что делать с детской грубостью и агрессией по отношению к учителям. У нас в России, где милиционеров не хватает даже для наведения порядка на улицах, рассчитывать на команду «Кто?» не приходится.
Разрушение иерархии «взрослый – ребенок», несомненно, будет способствовать дальнейшей криминализации общества, причем есть явные последствия (рост агрессивности приведет к росту преступлений против личности: ведь и сейчас детская преступность растет в два раза быстрее, чем взрослая), а есть и неявные, но, может быть, еще более серьезные.
Какие слои населения затронет половое воспитание? – Средние и высокие, то есть культурную и законопослушную часть общества. Полтора миллиона детей, не посещающих школы, – это пройдет мимо них. А дети из «хороших семей» будут учить новый предмет, и учить старательно (как привыкли учить математику, литературу и т.д.). Таким образом, вырождаться будет именно культурная и законопослушная часть общества, та, которая и составляет основу государства. Соответственно, криминализованная часть общества будет расширяться и укрепляться (в том числе морально и идейно).
Мы сейчас наблюдаем очень интересный феномен. Субкультура криминальной среды отличается в данный момент русской истории большей устойчивостью, чем верхние этажи культуры. Уголовники и чисто физически более витальны, к тому же они спаяны общим делом – делом борьбы с государством.
И естественно, в условиях разрушения «верхних» этажей культуры «нижние» будут становиться все более притягательными для самых разных слоев населения. Наша уголовная мафия исповедует весьма патриархальное и здоровое отношение к перверсиям 30. В этой среде ни гомосексуалисты, ни тем более педофилы и растлители собственных детей нормальными не считаются. Общеизвестно отношение в зоне к «опущенным», а уж попавших в лагерь за растление малолетних просто сживают со свету.
И в ситуации, когда в результате полового просвещения культурная часть общества будет относиться к перверсиям все более и более «неоднозначно», уголовники на этом новом фоне будут казаться чуть ли не хранителями традиций. И они не преминут этим воспользоваться: ведь они получат возможность и основание чувствовать себя заступниками масс, «надежей и опорой». И общество даст им карт-бланш.
Поэтому, если мы хотим в ударные сроки построить сильное криминальное государство, лучшего способа это сделать, чем ввести половое воспитание как можно скорее и как можно в большем числе школ, не найти. Только функционерам и прочей «культурной публике», которая это поддерживает, не стоит забывать, что они не впишутся в правящие структуры этого государства: там найдутся свои люди.
Тем же, кого подобные результаты не приводят в восторг, стоит объединить усилия и добиваться изъятия из «Закона о репродуктивных правах граждан» пункта о половом воспитании школьников и пункта о предоставлении школьникам услуг по планированию семьи, которые подведут юридическую базу под дестабилизацию психики детей со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Надо понять и твердо усвоить, что противопоставление порнографии половому просвещению в школе – это ложная альтернатива, типичная ловушка. Культурный человек, которого действительно волнует судьба детей и подростков, а значит, судьба страны, должен бороться и с тем, и с другим. Но порнография все же представляет меньшую опасность, потому что являет собой откровенную непристойность. Кроме того, родители могут худо-бедно проследить за тем, что читает и смотрит по телевизору их ребенок. Школа же – это другая «епархия», куда родителям доступа нет.
Школьное половое просвещение представляет собой тот редкий случай, когда нельзя идти ни на какие компромиссы, нельзя соглашаться ни на какие поправки и усовершенствования проектов и программ.
Десакрализация, отмена неписаных культурных табу, есть грубое посягательство на основы образа жизни, на то, что принято называть культурным ядром. И в какой бы цивилизованной форме это ни происходило, последствия будут катастрофическими.
Странно, что такие азбучные истины не понимают (или делают вид, что не понимают) специалисты в области школьного образования. Они еще любят спрашивать: «А что вы можете предложить взамен?». На это можно ответить: образование, теснейшим образом связанное с основами религиозной этики. Церковь, между прочим, прекрасно знает, как, когда, в каком объеме и при каких обстоятельствах поведать подрастающему поколению о таинствах брака и зачатия, о соблазнах и грехах.
