Предвижу естественный вопрос, который вы можете задать, согласившись со справедливостью моих доводов и выбрав компенсацию за Холокост как единственно верный путь выхода из Катастрофы, - "с чего начать?". Начните, в первую очередь, с того, чтобы на смену призывам "антисемитского содержания" пришел один-единственный лозунг: "Даешь компенсацию за Холокост!". Не бойтесь расставлять таблички с такими надписями вдоль дорог - они не содержат "угрозы экстремизма". Напротив, в них найдет свое отражение ваше искреннее желание бороться с проявлением экстремизма в самой страшной и уродливой его форме, имя которому - Холокост.
Обращайтесь к любым представителям власти, руководителям политических партий и общественных организаций - не важно, состоите вы в них или нет, - с требованием инициировать выдвижение претензий на материальную компенсацию за моральное и физическое уничтожение славянских народов, за разграбление славянских государств и опустошение славянских земель. По их реакции вы сможете определить, насколько тот или иной "слуга народа" заинтересован в разбирательстве по "делу о Холокосте Славян" и коренном изменении катастрофической ситуации, грозящей закончиться огромным Славянским Яром…
Но, прежде всего, необходимо четко осознать всю трагическую глубину понятия Холокост и почувствовать себя его Жертвами. А для этого нужно помнить, что все ужасы нашей сегодняшней действительности являются абсолютным воплощением тайных планов, рожденных более ста лет назад сверхгениальной и сверхчеловеческой "сионской мудростью":
"Политика не имеет ничего общего с моралью… Кто хочет править, должен прибегать и к хитрости, и к лицемерию" (Протокол №1).
"Наша власть при современном шатании всех властей будет необоримее всякой другой, потому что она будет незримой…" (Протокол №1).
"Сменяемость представителей народа отдавала их в наше распоряжение и как бы нашему назначению" (Протокол №2).
"…великая сила, создающая движение мысли в народе- это пресса…она очутилась в наших руках. Через нее мы добились влияния, сами оставаясь в тени; благодаря ей мы собрали в свои руки золото, невзирая на то, что нам его приходилось брать из потоков крови и слез" (Протокол №2).
"Но мы откупились, жертвуя многими из нашего народа. Каждая жертва с нашей стороны стоит тысячи гоев перед Богом" (Протокол №2).
"Мы же заинтересованы в обратном - в вырождении гоев. Наша власть в хроническом недоедании и слабости рабочего, потому что всем этим он закрепощается нашей воле, а в своих властях он не найдет ни сил, ни энергии для противодействия ей" (Протокол №3).
"В настоящее время мы, как международная сила, неуязвимы, потому что при нападении одних нас поддерживают другие государства" (Протокол №3).
"Но и свобода могла бы быть безвредной и просуществовать в государственном обиходе без ущерба для благоденствия народов, если бы она держалась на принципах веры в Бога… Вот почему нам необходимо подорвать веру, вырвать из ума гоев самый принцип Божества и Духа и заменить все материальными потребностями" (Протокол №4).
"Мы присвоим себе либеральную физиономию всех партий, всех направлений…" (Протокол №5).
"Поднимем заработную плату, которая однако не принесет никакой пользы рабочим, ибо одновременно мы произведем вздорожание предметов первой необходимости…" (Протокол №6).
"К действиям в пользу широко задуманного нами плана, уже близящегося к вожделенному концу, мы должны вынуждать гоевские правительства якобы общественным мнением, втайне подстроенным нами при помощи так называемой "великой державы" - печати, которая, за немногим исключением, с которыми считаться не стоит, вся уже в наших руках" (Протокол №7).
"Нас будет окружать целая плеяда банкиров, промышленников, капиталистов, а главное миллионеров, потому что, в сущности, все будет разрешено вопросом цифр" (Протокол №8).
"Применяя наши принципы, обращайте внимание на характер народа, в стране которого вы будете находиться и действовать…шествуя в применении их осторожно, вы увидите, что не пройдет и десятка лет, как самый упорный характер изменится и мы зачислим новый народ в ряды уже покорившихся нам" (Протокол №9).
"Раздробление на партии предоставило их все в наше распоряжение, так как для того, чтобы вести соревновательную борьбу, надо иметь деньги, а они все у нас" (Протокол №9).
"Мы одурачили, одурманили и развратили гоевскую молодежь…" (Протокол №9).
"…необходимо беспрестанно мутить народные отношения и правительства, чтобы переутомить всех разладом, враждой, борьбою, ненавистью и даже мученичеством, голодом, прививкой болезней, нуждой…" (Протокол №10).
