Газета День Литературы - Газета День Литературы # 83 (2004 7)

Одним словом, совсем не случайно этим летом писатели приехали в Чернский район Тульской области.

К поездке в Чернь был издан специальный номер "Роман-журнала ХХ1 век" — "Тургеневское лето". В нём много материалов о культуре и экономике района. Есть в нём и статья Виктора Даниловича Волкова о своей жизни, о планах. В его планы входит и возвращение из забвения имени славного земляка Алексея Скуратова, именем которого названа станция и два села. Скуратов — один из первых русских полярников, но про него как-то забыли. Именами других славных полярников названы корабли, о них снимались фильмы и писались книги. Пришло время вспомнить и об Алексее Ивановиче Скуратове.

В "Роман-журнале" опубликован очерк Марины Ганичевой о нём. Предлагаем читателям "Дня литературы" познакомиться с ним и открыть для себя ещё одно имя славного сына России. Очерк печатается в сокращении.

МАРИНА ГАНИЧЕВА

АРКТИЧЕСКИЙ ПЛАВАТЕЛЬ АЛЕКСЕЙ СКУРАТОВ

НА ХОЛМЕ

Высоко в небо уходил столб полуденного света, внизу под холмом верещали и гомонили у пруда птицы, осень еще не наступила, казалось, что так и будет летним светом сиять земля. Но вот налетел порыв ветра и будто выстудил осенней нежитью лицо.

"Да, уже и сентябрь", — запечалился Алексей Иванович, перебирая губами травинку. Никогда не был грустен он по наступлении осени, любил в своем поместье ее хрустящую свежесть, любил ее ярость красок, а вот сегодня стало грустно. Годы.

Но смахнул печаль с себя, обернувшись на храм, возле которого уже убирали оставшийся от строительства мусор. Новый храм взметнулся над холмом мачтой-куполом, будто корабль отправляющийся в плаванье. Так и хотелось Алексею Ивановичу Скуратову, чтобы помнили люди о его корабельном прошлом, чтобы сверкал издалека крест золоченый и виделся вокруг всякому странствующему, как когда-то и ему угадался поморский крест на берегу и спас его корабль.

"Вот здесь и положить нас с Марфой Петровной, и другого места не надобно, — продолжал он ход неспешных мыслей. — Роду нашему быть, судну плыть, храму стоять, а остальное — как Бог даст!". И еще раз залюбовался на храм — истинно, истинно корабль летящий с крыльями-пределами, с вознесенной ввысь главой.

ИЗ РОДОСЛОВИЯ

Алексей Иванович Скуратов происходил из Тульских Скуратовых.

Род Скуратовых известный в России, однако порчен дурной славою одного из предков. А между тем и сей предок при дурной славе слыл человеком отчаянным и смелым и погиб в бою.

Скуратовы — дворянский род, происходивший по сказаниям родословцев от польского шляхтича Станислава Бельского, въехавшего на Русь к великому князю Василию Дмитриевичу. Правнук его, Прокофий Зиновьевич Скурат, сопровождавший в Литву великую княгиню Елену Ивановну, был родным дядей Григория Лукьяновича Малюты-Скуратова, любимого опричника Иоанна Грозного.

Именно он дурной славой на многие годы попортил родословие своими, оставшимися в народе легендой, лютованиями. Но умер смертью славы достойной: при штурме крепости Нарва в Ливонии.

Брат Малюты-Скуратова, Иван Скуратов был родоначальником рода, существовавшего и в XIX веке. Его правнук Дмитрий Федорович Скуратов (преставился в 1627 г.) был воеводою в Вязьме, Мценске, Осколе и Крапивне. Сын его, Петр (преставился в 1687 г.) был окольничим и воеводою в Белгороде, Курске и Киеве. Все сидели по засечно-граничным линиям государства Российского, охраняя его южные рубежи.

В семнадцатом веке весьма многие Скуратовы служили стольниками, стряпчими. Государевы люди.

Этот род Скуратовых внесен в VI часть родовой книги Тульской губернии.

ДЕТСТВО

Село Журавино, что в Тульской губернии, было живописно расположено на берегу цепи прудов.

История этого края богата на славные имена и дела. Острожек на реке Чернь впервые упоминается в духовной грамоте сыну М.И. Воротынского, славного воеводы времен Иоанна Грозного. Сначала в 1632 г. Чернь входит в Белгородскую сторожевую линию, а с 1708 г. его приписывают в Азовскую губернию (флот-то строить надо!) как корабельный. Вот откуда у дворянина Алексея Скуратова такое странное для мальчика из срединной России морское поприще.

