Или сливают на землю, как это произошло на заводе «Белкозин», где в 1975 году слили в речку Лугу несколько десятков тонн соляной кислоты только потому, что железнодорожникам нужно было освободить цистерны для выполнения плана.
— Наказывать нужно за бесхозяйственность, безалаберность и разбазаривание народного добра, — таковая первая реакция людей, склонных к примитивно-уравнительной справедливости, то есть недалеких.
Именно по такому пути и шли во времена Сталина. Именно такой путь борьбы с браком на производстве предлагают часто современные социалисты и совколюбы. Кнут вместо пряника. То есть социализм. Насилие.
А я предпочитаю пряник. То есть капитализм. Выгоду.
С бесхозяйственностью можно бороться только введением хозяев. Хозяина не нужно заставлять затыкать дыры в вагоне, чтобы не утекало зерно. За ним не нужно следить и приставлять к нему надсмотрщика. Надсмотрщики — это из рабовладельческого строя. Нам нужно было после закономерного крушения СССР возродить, создать класс хозяев вместо класса безхозяйственной номенклатуры. И это было сделано Чубайсом, Гайдаром, Кохом. Которых теперь упомянутые недалекие люди ненавидят, кричат о «прихватизации» и о том, что «народ ограбили». Хотя никакому «народу» производственные мощности по факту не принадлежали. Они принадлежали государству.
То есть никому конкретно. А у людей нет стимулов заботиться об имуществе абстрактного дяди. Именно этот принцип и используют социалисты, когда подстрекают рабочих против капиталистов, говоря, что пролетарии корячатся на дядю и лучше пусть они работают на себя, как при социализме. Но так не получается: на капиталиста корячиться выгоднее, потому что он хозяин и, стало быть, производство у него поставлено лучше, чем бесхозяйственное. Он может заставить работать хорошо! И платит он больше, чем государство, — именно поэтому из соцлагеря всегда бежали в «кап». И никогда наоборот…
Понимание того, что в стране построена затратная экономика, то есть расточительная, которая ради плана переводит ресурсы в гниль и ржавчину, заставило советских коммунистов придумать очередной план — план по экономии ресурсов. Например, на заводе после обработки болванок на металлорежущих станках остается много стружки. Нужно быть рачительным и стружку сдавать в переплавку! Ленятся? Проконтролируем! Социализм — это учет и контроль, товарищи!.. Введем план по сдаче стружки. И пусть попробуют не выполнить! План — закон. И он имеет свойство расти. Потому что страна же ведь развиваться должна!.. И вот уже вскоре начинаются чудеса социалистической экономии: будучи не в силах выполнить обязательства по плану экономии, начальники цехов велят рабочим в конце месяца перегонять в стружку готовые детали. Таким образом план выполняется. Экономия налицо!
Было у советского руководства также понимание антиинновационности плановой экономики. Слово «внедрение» знакомо людям моего поколения. Оно касается доведения изобретения до металла. С этим в СССР всегда было трудно, поскольку никакой директор завода ни в каких внедрениях не заинтересован. Он заинтересован гнать план по старой продукции, поскольку это дело привычное и накатанное. Зачем ему новый геморрой с внедрением?.. В общем, понимание трудностей с внедрением инноваций было, а понимания, что для этого нужно было отменять всю плановую систему, не было. Ибо план — закон! Поэтому придумали план по инновациям. И выделили министерствам на это деньги.
План нужно выполнять! Для этого министерства должны выделенные средства освоить. И они заказывают в НИИ и КБ новые разработки. Вернее, отчеты. Десятки тысяч инженеров наживают варикозы у кульманов и геморрои у письменных столов, выдают на-гора к концу квартала новые проекты цехов и технологических линий. Которые никогда не будут реализованы. Потому что заказывались не для строительства, а для выполнения плана по расходованию средств на инновации.
Какое-то время эти килограммы папок и завалы чертежных рулонов лежат у заказчика, а через несколько лет списываются с баланса. Сколько лет нужно пролежать проектам до списания? По-разному. Проект хлопчатобумажной фабрики для Новокузнецка был изготовлен в 1956 году. Списан в 1975-м. И проектов подобного рода — море. По всем ведомствам. Всего за два года (1973–1974) в СССР было списано проектов на сумму в 140 миллионов рублей! Десятки тысяч человеко-часов работы вылетели в трубу плановой экономики.
