Позднее в своих мемуарах Шульц напишет, что поспешил и не осознал тогда, что ни он, ни президент не обладали всей полнотой информации. Только на второй день ЦРУ и Национальное агентство безопасности признали, что советские летчики действительно могли принять вторгшийся в их воздушное пространство гражданский «боинг» за военный разведывательный самолет.
Однако и это была не вся правда. Произнося свою знаменитую речь, в которой он обвинял Советский Союз «в нападении с целью убийства», президент Рейган дал прослушать для вящей убедительности пленку, где русский летчик произносит знаменитые слова — «цель уничтожена». Но не была озвучена та часть записи, из которой было видно, что летчик неоднократно пытался связаться с «боингом» по радио, но ответа почему-то не получил. Он сделал также несколько предупреждающих выстрелов, и опять никакого эффекта — самолет продолжал свой роковой полет над советской территорией. Как потом оказалось, президенту Рейгану намеренно предоставили неполную и выборочно отредактированную запись перехвата переговоров советского летчика.
В общем, как горько заметил один из знатоков этого печального дела Сеймур Херш, «пугающая ирония в том, что президент Соединенных Штатов, опираясь на неточную и сбивающую с толку информацию, обвиняет во лжи другую сторону»
И еще один вопрос, который до сих пор остается без ответа. Как могло случиться, что американские службы ПВО проглядели столь значительное отклонение корейского лайнера в сторону от международной трассы и не предупредили его об этом? Если они действительно ничего не заметили в ту ночь, то это, по словам американского журналиста Д. Пирсона, «самый страшный сбой американских систем раннего предупреждения и связи, командования, управления и разведки за всю историю Соединенных Штатов».
А может быть, эти службы приняли решение рискнуть жизнью 269 человек, чтобы не упустить уникальную возможность получить разведывательную информацию о советской системе ПВО Дальнего Востока? Ведь если советские летчики собьют этот самолет, то вся вина ляжет на Советский Союз.
Что же, и такой разворот событий вписывается в логику ведения «холодной войны». Но это, разумеется, не снимает ответственности с Советского Союза за гибель людей.
Как это случилось31 августа корейский пассажирский самолет КАЛ-007 совершал обычный рейс Нью-Йорк — Анкоридж на Аляске — Сеул. По каким-то неизвестным до сих пор причинам он сбился с курса на 500 км и в течение нескольких часов летел над Камчаткой и Сахалином.
Почему и как «боинг» оказался над Сахалином по-прежнему остается загадкой. Компьютерное моделирование полета, проведенное Международной организацией гражданской авиации (ИКАО), показывает следующую картину. Через три минуты после взлета из аэропорта Анкоридж был включен автопилот, и самолет взял курс, который потом не менялся, хотя согласно плану полета он должен был меняться в девяти пунктах. Исправные навигационные системы показывали экипажу боковое отклонение вправо от трассы. Но летчики никаких мер по корректировке маршрута не приняли.
Почему? Ответа на этот вопрос нет. Единственная версия, высказываемая ИКАО в предположительном порядке, состоит в том, что членам экипажа «боинга» в предшествующие недели пришлось много летать, пересекая по нескольку раз часовые пояса с огромной разницей во времени. В результате у них оказались ослабленными внимание, сосредоточенность и способность адекватно оценивать ситуацию. Рутинные операции вроде сверки показаний приборов показались им необязательными.
Что ж, может быть и так, хотя все это трудно укладывается в голове. Корейские летчики, участвовавшие в комиссии ИКАО, признали, что так летать нельзя, потому что так не летают.
Но как бы там ни было, а 1 сентября утром в 4 часа 51 минуту по камчатскому времени советские радары на Камчатке засекли корейский «боинг». Он был обозначен тогда как цель за номером 60–65. На запросы «цель» не отвечала, но упрямо двигалась в направлении государственной границы СССР. Дежурные службы ПВО идентифицировали ее сначала как американский самолет-заправщик КС-135, а потом как самолет-разведчик РС-135.
Но вот что интересно. Часом раньше те же радары обнаружили и сопровождали цель за номером 60–64, которая маневрировала севернее острова Карагинский и на запросы тоже не отвечала. Это действительно был самолет-разведчик США РС-135. Позднее министерство обороны США признает, что этот самолет вел наблюдение за советскими ракетными испытаниями и деятельностью сил ПВО на Камчатке по программе «Кобра Дейн».
