Нейт Сильвер - Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Рис. 9.5. Странный ход Deep Blue

«О чем думает компьютер?» – удивился Каспаров. Он привык, что Deep Blue допускает стратегические ошибки – например, он может принять обмен слон – ладья – в сложных позициях, где он просто не может думать достаточно глубоко, чтобы оценить все последствия. Однако это было нечто иное, чем тактическая ошибка в сравнительно простой позиции, то есть именно та ошибка, которую компьютеры не делают.

«Неужели компьютер может покончить с собой таким образом?» – спросил Каспаров Фредерика Фриделя, немецкого шахматного журналиста, а также своего друга и специалиста по вычислительной технике, когда они в гостинице «Плаза» анализировали, как проходила партия, после ее окончания{638}. Никакие объяснения произошедшего особенно не порадовали Каспарова.

Возможно, Deep Blue действительно «покончил с собой», поняв, что проиграет в любом случае, и не пожелал показать Каспарову, как он мог бы играть дальше? А возможно, это стало частью более замысловатой игры? Возможно, был запрограммирован отвлекающий маневр, нацеленный на то, чтобы Каспаров слишком переоценил свои эвристические способности после победы в первой партии?

Каспаров сделал то, что было для него наиболее естественно: погрузился в данные. С помощью Фриделя и компьютерной программы Fritz он выяснил, что стандартный розыгрыш позиции – перемещение черными ладьи и шах королю белых – был совершенно невыгоден для Deep Blue: он приводил к неминуемому мату, хотя для этого Каспарову пришлось бы сделать более 20 ходов.

Однако это и пугало больше всего. Каспаров предположил, что единственный способ противостоять его натиску состоял для компьютера в том, чтобы заставить его сделать мат не в 20 ходов, а за значительно большее их количество. И было похоже, что он нашел решение. Как вспоминал Фридель, Deep Blue смог рассчитать позицию до конца и просто предпочел более простой вариант завершения партии. «Возможно, он увидел мат через 20 и более ходов», – добавил Гарри, искренне довольный тем, что в результате своих расчетов пришел к правильному выводу{639}.

Однако до этого считалось, что просчитать 20 ходов вперед в такой сложной игре, как шахматы, невозможно как для людей, так и для компьютеров. По словам самого Каспарова, он искренне гордился тем, как во время одного матча в Нидерландах в 1999 г. он смог представить себе выигрышную позицию за 15 ходов{640}.

Считалось, что Deep Blue в большинстве случаев ограничивается расчетом шесть-восемь будущих ходов. Каспаров и Фридель не были полностью уверены в том, что именно происходит, однако то, что казалось сторонним наблюдателям случайной и необъяснимой ошибкой, содержало в себе, судя по всему, огромную мудрость. И после этого Каспарову уже не удалось ни разу обыграть Deep Blue.

Во второй партии компьютер играл более агрессивно, не позволяя Каспарову занять выгодную позицию. Самый главный момент наступил где-то после 35-го хода. Силы сторон были примерно равны: у каждого игрока оставались ферзь, по одному слону, по две ладьи и по семь пешек. Однако Deep Blue, игравший белыми, обладал преимуществом следующего хода, а у его ферзя было много места для маневра. Положение (рис. 9.6) было не особенно угрожающим для Каспарова, однако существовала угроза угрозы – уже через несколько ходов могло проясниться, есть ли у Deep Blue шанс выиграть или же игра неминуемо движется к ничьей.

Рис. 9.6. Варианты действий Deep Blue на 36‑м ходу второй партии

Deep Blue нужно было поразмышлять над парой ходов. Он мог переместить ферзя на более угрожающую позицию; и это было бы хорошо с точки зрения тактики. Он мог обменяться пешками с белыми, открывая левый угол доски, что привело бы к созданию более открытой, элегантной и стратегически интересной позиции.

Гроссмейстеры, комментировавшие матч, ожидали, что Deep Blue воспользуется первым вариантом и продвинет вперед ферзя{641}. Этот ход казался довольно очевидным и более соответствовавшим характеру игры Deep Blue – компьютеры предпочитают сложные и требующие множества расчетов позиции. Однако после необычайно долгого «размышления» Deep Blue предпочел обмен пешками{642}.

