Оказывается, чудодейственная сила Грааля не данность, не то, что проявляется всегда и ни от чего не зависит. Она нуждается в ежегодном возобновлении, которое происходит, когда спускается с небес голубь и опускает в Чашу облатку. Облатка в католичестве — евхаристический хлеб (в православии ее аналогом является просфора). Евхаристия (по-гречески «благодарение»), святое причастие, — главнейшее, признаваемое всеми христианскими вероисповеданиями таинство восстановления связи с Богом, причащения к Нему. Оно — основа и кульминация главного христианского богослужения, литургии, во время которой, как считается, богослужение происходит одновременно на Небе и на земле, стирается граница между двумя мирами.
В. Хаусчайлд. Чудо Грааля. 1880–1881
«Если существует некоторое слияние противоположностей всего мира, дольнего и горнего, — оно здесь», — писал о литургии Иоанн Геометр. Получая от священника облатку (просфору), верующий подтверждает и возобновляет связь с Божественным.
Грааль не статичен, он живой, возобновление его силы, по легенде, происходит раз в году — «на пятницу страстную», в канун праздника Пасхи. Интересно, что Пасха всегда была связана с весенним равноденствием, когда Солнце символически рождается заново и начинает с новой силой новый цикл. Именно поэтому столь важным считалось встретить этот восход Солнца и увидеть его первый победный луч — луч возобновления.
У Вильгельма Хаусчайлда Лоэнгрин становится свидетелем настоящего чуда: чуда возрождения, возобновления сакральной связи. На примере величайшей святыни художник пытается донести до нас важный принцип: все живое нуждается в возобновлении, никто в этом мире не покинут и не лишен такой возможности. Только если в природе оно происходит естественно, то от человека уже требуется личное сознательное усилие. Но особое. Дионисий Ареопагит, поясняя литургическое священнодействие, говорит о необходимости анамнезиса — воспоминания. Будучи неоплатоником, он знал о «великой амнезии», в которую впадает воплощенная человеческая душа, забывая на время жизни свое божественное происхождение. Рано или поздно, но эта амнезия должна быть прервана воспоминанием человека о Боге, которое равносильно осознанию им собственной божественной природы.
Это осознание и называется обретением Грааля, ибо открывает в человеке поистине неиссякаемый источник силы, любви, творчества. И это действительно таинство, потому что человеку не дано знать, когда именно произойдет чудо Грааля. Но зато ему дана вера, чтобы победить амнезию, любовь, чтобы укрепить связь с Небом, и надежда… чтобы дождаться голубя!
Вадим Карелин
Прозрение Парцифаля
Но даже неведение лучше, чем головное познание без душевной Мудрости, которая одна может осветить и направить его.
Е. П. Блаватская «Голос Безмолвия»У меня есть любимая книга — «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха. Книга, которую я читал несколько раз, каждый раз открывая в ней нечто новое. Вначале это был роман о настоящем герое, прошедшем путь от полной безвестности до обретения величайшей рыцарской святыни — Грааля. Потом — прекрасная сага о настоящей любви и верности. Чуть позже — символическое повествование о пути внутреннего изменения главного героя со всеми сопутствующими этапами. И каждое новое прочтение на удивление всегда оставляло нераскрытым что-то неуловимое, но очень важное. Казалось, что произведение таит в себе сокровенный смысл, который, как ты ни пытайся его объяснить, все равно остается до конца не высказанным.
Этот смысл мне хотелось найти непосредственно в самом произведении: в логике повествования, символике персонажей, параллелях с внутренним миром человека… Увы, оказалось, одной логики и символики здесь недостаточно. Более того, нужно было нечто совершенно иное. Спасибо Судьбе, так сложились обстоятельства, что ключ к «Парцифалю» стал очень нужен мне самому: теоретический исследовательский интерес сменился практическим, жизненным. И самое удивительное, что именно тогда постепенно начал раскрываться смысл.
Теперь можно обо всем по порядку. И начать нужно с истории Парцифаля.
