто подходят недостаточно глубоко. Даже подшивают некоторым народностям название «культурно-отсталых народностей» и меньше всего думают о том, какую большую ценность могут иметь некоторые национальные особенности, если помочь их развитию в определенном направлении.
Возьмем примеры.
Мы стремимся приблизить население к школе, заинтересовать население жизнью школы, вовлечь в работу с ребятами. Мы мало еще сделали в этом отношении. Тот, кто наблюдал казанских татар, знает, что национальной особенностью их является необыкновенно мягкое и любовное отношение к детям. Надо использовать эту особенность и сделать татарскую школу образцом для всех других школ в отношении увязки школы с населением.
Или, скажем, известна ненасытная тяга «отсталых в культурном отношении народностей» к театральным зрелищам. Магометанская религия хочет сохранить за собой монополию на организацию этих зрелищ, запрещая «правоверным» хождение в театр. Но соблазн велик. Татары, забывая об этом запрещении, валом валят в театр, нарушая законы своей церкви, вступая с ней в конфликт. Поэтому прямо преступление в таких местностях закрывать народные театры — наоборот, надо всячески развивать их. Если в театре даже ни слова не говорится о боге, мусульманской вере и прочем, театральные зрелища всё же являются там одной из очень действенных форм антирелигиозной пропаганды.
Или возьмем автономную область Коми. Уже после смерти Владимира Ильича одна крестьянка, коми по происхождению, прислала для него вышитое полотенце и письмо. Живя в глухой местности, эта старуха ничего не слыхала о смерти Ильича. Письмо ее, однако, представляет высокохудожественное произведение. Она пишет о том громадном значении, которое имела Октябрьская революция для народа коми: «Точно камень, в озеро брошенный, исчезло горе народное… Алая заря осветила нашу жизнь…» Так и представляется местность, заселенная народностью коми: озеро, каменистая местность, яркие, алые зори… И чувствуешь братскую связь с этим народом, и чувствуешь, что надо сделать все, чтобы дать развернуться художественному творчеству этого народа, дать ему возможность художественно выразить свои думы и чувства.
Но так подходить к политпросветработе, скажут иные, очень трудно. Конечно. Но если мы всерьез хотим строить социализм, хотим подняться на высшую культурную ступень, мы должны научиться пристально вглядываться в жизнь и, изучая ее, освещать ее светом знания, помогать массам ее перестраивать.
Вывод. Надо внимательно изучать конкретные условия, в которых живут и работают трудящиеся массы, надо изучать экономику края, его историю, его национальный состав, культурный уровень и только на основе такого изучения строить план политпросветработы.
Материал для чтения
Баранский Н. Н., Экономическая география СССР (обзор по областям Госплана), М., Госиздат, 1926.
Короленко В. Г., Павловские очерки.
Задание. Прочтите «Павловские очерки» В. Г. Короленко. Подумайте, как должен был влиять описанный труд и быт на уровень культурного развития павловских кустарей. Далее подумайте, какие изменения надо бы внести в этот быт и как при изменившемся быте, условиях труда надо бы ставить политпросветработу среди павловских кустарей.
Целевая установка пропаганды — это воспитание масс к революционному миросозерцанию. — Революционное миросозерцание дает учение Маркса. — Знакомство с теорией необходимо рабочим. — Содержание пропаганды. — Формы пропаганды. — Возможности пропаганды в прежнее время и теперь. — Связь пропаганды с учебой. — Значение популяризации. — Показательная пропаганда. Кино как орудие пропаганды.
В предыдущих беседах мы говорили об изучении масс и той обстановки, в которой массы живут и действуют. Только близкое знание масс и той обстановки, в которой эти массы живут, дает возможность правильно подойти и к вопросу о пропаганде.
Необходимо приблизить коммунизм к массе. «Коммунизм должен стать доступным рабочим массам, как собственное дело»[98], — писал Владимир Ильич.
Отсюда вытекает задача — «воспитывать массы неуклонно к революционному миросозерцанию и революционному действию»[99].
Эти две задачи — воспитание масс к революционному миросозерцанию и к революционному действию — неразрывно связаны между собой, постоянно перерастают одна в другую, тем не менее первая задача есть главным образом задача пропаганды, вторая — задача агитации.
«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета»[100].
Учение Маркса отрицает наличие каких бы то ни было таинственных, непознаваемых сил, оно непримиримо с религией: «Только философский материализм Маркса указал пролетариату выход из духовного рабства, в котором прозябали доныне все угнетенные классы»[101].
Но Маркс призывал не только к изучению, к познанию явлений, он призывал изучать их во взаимной связи, изучать их в их развитии, изучать законы этого развития, его материализм — диалектический материализм.
«Углубляя и развивая философский материализм, Маркс довел его до конца, распространил его познание природы на познание человеческого общества. Величайшим завоеванием научной мысли явился исторический материализм Маркса. Хаос и произвол, царившие до сих пор во взглядах на историю и на политику, сменились поразительно цельной и стройной научной теорией, показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, более высокий, — из крепостничества, например, вырастает капитализм»[102]
Но нужна ли теория массам? Нужно ли им знать учение Маркса?
Этот вопрос встал со всей остротой в самом конце 90-х годов. Само собой разумеется, что либералы, которые в то время еще не боялись рабочего движения, потому что оно было еще очень слабо, которые иногда даже заигрывали с ним, — считали, что рабочим никаких теорий не нужно, что они слишком темны, чтобы разобраться в теории, что их дело только помогать либералам в их борьбе с правительством. Но не только либералы, а и некоторые из марксистов были в то время склонны думать, что теория рабочим не нужна. В Питере стала выходить нелегальная газета «Рабочая мысль», которая придерживалась этого направления. Один из распропагандированных рабочемысленцами рабочих договорился на страницах «Рабочей мысли» до белых слонов: «Не нужно нам, рабочим, — писал он, — никаких Марксов и Энгельсов: мы, рабочие, сами найдем свой путь».