Целые поколения советских инженеров были выучены и прожили жизни для того, чтобы их труд никогда не был воплощен в металл и бетон. Тонны бумаги были израсходованы на эти никому не нужные отчеты. Я сам работал в советском НИИ, знаю, о чем говорю…
Я изъездил полстраны по командировкам, был на многих заводах, жил в разных гостиницах. Кто заполнял эти гостиницы, в которых никогда не было мест? Туристы? Нет. Командированные. Все большие и малые города страны были забиты командированными. Кроме командированных никто по Союзу практически и не ездил. В официальной регистрационной анкете гостиниц была даже графа, в которую нужно было вписать номер командировочного удостоверения. Ее изобретателям даже в голову не приходило, что человек, заселяющийся в гостиницу, мог не быть командирован государством. Кто же составлял львиную долю всех командированных?
Толкачи. Тоже словцо из советского лексикона, не знакомое сегодня уже половине страны.
Толкач — человек, который выбивал выделенные фонды. Потому что план — одно, а жизнь — другое. Мало добиться от Госплана бумажки на ресурсы, нужно ресурсы выбить из поставщика. Потому что все в дефиците, ведь плановая экономика имманентно дефицитна.
Например, вы должны выпустить по плану 1000 тачек. Задрищенский завод вам для них должен поставить 1000 колес. А поставил 800.
— Как такое может быть? — спросит не живший в Совке. — Ведь план — закон?
Закон. Но если вам не поставили комплектующие, вы в невыполнении своего плана не виноваты: объективные обстоятельства. И потому вам план задним числом скорректируют, и свою премию за выполнение или даже перевыполнение плана вы получите. А колесный завод тоже, глядишь, сошлется на объективные обстоятельства — ему резину недопоставили. И ему план скорректируют… Это, кстати, повсеместная практика в СССР — корректировка плана с блистательным перевыполнением уменьшенного плана, вручением переходящих знамен и премий. Так и перевыполнялись в СССР все пятилетки.
В 1972 году газета «Труд» пишет, как Дарасунский завод горного оборудования недопоставил народному хозяйству 186 породоразгрузочных машин, 23 перегружателя и т. д. Потому что его подвели поставщики: Усольский завод вместо запланированных 850 тонн литья поставил Дарасунскому всего 409 тонн. Не со зла: наверняка его тоже подвели поставщики. Эти цепочки падающего домино весьма характерны для экономики СССР. И говорят они только о том, что все планы, придумываемые Госпланом, — чистой воды фикция.
Почему львовскому «Прогрессу» регулярно недопоставляют хром?
Почему Харцызский трубный получает только 80 % стали от запланированных поставок?
Почему вагоноремонтный завод в Челябинске срывает план по ремонту электровозов? Потому что завод «Азеркабель» не поставляет необходимую для ремонта стальную проволоку.
Почему в 1977 году «Ленинградская правда» пишет, что местный завод «Пневматика» работает через пень-колоду, в неделю по нескольку раз останавливая линии? Потому что смежники присылают ему вдвое меньше заготовок для корпусов и втрое меньше отливок.
Почему предприятие «Луч» в том же Ленинграде провалило план? Потому что вместо 90 тонн оргстекла ему прислали только 63, вместо 419 тонн пресс-порошка всего 324 тонны, вместо 224 тонн стального холоднокатаного листа лишь 126 тонн.
Завод в Тихвине, производящий металлоконструкции, вместо 75 тысяч тонн выпустил 21 тысячу.
Вильнюсская фабрика «Нерис» срывает план по поставке селу агрегатов по производству травяной муки. Потому что поставщики — Бийский котлозавод и ленинградский «Красный треугольник» не поставляют комплектующие.
Это только малая часть тех случаев, которые попали в советские газеты. Но это происходит повсеместно. А газетам ведь нужно писать еще о чем-то, кроме производственных проблем отдельных заводов.
Вот для того, чтобы выбивать нужное, и разъезжаются по всей стране мириады толкачей. Которые дают взятки, заводят знакомства, втираются в доверие… В общем, делают все, чтобы склонить предприятие-поставщик отправить материалы именно к ним. И без того неэффективная экономика становится еще неэффективнее, поскольку вынуждена содержать десятки тысяч ненужных, в принципе, людей, вся задача которых состоит в том, чтобы просто обеспечить законные договорные поставки незаконными или полузаконными методами.
А ведь «договориться» нужно не только с заводом-поставщиком, чтобы отгрузили дефицитный кабель или арматуру, но и с железной дорогой, у которой тоже дефицит — вагонов…