Святая простота
Парцифаль, сын благородного рыцаря Гамурета и прекрасной Герцелойды, был воспитан вдали от людей, вдали от общества с его противоречивыми законами. Мать искренне пыталась уберечь его от опасного рыцарского пути, приведшего ее мужа к гибели, и поэтому детство Парцифаля было лишено малейшего упоминания о рыцарстве как таковом. Ради этого она оставила свой дом и поселилась вместе с прислугой в лесу вдали от людей.
«Постигнет смертный приговор
Тех, кто затеет разговор
При нашем сыне дорогом
О рыцарях или о том,
Как совершаются турниры.
Я родила его для мира,
И чтоб не сделалась беда,
Он знать не должен никогда
О страшных рыцарских забавах
И о сражениях кровавых».
Умолкли все, боясь угроз…
Но от Судьбы, как известно, не уйдешь, и в определенный момент Парцифаль узнает от «случайно» встреченных в глухой части леса рыцарей о рыцарском братстве короля Артура и рыцарском пути как таковом. Услышанное будит в его душе необычные, но одновременное очень родные предчувствия:
Он ощущает странный зов,
Идущий прямо с облаков,
Зов, полный обещанья…
Парцифаль прощается с матерью. Роспись в Зале певцов замка Нойшванштайн
Этот зов поведет его дальше, через все испытания и приключения; этому зову он будет верен всегда. Здесь мне хотелось бы немного остановиться, чтобы рассказать об этом основном качестве, которое отличает Парцифаля, — святой простоте и верности. На протяжении повествовании эта верность будет меняться от земной до неземной, но именно простота, вера и верность всегда будут отличать героя. Парцифаль удивителен верностью своим убеждениям. В будущем его убеждения будут меняться, трансформироваться, но он никогда им не изменит. На первом же этапе его убеждениями становятся… советы матери. Провожая сына в путь, Герцелойда наставляет его:
В дороге трудно одному,
Но с темными людьми не знайся,
Коварных бродов опасайся,
Друзей фальшивых избегай,
А добрым людям помогай.
Коль старца мудрого ты встретишь,
Его с почтеньем поприветишь,
Он верный даст тебе совет.
Внемли: в упрямстве толку нет!
А вспыхнет девичье сердечко,
Возьми заветное колечко,
Но обижать ее не смей.
Не оскверни души своей
Поступком, помыслом греховным.
Парцифаль выполняет ее советы со всей возможной простотой и доверчивостью, он верен ее советам. Пока он понимает верность как буквальное, дословное следование советам. Как своего рода выполнение поручений. Иногда это выглядит забавно: он может очень долго искать брод через реку, если ее вода покажется мутной и, следовательно, коварной. Иногда это уже не забавно: он силой отнимает кольцо у понравившейся ему девушки. Но пока в большинстве случаев это его спасает и приводит к новым советам и заповедям, в этот раз уже не материнским, а «старца мудрого» Гурнеманца:
Будь милосерд и справедлив,
К чужим ошибкам терпелив
И помни всюду и везде:
Не оставляй людей в беде.
Спеши, спеши на помощь к ним,
К тем, кто обижен и гоним,
Навек спознавшись с состраданьем,
Как с первым рыцарским даяньем…
Господне ждет благодаренье,
Кто воспитал в себе смиренье!..
Умерен будь! Сколь славен тот,
Кто и не скряга и не мот!..
С вопросами соваться бойся,
А вопрошающим — откройся.
При этом никогда не ври:
Спросили — правду говори!..
Помогать людям, особенно тем, кто «обижен и гоним», служить им — в жизнь Парцифаля входят элементы рыцарского кодекса. Это некое новое знание для него, и он так же будет верен ему. Но верен, опять же, буквально — по-другому он просто пока не умеет. И эта буквальная «верность», увы, сыграет с ним злую шутку.
Безвыходная ситуация
Неисповедимыми путями господними Парцифаль попадает в таинственный замок Мунсальвеш, где становится свидетелем необычной сцены. В обстановке величайшей торжественности мимо него проносят Чашу Грааля, ставя ее перед хозяином замка Анфортасом, не встающим при этом со своего ложа. Лицо этого благородного человека несет печать не прекращающегося ни на секунду страдания, причину которого Парцифаль не знает и не может понять. Он поражен, он хочет облегчить страдания Анфортаса, но не решается задать вопрос о сути происходящего, помня завет Гурнеманца.
