Тиран, предатель или узник.
(Ист.15, с.331)
Я привожу этот перечень стихов и записей для того, чтобы читатель мог почувствовать душевное состояние поэта в период времени, кульминационной точкой которого станет дата 8 сентября 1826г. (дата написания «Пророка»)
В дохристианскую эпоху это душевное состояние на латыни звучало так: «Doler ingnes onte lucam», что дословно по русски означает: «Свирепая тоска перед рассветом». Так называли в древности наиболее томительное для человека время до рассвета, когда властвуют демоны зла и смерти. Древние римляне хорошо знали страшную силу этих часов ночи, и не случайно это особенное психологическое состояние человека отражено в «Новом Завете». «Евангелие» от Марка так дает описание событий после завершения Тайной вечери, когда Иисус Христос предсказал предательство одного из своих учеников:
«33. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и .
34. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте.
35. И, отошед немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно миновал Его ;
36. и говорил: Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты.
37. Возвращается, и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать ?» (Ист.24)
В христианской мифологии этот эпизод получил название «Моление о чаше». В древних религиях Востока этот час, считаясь «Часом Быка», символически выражал душевное состояние человека перед принятием особенно ответственного решения.
Именно такое название дал своему общественно-философскому роману замечательный русский писатель и ученый И.А.Ефремов. Создав трилогию «Таис Афинская», «Туманность Андромеды», «Час быка», писатель фактически показал прошлое человечества и два варианта будущего.
Да, будущее в отличие от прошлого многовариантно, и от человека зависит, каким ему быть. В «Андрее Шенье» Пушкин предсказал возможный худший вариант развития России в случае победы тех темных сил, о существовании которых ему стало известно после вступления в масонскую ложу «Овидий». Нет, Пушкин никого из «братьев-вольных каменщиков» не предавал, но не спешил засвидетельствовать чувство верноподданности перед «мастерами» — строителями Храма Соломона. Более того, в столь сложный и ответственный период жизни Отечества он был своеобразным «Ангелом-Хранителем России»(так назвал его известный чилийский поэт Пабло Неруда). Худший вариант в России не состоялся во многом и потому, что Первый Поэт России не только не встал на сторону «товарищей» (вторая ступень в масонской иерархии), но и объявил им решительную борьбу. И оружием его был тот величайший дар, тот метод, которым он пользовался для раскрытия в образной форме коварных замыслов черных сил, скрывающих свои подлые планы под громкими лозунгами «Свободы, равенства и братства». Определить эти замыслы — значит указать на них, открыть глаза непосвященным и предотвратить их разрушительное действие в общественном сознании. Ниже мы покажем, как, будучи величайшим мастером Слова Русского, он это делал, а пока…:
"Духовной жаждою томим
В пустыне мрачной я влачился".
Первые же строки «Пророка» о душевном смятении поэта. Что могло быть причиною его душевного состояния? Известно, что 4 сентября Пушкин был вызван Николаем I в Москву, куда в сопровождении фельдъегеря он и отправился из Тригорского. Об этом мы узнаем из письма П.А.Осиповой 4 сентября 1826г., которое было отправлено из Пскова: «Полагаю, сударыня, что мой внезапный отъезд с фельдъегерем удивил Вас столько же, сколько и меня… Я еду прямо в Москву, где расчитываю быть 8-го числа текущего месяца».
А 16 сентября 1826г. уже из Москвы поэт сообщит той же П.А.Осиповой: «Вот уже 8 дней, что я в Москве, и не имел еще времени написать вам, это доказывает вам, сударыня, насколько я занят. Государь принял меня самым любезным образом» (Ист.7, с.157). Поэт был принят Николаем I тотчас, прямо с дороги. Следовательно, «Пророк» мог быть написан только вечером 8 сентября, в день аудиенции. Содержание беседы осталось тайной. О реакции императора на нее можно судить по вопросу, заданному им Блудову после встречи: «Знаешь ли, что я нынче долго говорил с умнейшим человеком России?» (Ист.25). Некоторый свет на содержание этой беседы проливает пушкинская записка «О народном воспитании», представленная государю 15 ноября 1826 г. (Ист.2, с.252-258).