Половое воспитание – это не школьный предмет, а неотделимый от целого элемент воспитания человека, «просвещение души». Когда мальчика учат бесстрашию и щедрости, а девочку аккуратности и хозяйственности – это есть половое воспитание. И оно осуществляется буквально с первых дней жизни. Поэтому не надо демагогически заявлять, что его нет.
Кроме того, сексуальное любопытство подростков сегодня элементарно удовлетворяется обилием соответствующей литературы. Не будем забывать и о наличии школьного психолога, к которому можно прийти и конфиденциально побеседовать. Вообще, в школе (а лучше бы вне школы) вполне можно организовать что-то вроде «проблемного кабинета», где юноши и девушки могли бы делиться своими трудностями с авторитетным взрослым.
О многих отрицательных последствиях рассматриваемого проекта мы даже не упомянули, стараясь говорить только «по теме», то есть об угрозе национальной безопасности. Но надеемся, и сказанного довольно. Во всяком случае, те, кто ознакомится с нашим докладом, уже не смогут в случае реализации проекта развести руками и пробормотать, что «процесс стал неуправляемым».
Помните? В первые годы перестройки появилась статья А. Гурова «Лев готовится к прыжку». Автор предупредил общество о мафиозной угрозе, но его поспешили опровергнуть, дескать, никакой настоящей мафии в стране нет. А теперь, по прошествии всего нескольких лет, мы слышим лишь беспомощное блеяние о тотальной мафиизации страны. Кто ответит сейчас за то, что блокировали сигнал об опасности? Кто ответит за многочисленные жертвы не остановленной вовремя организованной преступности? – Никто.
Так же, как никто не ответит за многочисленные жертвы, принесенные на алтарь «мировой цивилизации», «общеевропейского дома» и прочих дымовых завес, за которыми – жадность, глупость, бесчувствие и другие пороки, о которых сейчас не хочется долго распространяться.
Итак, мы предупредили.
В последнее время стало модным говорить о правах ребенка и о недопустимости насилия над детьми, в том числе психологического. Это азы гуманизма, о которых, право, даже неловко напоминать, тем более людям, сделавшим «демократический выбор» и более десяти лет без устали твердящим про общечеловеческие ценности и про острую необходимость для нашей страны приобщаться к мировой цивилизации.
Но напоминать приходится, потому что невозможно соотнести с правами ребенка – хоть тресни! – такую, например, картину. Урок в 5 классе одной московской школы. По расписанию должна быть история, но вместо «исторички» входит какая-то дама, деловито развешивает на доске таблицы с изображением половых органов и начинает объяснять «про это». Дети, естественно, смущены. Особенно мальчики, ведь они от природы более стыдливы, чем девочки, и в десять-одиннадцать лет совсем еще дети. Кто-то натужно хихикает, кто-то сидит пунцовый, кто-то прячет глаза. А один мальчик даже затыкает уши – так ему мучительно стыдно. Дама замечает его реакцию, но это ее нисколько не останавливает. Напротив, она повышает голос почти до крика. Чтобы никто не смел уклониться. Чтобы все были охвачены.
В конце 1990-х годов, когда началась широкая дискуссия вокруг проблемы полового воспитания школьников, мы предположили, что столь грубое насилие над нашей культурой, в которой, как известно, тема секса строго табуирована, вызовет острую реакцию общества и станет точкой схода людей самых разных слоев и убеждений. Так оно и оказалось. Когда родители поняли, что скрывается за словами о борьбе с подростковыми абортами, СПИДом и прочим (а едва появились конкретные программы, анкеты, пособия, скрыть всю эту непристойность стало невозможно), они начали протестовать и объединяться. Сейчас уже во многих городах созданы комитеты в защиту семьи, проводятся конференции, на которых специалисты и родители вполне определенно высказываются против сексуального просвещения, независимо от того, под какими вывесками оно замаскировано. Для примера приведем выдержки из резолюции научной конференции, прошедшей 28—29 апреля 1999 года в Екатеринбурге.
«Участники конференции категорически не согласны с тем, что половую распущенность можно преодолеть с помощью «сексуального просвещения», которым на поверку оказывается «половое воспитание» в любом из известных на сегодняшний день вариантов. Программы эти неприемлемы, потому что они:
1. преднамеренно разрушают главный охранительный барьер нравственности – выработанное тысячелетиями культурной эволюции чувство стыда;
2. привлекая внимание подростка