Родился Алексей Скуратов около 1700 г., точная дата неизвестна.

Он провел свое детство в родительском доме, а завершал свои дни на земле тоже в Журавино, которое позже получит название Большое Скуратово.

Дома, как и всех дворянских детей, не исключая и самого царя, его учили азам арифметики, навыкам письма, читали и заучивали Псалтирь и Часослов. Отрок Алеша особенно полюбил арифметику, считал и счислял все быстро. А так как морское дело становилось на широкую ногу в России, да и получить продвижение в службе, выдвинуться здесь можно было побыстрее, то родители определяют его к флотскому петровскому делу и в 1719 г., отправляют учиться в Санкт-Петербургскую академию геометрии. И Алексей оказался искусен в этой точной науке настолько, что обратил на себя внимание учителей.

В 1720 г. он поступает на службу гардемарином. А через год заканчивает курс Морской академии в Петербурге, показав на экзамене отличные знания.

Если в Навигацкой школе учились дети дворян, подъячих и иных чинов (всего до 500 человек), то в Морскую академию могли поступать лишь дворяне, да и то из таких, за которыми числилось бы более 20 дворов крепостных крестьян. Так что Алексей получил вполне престижное образование.

Учеба была делом нелегким, как писал о ней Г.Р.Державин, "без происков, без подпор, без родства и покровительства, иногда вопреки сильных людей... в академии нужд и терпения". Но всегда есть те, кто добьется своего. А Алеша уже грезил морским будущим.

Великий Петр, тщательно присматривавшийся ко всем, кто занимался морским делом, за его отличные успехи повелел оставить Скуратова при академии для обучения гардемаринов. В 1726 г. Скуратов произведен в мичманы и "в бытность при гардемаринской академии, в управлении сержантской должности, обучал гардемарин указанным наукам и экзерциции ружьем".

В конце года Алексей был послан во Францию для совершенствования в науках, как юноша достойный и весьма серьезный. До науки он был хваток, да к тому же научился отвечать за себя и других, а потому родителям не пришлось за него переживать. Хотя многие в других землях и расстраивали родителей своей беспутностью. Вернувшись в Россию, опять был определен в наставники. В декабре 1729 г. за обучение гардемарин просил повышения рангом и был 1 января 1730 г. произведен в унтер-лейтенанты галерного флота и назначен для обучения гардемарин экзерциции.

В 1733 г. А. И. Скуратов произведен в лейтенанты корабельного флота.

Скуратов получил назначение в первый отряд второй Камчатской экспедиции, и в числе прочих задач она должна была нанести на карту западный участок Северного Морского пути. В 1735 г. он был послан в Архангельск сухим путем на строящиеся там 2 корабля, но 8 декабря назначен в Обскую экспедицию лейтенанта Малыгина командиром дубель-шлюпки "Второй".

ОТ СОЛОМБАЛЬСКОЙ ВЕРФИ

Двина нынче лукавила, а потому тревожно было уходить из Архангельска. Что-то ждет их впереди? Два корабельных вожа потихоньку вывели бот "Первый" и бот "Второй" от Соломбальской верфи 22 июня.

Кампанию 1736 года открыли! На первом стоял лейтенант Скуратов, на втором — лейтенант Сухотин. Через несколько дней миновали двинский бар.

В горле Белого моря отряд измерял глубину между мысом Вороновым и островом Моржовец и нанес на карту восточные берега острова Моржовец.

Дальше на пути к Югорскому Шару Скуратов продолжал вести промер глубин, астрономические наблюдения и тщательно измерял пройденное расстояние. В журнал заносились замеченные изменения грунта, встреченные острова. В течение первых дней ветер благоприятствовал плаванию. За день боты успевали проходить 70-80 верст. После производства наблюдений за приливо-отливными течениями у устья реки Шейны 2 июля боты направились к Канину Носу.

Скуратов вел журнал тщательно, аккуратно записывая: "А тот нос не малой, высок, и к морю крутой берег, и подводного камню, как подходят к тому носу, так и около обходя, нет".

Не прекращался встречный ветер. Скуратов несколько раз пытался продолжать плавание на восток, но вынужден был возвращаться то к Колгуевским кошкам, то к реке Васькиной, где стояли старинные поморские кресты, то к реке Губистой, в устье которой находилась промысловая изба. Хорошо, что на острове в изобилии имелись дрова и свежая вода.