У Томашевского в примечании по поводу «Пророка»: «Написано 8 сентября 1826г. Взяв в основу стихотворения отдельные мотивы 6 гл. библейской книги пророка Исайи, Пушкин далеко уходит от библейского сюжета, изображая иносказательно пророческое назначение поэта» (Ист.15, с.437.).
5. И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели .
6. Тогда прилетел ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника,
7. И коснулся уст моих и сказал: вот это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен.
8. И услышал я голос Господа говорящего: кого Мне послать? И кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня.
9. И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете, и не увидите (Ист.26).
Это гл.6-я книги «Пророка Исайи», но есть в этой книге еще и глава 5-я, в которой говорится:
20. Горе тем, которые зло называют добром, и добро злом, тьму почитают светом, и свет тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое горьким!
21. Горе тем, которые и разумны пред самими собою. (Ист.26, Исайя 5, 20-21)
И все это на одной странице «Библии». Не мог Пушкин, читая 6-ю главу, не обратить внимания на содержание 5-й. В этих главах не по форме, а по содержанию заложены глубокие противоречия на пути постижения истины. Пророк Исайя загоняет ум человеческий в ловушку: подмена понятий добра и зла — действительно преступна! Но как ты, ничтожный человек, столь «мудрый в глазах своих и разумный перед самим собою», отделишь свет от тьмы и добро от зла? Только Господу Богу — великому Иегове (в библии для Православных — Саваоф) доступно это, и потому самое большое, что ты можешь — стать «пророком», т.е. исполниться его волею, дабы «глаголом жечь сердца людей». Да, был момент некой растерянности, в который независимый по духу поэт, согласился быть «пророком», т.е. исполниться не своею, а волей Господа, что на языке Гефтера и означало «принятие на себя обязательств протагонизма». Но ведь это Пушкин, владеющий методологией различения Добра и Зла, обладающий цельностью и диалектичностью мировосприятия, хорошо знающий не только опекунов Моисея, но и опекунов всех других пророков, и Исайи в том числе.
Знал Пушкин, что если пророк не выполняет строго волю опекунов, то его можно и камнями побить, как Иеремию, и на кресте распять, как Иисуса Христа. Опекуны-фарисеи, превращая подлинные слова таких пророков в басни-откровения от лица мифических матфеев, марков, иоаннов, лепят из них для употребления верующих культ либерала и демократа. Делалось это путем мелких, незаметных искажений, извращений, подмены понятий в основных мыслях, как правило, после смерти пророков. А поскольку сами пророки только говорили, то всегда находился «Левий Матвий» с козлиным пергаментом, готовый придать нужное содержание доступным для верующих формам пророчеств. Пушкин, видимо, разгадал эту технологию сотворения зла, о чем и предупредил в одном из своих писем Жуковского: «После твоей смерти все это напечатают с ошибками и с приобщением стихов Кюхельбекера. Подумать страшно!»(Ист.7, с.111). Ну а мы видим, как современный Левий Матвий — Томашевский и К, — успешно продолжая дело своих праотцов-фарисеев, делают из политического бойца Пушкина умеренного либерального демократа. Далее мы будем демонстрировать методы обрезания и вытягивания, с помощью которых современные фарисеи пытаются сделать из Пушкина послушного им «Пророка».
До 1917 года культ таких демократов лепился от имени Бога, после октября 1917 года — от имени народа, но цели опекунов оставались неизменными и сформулированы они достаточно определенно: «Если вы не будете мешать наполнять содержанием нашу программу на уровне бытия, то мы позволим вам играться формами на уровне сознания.» Так бытие имеющих деньги стало определять сознание тех, кто денег не имеет.
Окончательно свои отношения с пророками и их опекунами Пушкин уладит ровно через 4 года в знаменитую Болдинскую осень 1830г., когда в полном уединении заглянет в кладезь народной мудрости: «… провидение — не алгебра; ум человеческий, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик. Он видит общий ход вещей и может выводить из оного (разумеется, из понимания общего хода вещей, а не ума: авт.) глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно ему предвидеть случая — мощного мгновенного орудия Провидения». Из понимания общего хода вещей можно вывести «глубокие предположения», а не «глубокое предположение». Поэтому «ум человеческий» — не «ПРОРОК», а «УГАДЧИК».
