готов шестой сборник), скрипят ручками две внучки. Так, может быть, на основе моего примера, да и примеров других поступавших и поступивших, стоит задуматься о существе и форме приёмных экзаменов. Но это вопрос риторический, пока не имеющий ответа.
Сдав два экзамена и получив эмоциональную поддержку, как дома, так и от «активного болельщика», я задумался уже о положительном результате на третьем экзамене. Но ведь это была письменная математика, и я понимал, что сдав пустой лист, едва ли получишь положительную оценку. Только вот «печать»-то на попке стояла. И негласно получив от неё сигнал, я попросил одного одногруппника Вадима Катушкина, с которым мы как-то наладили доброжелательные отношения, рассказать мне о задаваемых примерах и задачах. Он не отказался, и вкратце объяснил мне порядок расчёта уравнений и определения логарифмов. Странно, но прежняя подготовка по математике в школе и в техникуме быстро оживила давно забытое, и я решал всё довольно быстро. Но в экзаменационном билете кроме четырёх примеров надо было решить задачу по геометрии. И она оценивалась много выше, чем примеры. Вадим сказал, что они очень разнообразны и общего подхода не имеют. Да, кроме того, он осторожно выразил желание сам подготовиться, не тратя время на меня. И я решил: будь, что будет, пойду с имеющимся запасом. Но ведь «печать»-то была, и она сработала в очередной раз.
Из Минска приехал на побывку к родителям мой друг Володя Щеколдин, с которым мы в школе сидели за одной партой, а в техникуме учились в параллельных группах, но на разных специальностях. Его специальность не была связана с судостроением, поэтому он и получил направление на работу в Минск. Кроме того, по состоянию здоровья он в армии не служил, но, как и большинство закончивших техникум, решил продолжить образование. Поступал он на заочное отделение в Минске, где ему тоже нравилось работать. Но там экзамены для заочников проводили раньше, чем для дневников, в июле. И он уже сдал приёмные экзамены, а поскольку к ним он имел возможность готовиться, то, естественно, хорошо знал многие вопросы. И вот за день перед моим экзаменом я попросил рассказать о его задаче по геометрии. Он легко всё показал и подробно разъяснил. И что? А то, что в моём билете оказалась та самая задача с теми же самыми числами! И я получил законно заслуженную четвёрку (видимо в одном из примеров что-то напутал). Вот так «печать»!
Четвёртый экзамен – физика устно. Быстро подготовиться по всем её частям за несколько дней невозможно. Я же не знал о «печати», поэтому, хотя и был ободрен предыдущими результатами, но пошёл с некоторой опаской. В коридоре перед аудиторией в толпе говорили, что из двух преподавателей, принимавших экзамен, не стоит идти к молодой: «Она рубит наповал». Я зашёл в свою очередь и увидел, что первый вопрос по теории я, естественно, не знаю. А вот второй касался схемы радиоприёмника. Но я же служил радистом и быстро набросал, наверно, не совсем точно с позиции требований физики, двухкаскадную схему, которую смог объяснить при ответе той самой молодой преподавательнице, которая неожиданно вызвала меня для ответа. Полученная тройка была достаточна для поступления по конкурсу. А вот те, кого «резала» молодая преподавательница, очевидно, поступали после школы, они-то и ощущали на себе подобных её «несправедливость» и имели такую точку зрения.
Дома мама сказала: «Учись, сынок. Выдюжим как-нибудь». Но надо сказать, что после службы в армии, которой я бесконечно благодарен за многие стороны воздействия на меня, учился в институте я только на отлично и получал всегда повышенную стипендию. Исключением был второй семестр первого курса, когда историк КПСС поставил мне четвёрку за то, что я не смог объяснить, чем же отличается мелкая буржуазия от крупной. А вот начиная с третьего курса я получал уже единственную в институте для электрических специальностей министерскую именную стипендию И. П. Яблочкова. По размеру в 600 рублей она была точно равна зарплате моей супруги Тони, что давало мне какое-то моральное успокоение. Кроме того, иногда удавалось подработать разгрузкой вагонов по ночам, да обязательной работой во время каникул.
Завершая мой опус о развороте на первом этапе образовательного процесса, не хочу больше твердить о «реформах» и «реформаторах». Одно могу констатировать, что цепочка «школа – техникум – армия – институт» дала большое количество моих знакомых, занимавших далее ведущие позиции в различных областях деятельности. Правда, иногда вместо армии была работа на конкретном производстве.
А вот Н. С. Хрущёва, когда-то после окончательного отхода от посткоммунистического мышления, надеюсь, оценят по достоинству. Ведь ОН – это развенчание культа личности (отчаянный по тому времени шаг), Оттепель, реформа производственных отношений, партийной системы, образования, первый спутник земли, первые живые существа в космосе (собачки), первые космонавты Ю. А. Гагарин, В. В. Терешкова, ракеты в сторону Венеры и Марса, первая поездка российского руководителя в Америку, Кузькина мать, Целина, Куба и Фидель Кастро, Карибский и Венгерский кризисы, да много ещё чего. Но вот в существовавшей тогда системе наиболее справедлива известная формула: «Короля играет свита». И она играла так, что и культ личности проснулся и приобрёл смехотворный характер «…лично товарищ…», и целинный небывалый урожай не подготовились принять и сохранить. Но вот окончательную оценку давать Н. С. Хрущёву – это уже задача историков, которые в большинстве случаев, к сожалению, чётко держат нос по ветру.
Что касается «печати», то я рассказал здесь только об одном случае её проявления. Читатель написанное может оценить как цепь случайных совпадений. Не возражаю. Вот только «совпадений» в моей жизни было столько, что у меня сложилось явное ощущение о реальности так называемой «печати». Поэтому можно было бы, как часто говорят, назвать её Судьбой, однако, в зависимости от субъективных воззрений на происходящее, каждый может оценивать её по-своему.
Сердце. Как оно, наверное, устало. Уже года три «нормальное» давление на уровне 180/110. А бывает и более 200. Таблетки?! Но они не лечат причину давления, а только снижают его на время. Это я прочитал на сертификатах лекарств, которые купил в аптеке по рецептам, выписанным мне врачом. А к врачу я пошёл после долгих и упорных требований супруги, узнавшей о моих проблемах. И вот по рекомендациям врача я должен был стать цепляющимся за жизнь человеком с помощью таблеток, неким живым полутрупом. И никаких гарантий на выздоровление. Глотай ежедневно и регулярно. Будешь существовать долго, но неестественно. Нет, я так не хотел.
