В конце концов генералом Щербачевым был разработан, а королем Фердинандом принят план решительного наступления 1-й румынской армии генерала Кристеско с Нижнего Серета в глубь Валахии. Наша 6-я армия генерала Цурикова должна была содействовать этому наступлению в придунайской полосе и вести удар в общем направлении на Бузео. Одновременно 2-я румынская армия генерала Авереско при поддержке нашей 4-й армии генерала Рагозы должна была рвануть врага в карпатских предгорьях, в долине Сушицы.
Главную роль в предстоящей операции должны были играть восстановленная румынская пехота и непревзойденная русская артиллерия. В случае удачи IX германская армия охватывалась с обоих флангов. После долгих и унизительных упрашиваний и уговоров войска 6-й армии согласились наступать и заняли исходное положение без боевого порыва, но и без особенных заминок.
Артиллерийская подготовка была назначена с 9 июля. 2-я румынская и 4-я русская армии должны были атаковать 11 июля, а 1-я румынская и наша 6-я армии – 13-го. 4 июля охотники нашей Черноморской дивизии, занимавшей дунайские гирла на крайнем левом фланге 6-й армии, имели удачное дело с болгарами, захватив на Георгиевском рукаве у деревни Дунаевец 1 орудие, 2 пулемета и 200 пленных.
* * *
2-я румынская армия насчитывала 4 пехотные дивизии очень сильного состава и одну кавалерийскую бригаду. Генерал Авереско предписал правофланговому IV румынскому корпусу демонстрировать, а левофланговому II корпусу прорвать неприятельский фронт у Марешт совместно с русским VIII армейским корпусом (правофланговым 4-й армии). Наступление было тщательно подготовлено двухдневным ураганным огнем.
На рассвете 11 июля русско-румынские войска перешли в наступление. Их удар пришелся по правому флангу I австро-венгерской армии – 24-му германскому резервному корпусу генерала Герока. Румыны прорвали австрийцев, а наш VIII корпус генерала Елчанинова опрокинул германцев, причем наша 15-я пехотная дивизия растерзала 218-ю германскую. Румыны ввели в дело 11/2 пехотных дивизии против 1-й австро-венгерской кавалерийской дивизии 8-й горной бригады. У нас атаковала 15-я пехотная дивизия, опрокинувшая 218-ю германскую дивизию. 14-я пехотная дивизия содействовал? атаке, а 3-я Туркестанская стрелковая была в резерве. Ведение преследования в гористой и пересеченной местности было очень затруднительно, и генерал Авереско, вдохновлявшийся мешкотными образцами сражения на Сомме своих французских инструкторов, выпустил противника и потерял с ним соприкосновение.
12 июля сражение под Марештами было возобновлено во 2-й румынской армии и нашем VIII корпусе. Операция здесь развивалась успешно. В то же время на Нижнем Серете, в районе Намолосы, гремели 600 орудий русско-румынской артиллерии, готовя главный удар армий Кристеско и Цурикова. Под этот гром креп дух войск IV армейского, IV Сибирского и ХЬУП корпусов. Румыны не сомневались в победе, в победу начинали верить и измученные русские военачальники. Тем гибельнее был неожиданный удар в спину, полученный Румынским фронтом вечером 12 июля…
Перепуганный падением Тарнополя и бегством самой свободной армии в мире, председатель Совета министров Керенский в припадке безотчетного малодушия телеграфно из Петрограда предписал отменить обещавшее несомненный успех наступление. Поступок Керенского был неслыханным беззаконием. Председатель Совета министров никак не мог отдавать директивы Действовавшей армии да еще помимо Ставки, игнорируя Верховного главнокомандующего. Что бы сказал год тому назад этот же Керенский (и с ним вся демократическая общественность), если бы председатель Совета министров Штюрмер вдруг телеграфировал Брусилову приостановить наступление Юго-Западного фронта?..
Не подозревавшие выходки Керенского немцы сначала полагали, что отмену русско-румынского наступления следует приписать энергичной артиллерийской контрподготовке их IX армии. Начальник русской артиллерийской миссии в румынской армии генерал Виноградский в своих воспоминаниях дает яркую картину ошеломляющего действия, произведенного этой предательской телеграммой. Требовать знания военного дела – значило бы требовать слишком многого от этого ничтожества, знавшего только историю своего революционного движения, – пишет он про Керенского.
