полномочий» и проведения «чистки элиты, необходимость в чём давно назрела», Александр Ципко не столь определёнен. Пользуясь литературоведческой терминологией, он применяет в своей статье «текстовые скважины», то есть не говорит о том, что всем будто бы известно, а стало быть им подразумевается. В его «скважине» помещается просьба к Путину сделать всё возможное, чтобы остаться у власти, смена которой может помешать некоторым зарабатывать себе праведными или неправедными (не важно) путями на богатую жизнь. И совершенно открытым текстом Ципко предрекает, что если Путин уйдёт, то на Россию свалятся неисчислимые беды: «При уходящем президенте и «Единая Россия» превратится в уходящую партию, потерявшую свой стержень (помните, я говорил о хамелеонстве этой партии? Е. Б.). Как только Путин назовёт своего преемника и отход Владимира Владимировича от власти станет реальностью, воспрянут духом сепаратисты в Чечне и Дагестане».
Да сепаратисты в Чечне воспрянут, ибо помнят, по чьей воле пришли русские танки в Грозный. Но меня в данной цитате беспокоят не меньше другие слова Ципко «Как только Путин назовёт своего преемника…». А почему, спрашивается, мы должны ждать, чтобы Путин называл себе преемника? Когда мы отойдём наконец от древней русской традиции слушать царя-батюшку и ожидать передачи власти от него наследнику? Разве во имя этого ходили обманутые Ельциным демонстранты, называвшие себя демократами, чтобы потом кто-то назначал им власть? Разве этого они хотели? Когда мы всё-таки поймём, что руководитель страны должен быть лишь слугой народа, избираемый на должность за определённую зарплату, как назначается инженер, принимается на работу учитель, избирается председатель совета и так далее? И не они должны назначать себе преемников, как это сделал в нарушение всех законов Ельцин.
Как всякий другой гражданин, Путин, естественно, имеет право высказать своё мнение о том или ином человеке, но не более того. А мы бесконечно говорим о демократии, забывая значение этого слова, заключающееся именно во власти народа. Так это слово переводится на русский язык. И никогда в русском языке не было ни мэров, ни префектов. Это появилось у нас вместе с другими иноязычными терминами, сопровождавшими проникновение в Россию чужеземных продуктов, способствовавших уничтожению отечественного производства, иностранной культуры, искажавшую собственную, зарубежного политического устройства, противоречившего русскому менталитету, традициям и обычаям. Началось это вторжение раньше, но продолжается все годы правления Путина.
А я так думаю, что если мы будем, подобно Немцову и иже с ним продолжать заглядывать в рот Соединённым Штатам Америки, то так и останемся в хвосте истории третьестепенным болтливым, подвывающим государством, у которого хвост и уши дрожат от страха, а вперёд нас да и США выйдут Китай, Латинская Америка, да и Африка. Я не против них. В добрый час, народы мира! Только зачем же нам отставать от кого бы то ни было с Путиным или без него? Вот о чём нам следовало бы подумать, а не о том, кого Путин назовёт своим преемником и назовёт ли. Научимся поднимать уровень жизни своего народа (всего, а не десятой его части), научимся ценить собственное производство и собственную мощь, не нужно будет давать подачки молодым женщинам, уговаривая рожать детей для улучшения демографии. При стабильной жизни, где каждый человек ценен и равноправен президенты вовсе не нужны. Они ведь тоже внедрены к нам из-за границы. А мы в России издавна привыкли решать всё миром на сходе, на советах. Вот и спрашивайте: нужен ли нам Путин или мы ему.
Шёл я на марше с Геннадием Гудковым
Заметки писателя
В этот раз Марш миллионов шел от Пушкинской площади двумя потоками вдоль бульвара, слившись потом в один мощный поток у проспекта Академика Сахарова. Внимание большей части корреспондентов в этот раз было приковано к колонне, шедшей по левой стороне бульвара. Объяснялось это тем, что во главе ее, в первых рядах, шел Геннадий Гудков. Интерес средств массовой информации именно к этому человеку был понятен, ибо буквально накануне усилиями единороссов он был лишен мандата депутата Государственной думы.
По правой стороне бульвара, поддерживая ведущий колонну лозунг, шагал Борис Немцов. Я шел в левой колонне, и мы рассуждали с идущими рядом, почему либералы присоединились к левому маршу. Ну да, неделю назад на форуме левых сил обсуждался вопрос отмежевания от либералов, но там же предлагалось принимать участие в совместных с ними акциях протеста, если они поддерживают негодование по поводу бесправия народа во время выборов, роста цен, тарифов ЖКХ, преступности и ухудшения других условий жизни населения страны. Что ж, мне интересно было узнать, насколько цели участников Марша миллионов совпадали.
В многотысячных рядах шли студенты вузов, члены профсоюза «Учитель», либералы, националисты, анархисты, РКСМ, коммунисты, члены новых партий, таких как «РОТ ФРОНТ» и «5 Декабря» и даже представители социалистического движения Казахстана. Звучали лозунги: «Нет реформам образования!», имея в виду реформы, разрушающие наше образование, идущие ему во вред, «Феодализм и наука не совместимы!», «Власть миллионам, а не миллионерам!», «Мы здесь власть!», «Долой полицейское государство!» и многие другие.
Улучив момент, когда Геннадий Гудков оказался почти свободен от окружения, подхожу к нему и задаю вопросы. Прежде всего, интересуюсь его мнением, есть ли в Госдуме депутаты, не занимающиеся коммерческой деятельностью, а такие наверняка есть, и почему в таком случае лишили мандата только его.
Геннадий Владимирович ответил, что процентов семьдесят депутатов вовлечены в коммерческую деятельность, но это не запрещено законом о статусе депутата. Однако в случае с Гудковым этот факт был использован лишь как предлог для исключения его из числа депутатов.
– А что, – спрашиваю, – вы собираетесь делать в том случае, если в результате протестных акций сменится руководство страной? Кого можно поставить во главе?
Ответ не замедлил себя ждать:
– Мы создадим коалиционное правительство. Оно примет решение. Проведем новые выборы. Это будет парламентская республика.
А разве сейчас наше правительство нельзя назвать коалиционным? Разве в парламенте нет нескольких партий?
Я вспоминаю, что в правой колонне идет Борис Немцов и интересуюсь у Гудкова, не боится ли он, что во время новых выборов Немцов, используя большие деньги, победит и сам станет во главе, не спрашивая народ.
– У Бори нет уже денег, – спокойно возражает Гудков.
Я на самом деле не знаю, сколько денег у Немцова, но уверен, что, когда дело дойдет до избрания конкретных кандидатур, то из-за рубежа польются новые крупные суммы на выборы того, кто им больше нужен, а Немцов, скорее всего, будет востребован ими, но об этом пока молчу и продолжаю тему в ином ключе:
– Вы говорите о
