— Да, ты прав. Теперь могу. Надеюсь, предупреждать, что это между нами, тебя, бывшего офицера разведки, не стоит. Вот краткое резюме со всеми данными. — И Скоукрофт передал Гаррисону несколько листков с информацией о Ельцине.
…О предполагаемой поездке Ельцин узнал от помощника Льва Суханова. Это ему озвучили предложение Вашингтона его американские «друзья» из посольства США в Москве. Сначала Ельцин отказался участвовать в непонятном турне, но потом, когда принесли программу с гарантией компенсации всех расходов по поездке и пребыванию, а также выплаты приличных гонораров за его выступления перед американской публикой, согласился, но потребовал, чтобы принимающая организация обеспечила ему встречу с президентом Бушем. Учитывая, что визит был неофициальный, никто таких гарантий дать не мог. Тогда Ельцин попросил об этом посла Мэтлока. Посол обещал содействие, но дать гарантии также отказался. Казалось, поездка срывается. Но тут выручил Гаррисон. Он сообщил Суханову, что гарантирует прием гостя в Белом доме. Ельцин воспринял эту информацию как обещание устроить желаемую встречу с президентом и согласился ехать. Сознавал ли он в то время, что вокруг него разыгрывается очередная серия из бесконечного американского фильма-сказки о друзьях и недругах демократии. Сказать трудно. Скорее было понимание того, что без американского фактора ему вряд ли удастся сделать решающий рывок на властную вершину и столкнуть с нее Горбачева. И только через десять лет в Стамбуле, когда «друг Билл» — президент США Клинтон в жесткой форме, в присутствии пятидесяти пяти глав государств и правительств, потребует от «друга Бориса» — президента России Ельцина убрать военные базы из Грузии и Приднестровья, он это почувствует, будет взбешен и напомнит, что Клинтон имеет дело с президентом ядерной державы. Но до ухода с поста президента Ельцину тогда оставалось меньше полугода, и по американским меркам он был уже «хромой уткой», с которой никто не намерен считаться. Так из друга Америки он опять превратился в того десятилетней давности прежнего дикаря, в отношениях с которым позволительно все что угодно.
А тогда на высоте 10 тысяч метров в салоне высшего класса «боинга» после вылета из Шереметьева начинался первый акт сериала-шоу «Дружба по-американски» длиной в десять лет. К Ельцину подошла симпатичная, в костюме цвета бирюзы брюнетка и на великолепном русском языке представилась: «Я — Вера фон Вирен, внучка коменданта Кронштадта адмирала фон Вирена, расстрелянного большевиками в 1918 году. Занимаюсь психологией и журналистикой. Прошу, Борис Николаевич, дать небольшое интервью».
— Ну что, Лев? Видишь, уже узнают, — проговорил, радостно ухмыляясь, Ельцин и ответил даме согласием.
Только в состоянии эйфории нельзя было не подумать о том, насколько не случайна эта встреча. Не обратил внимания будущий президент России и на то, что фон Вирен даже не назвала издания, для которого берет интервью. Говорили они около двух часов. Ее интересовало буквально все: от личных пристрастий и семейного положения до политических оценок ситуации в СССР. Потом, когда Ельцин заснул, в беседе с Сухановым, видимо для перепроверки, ею задавались те же вопросы. Для кого эта информация была предназначена, проницательному читателю ясно и без объяснений. Также она сообщила, что помогает политикам и деятелям культуры из СССР посещать США с лекциями, за которые они получают хорошие деньги. И добавила: для оппозиционеров важно быть материально независимыми от властей. Так что на нее всегда можно рассчитывать.
В аэропорту Ельцина уже ждали толпа журналистов и Джим Гаррисон с переводчиком и помощниками. Здесь же были и агенты ФБР, которые сопровождали дорогого гостя до самого отлета. Как всегда, ЦРУ и ФБР не смогли договориться, кому из них достанется этот жирный кусок. Смотрины начались.
На протяжении визита встреч было так много, что Ельцин едва успевал переезжать в очередной город. Сказывалась также и разница во времени. Усталость накапливалась, и нередко стресс приходилось снимать проверенным российским способом. Журналисты не раз писали о его недостаточно адекватном поведении и о том, что после выездов из гостиницы в его номере оставалась одна, а иногда и две пустые бутылки виски. Особенно много писали и говорили по телевидению о несвязной речи гостя из Москвы во время встречи в одном из университетов. Еще больший резонанс вызвал его циничный ответ на вопрос «Зачем вы так агрессивно выступаете против центральной власти Горбачева? Ведь так вы раскалываете страну!»: «Такую страну не жалко и расколоть». Американцы приучены к тому, что за рубежом приличный человек не должен поливать помоями свою страну.