Телеграмма Керенского сразу же через комитетчиков стала известна войскам. Скрыть ее Щербачев и Головин не имели никакой возможности. Уже вечером 12 июля на фронте солдаты сообщили своим ошеломленным офицерам, что завтрашнее наступление отменяется по приказу самого Керенского. Вся самоотверженная работа офицерства рухнула. Созданное грандиозной обстановкой трехдневного ураганного огня приподнятое настроение, обещавшее на следующий день перейти в победный порыв, сменилось сразу озлобленным усталым равнодушием. Рука, уже заносившая меч над головой врага, вдруг дрогнула, опустилась и выронила оружие. И канонада на Серете стала прощальным салютом отлетавшей душе некогда славных полков 6-й армии.
Отчаяние румын было велико. Не имея возможности наступать на Серете, король Фердинанд предписал генералу Авереско продолжать наступление на Сушице. В боях 13-го и 14 июля румынские войска, широко поддержанные артиллерией нашей 4-й армии, достигли всех намеченных ими целей, успешно завершив сражение под Марештами. Всего в сражении под Марештами взято 3000 пленных и 43 орудия. Из этого числа 1000 пленных германцев и 11 орудий взято нашей 15-й пехотной дивизией, а остальное – румынами, показавшими весь свой урон в 7000 человек.
* * *
11 июля, в день падения Тарнополя, в австро-венгерской Главной квартире в Бадене под Веной молодой император Карл и его начальник штаба генерал фон Арц имели совещание с германским главнокомандующим фельдмаршалом Гинденбургом (Вильгельм II был под Тарнополем, любуясь русским развалом и успешной работой своего наемника Ленина).
На этом совещании было решено развить тарнопольскую победу переходом в общее наступление в Галиции и Румынии. Группе армий Бем Ермолли было приказано отобрать Галицию и продолжать наступление до Збруча. Группе эрцгерцога Иосифа – нанести из Буковины VII армией Кевеша удар в Молдавию – во фланг и тыл Русско-Румынского фронта. Группе же Макензена предписывалось нанести решительное поражение русско-румынским армиям, прорвав их фронт на Нижнем Серете, завоевать Молдавию и вывести из строя Румынию. В случае полной удачи этого своего плана неприятель надеялся продиктовать России прибыльный для себя мир.
Группа армий Бем Ермолли, как мы видели, выполнила свою задачу. Она завоевала обратно Галицию, но была отражена нашими армиями от Збруча.
Группа эрцгерцога Иосифа не смогла развить широкой наступательной операции. Ее VII армия генерала Кевеша была сдержана стойким сопротивлением нашей 1-й армии в Буковинских Карпатах, а I армия генерала Рора[184], не успев перейти в наступление, получила сама удар в свой правый фланг под Марештами.
В двадцатых числах июля по отступлении 8-й армии на бессарабско-буковинский рубеж наша 1-я армия генерала Ванновского занимала в Буковинских Карпатах фронт от Прута до Сучавы, прикрывая Молдавию с севера. 25 июля она вошла в состав Румынского фронта Далее к югу – от Дорна-Ватры до Ойтуза – в Молдавских Карпатах располагались корпуса 9-й армии генерала Кельчевского.
Произведенный в счет будущих побед в фельдмаршалы Кевеш должен был прорвать фронт нашей 1-й армии, тогда как фон Рору надлежало, сковав 9-ю армию фронтальными атаками, прорвать ее на стыке со 2-й румынской, связывая это наступление с главным ударом Макензена на Нижнем Серете. 27 июля армия Кевеша бросилась на нашу 1-ю армию, тогда как армия Рора нажала на 9-ю армию.
На правом фланге 1-й армии наш XI корпус опрокинул в жарком бою у Маморницы группу генерала Фабини[185] и 17-й австро-венгерский корпус. В центре наш XXIII корпус держал крепкой хваткой германский Карпатский корпус у Опришен. На левом же фланге XVIII армейский корпус отразил у Радауц восстановленный 26-й австро-венгерский. 28 июля VII австро-венгерская армия снова перешла в наступление и снова была отражена по всему фронту.
В этом двухдневном сражении при Маморнице наша 1-я армия грудью отстояла румынскую землю. Мечты австро-германского верховного командования проникнуть в северную Молдавию – во фланг и в тыл Румынского фронта – так и остались мечтами. Неприятель ввел в дело 11 пехотных и 4 кавалерийские дивизии против 10 пехотных дивизий слабого состава нашей 1-й армии. Свой урон австрийцы показали в 3500 человек в одной лишь группе Фабини за бой 27 июля. Можно считать, что четыре неприятельских корпуса за два дня лишились 15000 человек. Наш урон несколько меньше. Из трофеев можно установить захват 10 офицеров, 500 нижних чинов и б пулеметов, но их должно быть больше. В боях 28 июля Ставкой отмечен храбро бившийся 666-й пехотный Козювский полк полковника Акимова.
