Если не возникнет никаких форс-мажорных обстоятельств, то к 2020 г. КНР должен по размерам промышленного производства в 4-5 раз превзойти США и минимум в полтора раза - США, Канаду и Евросоюз вместе взятые, заняв в мировой экономике монопольное положение, сопоставимое, скажем, с положением тех же Соединенных Штатов Америки после Второй мировой войны, когда они сосредоточили в своих руках примерно 50% мирового промышленного производства.
Точно так же, как экономическая, недооценивается и финансовая, и военно-политическая, и демографическая мощь КНР, истинные параметры которой достаточно легко реконструируются на основе комплекса косвенных данных.
В отличие от Китая, Соединенные Штаты находятся на спаде своего могущества, видимый пик которого был достигнут в период 1992-1996 годов. Однако они остаются бесспорным проектным, информационным, научно-технологическим и военно-политическим лидером современного мира, прилагая все усилия для сохранения и укрепления нынешнего положения вещей, отличительной чертой которого является хождение американского доллара в качестве "мировой валюты".
Россия еще стремительнее, чем США, теряет свой геостратегический потенциал и практически находится на грани распада. Однако она по-прежнему остается не только главной "кладовой мира", на территории которой (включая шельфы морей и океанов) расположено, по разным оценкам, от четверти до трети запасов полезных ископаемых Земли, но и второй по силе ядерной державой, обладающей не только мощным технологическим заделом, но и уникальным проектным потенциалом, который в настоящее время отсутствует и у США, и у КНР. Именно поэтому Россия, несмотря на все свои объективные слабости, по-прежнему должна рассматриваться как одна из вершин "глобального треугольника", устранение которой приведет к формированию "глобальной оси" Соединенные Штаты-Китай, чрезвычайно неустойчивой и потому представляющей серьёзную опасность для перспектив развития всей человеческой цивилизации.
Александр НАГОРНЫЙ сформулировал системно-динамические интересы всех трех сторон "глобального треугольника" на ближайшую перспективу.
Для США это: освоение российских ресурсов китайской рабочей силой за американские деньги. В данной модели Соединенные Штаты сохраняют за собой роль глобального рантье, получающего одновременно природную, эмиссионную, интеллектуальную и потребительскую ренту, за КНР закрепляется статус "мастерской мира" по производству низко- и среднетехнологичных товаров, а за Россией - статус "сырьевой колонии", свалки отходов и (в лучшем случае) поставщика "пушечного мяса" (для охраны объектов американской собственности на российской территории от "желтой опасности").
Для КНР это: развитие внутреннего рынка, в том числе за счет использования российских ресурсов, вытеснение США с позиций глобального лидера: сначала финансового, затем информационного, затем технологического и, наконец, военного; продолжение геополитической экспансии в "желтую" Азию и Латинскую Америку, расширение этнического присутствия на тихоокеанском побережье США, а также на российском Дальнем Востоке и в Сибири. В этой модели Россия выступает сырьевой и отчасти научно-технологической опорой для "полета красного дракона" в южную часть Тихого океана, а Соединенные Штаты - главным геостратегическим конкурентом КНР.
Для России это: системная модернизация общества с максимально возможной "отстройкой" от победившей в 90-е годы и продолжающей доминировать в "эпоху Путина-Медведева" логики "догоняющего развития" и "открытых границ". Сегодня уже понятно, что мы не сможем противопоставить Америке собственную военно-технологическую и информационно-финансовую мощь - точно так же, как не сумеем противопоставить Китаю адекватную по масштабам демографическую и экономическую политику. Единственным шансом России являются инвестиции (прежде всего - за счет природной ренты) в уже имеющийся "человеческий капитал", подразумевая под ним вовсе не нынешних пропитанных коррупцией олигархов или бюрократов, и не инокультурных мигрантов, а как раз подавляющее большинство российского населения. Лучше меньше, да лучше!
Проведенное на основе концепции "глобального треугольника" ранжирование актуальных угроз для Российской Федерации приводит к следующим результатам.