"Для чего же мы придумали и внушили гоям всю эту политику, -…для того, чтобы обходом достигнуть того, что недостижимо для нашего рассеянного племени прямым путем" (Протокол №11).
"Бог даровал нам, своему избранному народу, рассеяние, и в этой кажущейся для всех слабости нашей и сказалась вся наша сила, которая теперь привела нас к порогу всемирного владычества. Нам теперь немного уже остается достраивать на заложенном фундаменте" (Протокол №11).
"…для достижения серьезной цели не следует останавливаться перед средствами и считать число жертв, приносимых ради этой цели… Мы не считали жертв из числа семени скота - гоев, хотя и пожертвовали многими из своих, но зато и теперь уже дали им такое положение на земле, о котором они и мечтать не могли. Сравнительно немногочисленные жертвы из числа наших оберегли нашу народность от гибели" (Протокол №15).
"Система обуздания мысли уже в действии, в так называемой системе наглядного обучения, имеющей превратить гоев в немыслящих, послушных животных, ожидающих наглядности, чтобы сообразить ее…" (Протокол №16).
"Вообще же наша современная пресса будет изобличать государственные дела, религии, неспособности гоев, и все это в самых беспринципных выражениях, чтобы всячески унизить их так, как это умеет делать только наше гениальное племя…" (Протокол №17).
"Проектированные нами реформы гоевских финансовых учреждений и принципов мы облечем в такие формы, что они никого не встревожат" (Протокол №20).
"Всякий заем доказывает государственную немощь и непонимание государственных прав. Займы, как дамоклов меч, висят над головой правителей, которые… идут с протянутой рукой просить милостыню у наших банкиров" (Протокол №20).
"Это же доказывает гениальность нашего избранного ума в том, что мы сумели им так представить дело займов, что они в них даже усмотрели для себя выгоду" (Протокол №20).
"Безработица - самая опасная вещь для правительства. Для нас ее роль будет сыграна, как только власть перейдет в наши руки" (Протокол №23).
Вот так строятся Хазарии…
Как вы помните, Вторая Хазария пала, не выдержав силы удара жесткой сталинской Руки. Сегодняшняя Третья Хазария продолжает процветать, и на алтарь этого "процветания" положена многомиллионная Славянская Жертва Холокоста, задуманного и воплощенного страшным, бесчеловечным Гением сионских мудрецов. А ведь все это, как мне кажется, можно было остановить - одним сильным ударом. Моей руки.
Это не аллегория. 13 лет назад мне действительно был дан уникальный шанс нанести мощный удар, который мог оказаться решающим. Но, к несчастью, я им не воспользовался…
Мне уже приходилось писать о том, что в 1989 году в Центральном выставочном зале Москвы - Манеже - проходила выставка моей личной коллекции произведений живописи и прикладного искусства XVIII-XX вв. Нужно сказать, что появление частной коллекции в стенах Манежа носило беспрецедентный характер - ничего подобного раньше не было. И это обстоятельство, безусловно, привлекло повышенное внимание ко мне со стороны центральных средств массовой информации, культурной общественности и даже политического руководства страны. Апофеозом моей популярности стало приглашение принять участие в работе II-го съезда народных депутатов СССР в качестве почетного гостя…
Но я никогда не писал о том, что на этом съезде мне выпало "счастье" лично пообщаться с Михаилом Горбачевым - первым и последним Президентом СССР, "главным прорабом" перестройки, воплощенной, как выяснилось позже, в точном соответствии с планами специально разработанного "Гарвардского проекта" и закончившегося возведением Третьей Хазарии. А дело было так.
Шел последний день работы съезда. Заседание близилось к концу, когда я вышел в холл, где по предварительной договоренности должен был встретиться с журналистами телепрограммы "Время". Спустя несколько минут появилась грузинская делегация, которая, как выяснилось впоследствии, покинула зал заседаний, возмутившись трактовкой известных тбилисских событий, выдвинутой комиссией по их расследованию. Делегаты Грузии резко проследовали мимо меня и многочисленных представителей прессы, поджидавших в холле конца заседания и возможности пообщаться с участниками съезда, и спустились в вестибюль, где находился гардероб. Через короткое время из зала вышел взволнованный Горбачев в окружении нескольких народных депутатов, среди которых я запомнил только Николая Травкина. Охрана шла сзади. Горбачев огляделся, подошел ко мне и спросил: "Где они?". Выяснив, что речь идет о грузинской делегации, я показал, куда они направились. Он быстро пошел по направлению к лестнице, ведущей в вестибюль. Я проследовал за ним, причем так получилось, что идти пришлось в полушаге от его спины. Рядом со мной шел Травкин, а охрана оказалась сзади нас.