Каспаров тут же расслабился, поскольку размен пешек делал его позицию менее напряженной. Однако чем больше он оценивал происходившее, тем меньше оно ему нравилось. Он кусал кулаки и отчаянно хватался за голову; одному из зрителей даже показалось, что в какой-то момент Каспаров заплакал{643}. Почему же Deep Blue решил не двигать своего ферзя вперед? Этот ход вряд ли можно ли считать слабым: на самом деле, его вполне мог бы совершить кто-то из соперников Каспарова из плоти и крови, таких как Анатолий Карпов.

Однако подобный ход компьютера должен был быть обусловлен тактическими «соображениями». Каспаров никак не мог понять, в чем они состояли, – если только его подозрения не оказались верными и Deep Blue не был способен предсказать 20 и более следующих ходов.

Каспаров и Deep Blue сделали еще восемь ходов. Для репортеров и экспертов, наблюдавших за игрой, стало очевидно, что у Каспарова, игравшего в обороне с самого начала, нет никаких шансов на выигрыш. Однако он все же мог бы свести игру к ничьей. Тем не менее, к немалому удивлению публики, Каспаров сдался после 45-го хода. Он решил, что компьютер не может допустить ошибку в расчетах, если он способен просчитать ситуацию на 20 ходов вперед. Он знал, что Deep Blue выиграет, – так зачем тратить энергию, когда впереди оставалось еще четыре партии?

Публика в аудитории разразилась аплодисментами{644}. Эта игра была хорошо сыграна, гораздо лучше первой. И даже если собравшимся мат, который поставил Deep Blue, казался не столь очевидным, как Каспарову, они не могли просчитать ситуацию так же глубоко, как он. Однако основные симпатии в этот раз были на стороне Deep Blue – компьютер играл как человек.

«Отличный стиль! – воскликнула чемпионка мира среди женщин Сьюзен Полгар в беседе с журналистом New York Times{645}. – Компьютер играл в стиле чемпиона типа Карпова». С ней согласился Джоэль Бенджамин, гроссмейстер, помогавший команде Deep Blue: «Это была не игра в компьютерном стиле, а настоящие шахматы!»

Каспаров быстро покинул зал, не вступая в беседу с журналистами, однако принял комментарии своих коллег-гроссмейстеров близко к сердцу.

Возможно, Deep Blue был человеком в буквальном, а не в экзистенциальном смысле. Не исключено, что, как и в случае с «Механическим турком» двумя столетиями ранее, какой-то гроссмейстер, находившийся «за сценой», тайно контролировал происходившее. Возможно, Бенджамин, сильный игрок, когда-то сыгравший вничью с Каспаровым, не просто регулировал работу Deep Blue, но и фактически вмешивался от имени компьютера в ход игры.

Столь мощные умы, какими обладают шахматные чемпионы, заточены на выявление закономерностей, и их иногда считают немного параноидальными. В ходе пресс-конференции на следующий день Каспаров обвинил IBM в обмане. Об игре компьютера он выразился словами «Марадона называл это рукой Господа»{646}, намекая на гол, который забил великий аргентинский футболист Диего Марадона в печально известном матче на Кубок мира 1986 г. с командой Англии. Запись показала, что он направил мяч в сетку ворот не головой, а левой рукой.

Марадона заявил, что он забил гол «un poco con la cabeza de Maradona y otro poco con la mano de Dios» – то есть немного воспользовался своей головой и немного – рукой Бога. Каспаров же считал, что параноидальность в поведение Deep Blue была внесена чужим интеллектом.

Две теории Каспарова относительно поведения Deep Blue были, конечно же, внутренне противоречивыми – как и концепция «Механического турка» Эдгара Аллана По. Машина играла слишком хорошо для того, чтобы казаться исключительно компьютером, – или же машина обладала интеллектом настолько масштабным, что человек не имел никакой надежды его понять.

Тем не менее его отказ продолжать вторую партию оказался ошибкой: победа Deep Blue не была полностью безоговорочной. Об этом Каспарову сказали за обедом на следующий день Фридель и Юрий Дохоян (один из самых доверенных помощников чемпиона). Разыграв с помощью компьютера Fritz ту же позицию глубокой ночью, они обнаружили последовательность, при которой после семи ходов Deep Blue был бы вынужден постоянно и безуспешно делать шах, что могло обеспечить Каспарову шанс на ничью[120]. «И это все? – сказал Каспаров, тупо уставившись на поток машин, ехавший по Пятой авеню. – Я был настолько впечатлен отличной позиционной игрой компьютера, что даже и не предполагал, что у меня есть путь к спасению»{647}.