- Системные угрозы со стороны США касаются прежде всего лишения России тех её геостратегических преимуществ, которые позволяют нашей стране входить в "глобальный треугольник" - это прежде всего возможность нанесения неприемлемого ответного ядерного удара по территории любого агрессора, суверенный контроль государственной власти над недрами и экономической инфраструктурой страны, а также традиционно высокий культурный и образовательный уровень российского населения. В данном отношении инициатива Барака Обамы о сокращении стратегических наступательных вооружений США и РФ примерно вдвое, до уровня около 1000 боеголовок, является прямо противоречащей геостратегическим интересам России и угрожающей, в случае реализации, национальной безопасности нашей страны. В подобных условиях любая поддержка предложений Обамы внутри России может рассматриваться как скоординированные акции американской "агентуры влияния".
При этом Российская Федерация уже открыто рассматривается американскими геостратегами как "слабое звено" и "несостоявшееся государство", которое можно и нужно принести в жертву интересам США. С этой целью Россия снова подвергается усиленному воздействию "организационного" (информационно-финансового) оружия США. И если в собственно военной сфере мы минимум до 2012-2015 года гарантированно можем не опасаться прямой американской агрессии (хотя "локальных" конфликтов разного масштаба - условно говоря, от потопления АПРК "Курск" до новых "чеченской" и "югоосетинской" войн, - избежать, скорее всего, не удастся), то информационно-финансового давления (вплоть до блокады государственных, корпоративных и личных банковских счетов российской "элиты") наша страна как система может не выдержать, что показывает пример Советского Союза, на рубеже 80-х-90-х годов ХХ века находившегося в гораздо более выгодных условиях, чем РФ сегодня.
Единственными плюсами нынешней системно-динамической ситуации РФ относительно СССР является полученный исторический опыт последствий распада страны и господства прозападной либеральной идеологии, а также более однородный, по сравнению с Советским Союзом, этнокультурный состав населения (русские в РФ составляют около 80% населения, а не 50,8%, как в СССР образца 1989 года).
Негласно принятая Кремлем "зона ответственности", практически не выходящая за пределы границ Российской Федерации (исключение сделано только для "нефтегазовых" республик постсоветской Центральной Азии), в настоящее время утрачивает даже свою прагматическую оправданность. Речь идет прежде всего об Украине. Достаточно давно Збигнев Бжезинский, признанный гуру американской внешней политики в ее "демократическом" варианте, человек, к числу учеников которого можно отнести и Мадлен Олбрайт, и Кондолизу Райс, сформулировал тезис о том, что без Украины Россия никогда не сможет претендовать на центральную роль в Евразии и будет вынуждена стать частью Европы, простирающейся до Урала, в то время как Сибирь и Дальний Восток превратятся в кондоминиум США и КНР ("Великая шахматная доска", 1997).
Поэтому любое ослабление США, ослабление российской зависимости от США и ослабление угроз для России со стороны США выступают объективно взаимосвязанными и желательными, с точки зрения геостратегических интересов России, феноменами.
- Системные угрозы со стороны КНР касаются прежде всего "демографической экспансии" в Сибирь и на Дальний Восток, безвозмездного или неадекватного использования китайской стороной природных богатств этих российских территорий, а также переориентации на себя республик постсоветской Центральной Азии. Наличие в Китае огромного количества (по разным оценкам, от 150 до 300 млн.) безработных должно "выталкивать" эту людскую массу на поиски лучшей жизни, в том числе - на север, в богатую природными ресурсами Россию. Даже двадцатая часть такой экономической миграции способна привести к полному изменению демографической ситуации в нашей Сибири и на Дальнем Востоке (сегодня в России за Уралом проживает менее 20 млн. человек).
Пока, однако, основные направления миграции из Китая лежат совсем в другом направлении - на юг, юго-восток и восток. Более того, Китай - вовсе не "центробежная", а "центростремительная" по своей природе страна, что наглядно проявляется практически во всей китайской культуре: от известного стремления "хуацяо" быть похороненными на "исторической родине" до политики "открытых дверей" ("открытых" - лишь в сторону затягивания в Китай инвестиций и технологий). Иными словами, в России будет ровно столько китайцев, сколько их понадобится для удовлетворения его системно-динамических интересов (см.выше). Ни больше и ни меньше.