В заключительный день в соответствии с программой Гаррисон привез Ельцина и Суханова к Скоукрофту, который, едва поприветствовав их, задал довольно дерзкий вопрос: «Господин Ельцин, что вы хотите от Америки?» На что Ельцин непривычно смущенно стал объяснять, что его пригласил фонд Рокфеллера, чтобы он мог познакомиться с Америкой. Потом пытался что-то продолжить, но в это время в кабинет вошел Буш. «Случайно, — пояснил он, — проходя мимо». И тут же выдал заготовку: «К сожалению, я не могу задержаться. Меня ждут журналисты. Хотят узнать о планах правительства в области борьбы с наркоманией. А как у вас в стране с этим злом?» Ельцин стал охотно пояснять, что «проблема есть, но власти и пресса ее замалчивают… Кроме того, у нас проблемы с продовольствием, медициной… Необходимы кредиты.». Буш несколько минут послушал, а потом мягко перебил гостя:
— Я должен вас покинуть. Думаю, наша страна вам понравилась. Передавайте привет Горбачеву.
Буш пожал всем руки и вышел из кабинета. Продолжалась эта встреча, как зафиксировал Суханов, ровно двенадцать минут. Смотрины состоялись. В целом счет был не в пользу Ельцина. Но за неимением другой кандидатуры при обсуждении визита на Совете национальной безопасности президент США высказался за продолжение контактов «с этим малым».
В это же время резидентура КГБ сообщала из Вашингтона, что под «крышей» Международного института прикладного системного анализа (ИИАСА) Центральное разведывательное управление США с весны 1990 года проведет в городке Шопрон на австрийско-венгерской границе серию «семинаров» для перспективных молодых ученых из России. Для участия в их работе в состав преподавателей включена группа специалистов из ЦРУ. Во время обучения планируется глубокое изучение молодежи на предмет возможного привлечения к долгосрочному сотрудничеству. Подбор и формирование команды в России поручены надежным друзьям Запада академику Станиславу Шаталину и стажеру института, выходцу из России Петру Авену.
Самый способный ученик радикально настроенного академика экономики Шаталина по его рекомендации уже работал в Вене. Провожая год назад любимого ученика в Австрию, академик не стал скрывать свои планы и решил, что пора приоткрыть завесу секретности.
— Петр, на Западе мои друзья уже поняли, что Горбачев выработался и дальше будет только тормозом. Нужна свежая фигура. Принято решение делать ставку на Ельцина. Но у него нет своей команды. Дилетанты типа Бурбулиса для исполнения будущей задачи по слому коммунизма и экономической трансформации страны не годятся. Я болен и стар. Только такие, как ты, не связанные со старой партноменклатурой, не зацикленные на достоевщине с ее слезой ребенка и славянофильстве, могут помочь уральскому бунтарю-волкодаву. А он горит желанием сломать хребет коммунизму, разогнать Советы и внедрить либеральную модель экономики. И прямо заявил об этом в сентябре 1989 года во время первой поездки на смотрины в США. Мои братья-масоны из ложи в Цюрихе выделили для таких целей солидные средства. Их хватит, чтобы подготовить и сформировать как минимум три состава правительства. Ты первая ласточка, но для прихода весны, как известно, этого мало. До отъезда прикинь и оставь мне список кандидатов на учебу в Вене.
— Хорошо, сделаю, но сразу могу назвать Гайдара, Чубайса, Нечаева, Шохина, Кагаловского, Машица. Потом — мои ровесники и друзья Андрей Вавилов, Владимир May, Сергей Васильев, Борис Федоров, Алексей Улюкаев, юрист Сергей Шахрай. Почти все прошли подпольные семинары в Змеиной Горке под Ленинградом. Подойдут для этой цели и более старшие коллеги, такие как Сергей Игнатьев, Евгений Ясин, Александр Лившиц, Яков Уринсон. Всех их тошнит от коммунизма.
— А как насчет Явлинского? Говорят, талантлив. И Ясин о нем хорошо отзывается.
— Слышал и я такое. Но Гайдар утверждает, что с ним нелегко. Очень честолюбивый и упрямый. Влиянию не поддается. К тому же страдает, как считает Гайдар, минимум двумя комплексами — недостаточной экономической образованностью и комплексом народного защитника. Боюсь, не впишется он в наши ряды.