В какой-то момент оба самолета были всего в 75 милях друг от друга. На языке профессионалов, они сблизились до полного слияния их отметок на экранах советских радаров и около 10 минут летели рядом. Затем один из самолетов развернулся и взял курс на Аляску. Другой продолжал полет в сторону Камчатки.
В 5 часов 30 минут этот самолет вошел в воздушное пространство Советского Союза. Небо над Камчаткой было закрыто густыми и плотными облаками. В Москве был поздний вечер 31 августа. В Вашингтоне — день.
Командующий ПВО Дальневосточного округа генерал Каменский доложил в Главный штаб ПВО в Москве, что американский военный разведчик нарушил воздушное пространство Советского Союза. Из Москвы последовал ответ: постарайтесь посадить этот самолет, а если не удастся, действуйте в соответствии с инструкцией.
Дальнейшие решения принимались уже на Дальнем Востоке. Незадолго до этого, в апреле американский разведчик действительно пролетел над Курильскими островами, и служба ПВО Дальнего Востока получила нагоняй, что проспала шпиона. Теперь местные командиры решили отличиться.
На перехват нарушителя взлетели истребители-перехватчики. Но опять безуспешно. На их сигналы и предупреждения он просто не реагировал и через полчаса ушел из советского воздушного пространства. Однако держал курс прямо на Сахалин.
Поэтому с командного пункта ПВО Дальнего Востока на командный пункт 24-й дивизии ПВО на Сахалине поступил такой приказ:
«Опознать цель. При нарушении ею государственной границы действиями истребителей принудить к посадке. При отказе выполнить команду „уничтожить“».
Теперь в воздух поднялось десять истребителей: четыре МиГ-21, два МиГ-23 и четыре Су-15. Вскоре командиру одного из истребителей-перехватчиков СУ-15 подполковнику Осиповичу «повезло». Перед ним оказалась цель — огромный самолет, который, казалось, не обращал никакого внимания на маленький и назойливый, как муха, истребитель. Он не крался в ночном небе, как подобает шпиону, а нахально летел вперед в советском воздушном пространстве. Летчику хорошо был виден его силуэт и мигающие габаритные огни. Тем не менее, у Осиповича не возникло мысли, что перед ним гражданский лайнер. Проблема была в том, вспоминал он много лет позднее, что советские летчики никогда не изучали гражданские самолеты, принадлежащие иностранным компаниям.
Осипович дал несколько предупредительных выстрелов, вынуждая самолет совершить посадку. Нарушитель не реагировал и, как показалось советскому летчику, вероятно, не заметил их. В этот момент через гвалт в эфире к Осиповичу пробился приказ «уничтожить цель». Его дал командующий Дальневосточным округом генерал И. М. Третьяк.
Осипович пустил две ракеты по самолету, но тот не развалился на куски, а взмыл вверх и исчез. Одна из ракет прошла мимо цели, а другая взорвалась вблизи самолета и вывела из строя систему управления. Корейский «боинг» начал быстро снижаться. Нет, он не падал, а скорее планировал, хотя и с возрастающей скоростью по спирали. И только примерно через 12 минут врезался в море.
Однако в Москве, в отличие от Вашингтона, не стали беспокоить советское руководство такими пустяками. Насколько мне удалось выяснить, члены Политбюро об уничтожении корейского «боинга» узнали уже постфактум. Но Устинов, Андропов и Огарков об этой операции знали и ее не отменили. Правда, они были убеждены, что имеют дело не с пассажирским самолетом, а с американским разведчиком, который преднамеренно залетел в советское воздушное пространство.
Чей палец на спусковом крючке?Печальная история с корейским лайнером, как в зеркале, высветила катастрофические изъяны боярского правления Советским Союзом, когда острейшие проблемы общегосударственного значения решались келейно одним ведомством. Возникал законный вопрос: чей же палец лежит на спусковом крючке в Советском Союзе?
Но не эта проблема обсуждалась в Москве 1 сентября 1983 года. Другое волновало советских руководителей — сказать или не сказать правду, что это Советский Союз сбил пассажирский «боинг». Причем то, что происходило тогда в Москве, нельзя назвать таким благозвучным словом как «обсуждение». Устинов просто грозно цыкал на всех: «Нужно молчать! Американцы все равно ничего не докажут. Зачем же нам на себя грех брать, что, у нас мало других забот?»
