Эти вопросы задают умеренные израильтяне и их американские сторонники, которые стремятся к миру. Эти вопросы особенно актуальны в свете ответа, данного международным сообществом, когда Эхуд Барак предложил палестинцам практически все, чего они только могли пожелать, а палестинское руководство ответило на это эскалацией терроризма.
Стандартный ответ, который дают сегодня, состоит в том, что любое мирное соглашение будет непременно обусловлено добрыми намерениями и усилиями новорожденного палестинского государства положить конец терроризму. Но недавние опросы общественного мнения, проведенные самими палестинцами, показывают, что подавляющее большинство палестинцев настроены в пользу продолжения терроризма до тех пор, пока вся Палестина, к которой относится и Израиль, не будет освобождена. Разумеется, возможно, что на эти цифры оказало влияние разворачивающееся сейчас насилие и они уменьшатся, если удастся достигнуть настоящего мира.
Но возможно, что верно как раз обратное: если провозглашения палестинского государства можно добиться с помощью терроризма — или если такое представление существует у большинства палестинцев, — то многие будут выступать за дальнейшую эскалацию терроризма, чтобы добиться конечной цели, которая стоит перед многими палестинскими группировками, в том числе Хамасом, Хезболлой, Исламским джихадом и даже некоторыми направлениями движения Фатх. Последний сценарий имеет свой прецедент: когда Израиль вышел из Южного Ливана в результате роста терроризма Хезболлы, несколько палестинских группировок призвали к дальнейшему усилению терроризма. Томас Фридман описывает эту перспективу следующим образом: «Со времени одностороннего выхода Израиля из Ливана палестинцы слишком много смотрели ливанское телевидение, которое спонсирует Хезболла, и оно внушило им сознание, что Израиль превратился в большую и мягкую Силиконовую долину, и это значит, что при достаточном количестве террористов-самоубийц евреев можно вытеснить из Палестины, как их вытеснили из Южного Ливана»[501].
При наличии такой ясно выраженной цели у таких радикальных групп, которые приобретают все большую популярность, те, кто, подобно мне, выступает за скорейшее создание палестинского государства, не могут игнорировать реальную возможность того, что это государство, вполне возможно, продолжит поддерживать, поощрять или, по меньшей мере, терпеть продолжение терроризма против израильских граждан в попытке (даже, может быть, тщетной) заставить израильтян сдаться и покинуть так тяжело доставшееся им государство. Когда Израиль в 1948 г. провозгласил независимость, одним из первых действий, которое предпринял первый премьер-министр Давид Бен-Гурион, было нападение на корабль, груженный оружием, предназначавшимся для партизанской группировки Менахема Бегина Иргун, и потопление этого корабля. «Государство должно обладать полной монополией на использование силы», — заявил он, и все партизанские группировки были принудительно распущены. Думает ли кто-нибудь всерьез, что Ясир Арафат или любой другой всенародно избранный палестинский лидер когда-нибудь проявит такое мужество против собственных избирателей? Личное участие Арафата в доставке оружия для террористов из Ирана (которую он при этом отрицает), безусловно, поднимает некоторые вопросы относительно того, насколько можно на него положиться в деле прекращения терроризма.
Любой объективный наблюдатель за ситуацией на Ближнем Востоке должен признать, что существует значительная вероятность, что палестинское государство послужит платформой для возобновления терроризма — если не того хуже. До тех пор пока этот пугающий сценарий не снят с повестки дня с конкретными гарантиями со стороны Соединенных Штатов и мирового сообщества, в Израиле будет очень сложно достичь политического консенсуса в пользу образования такого государства.
Недостаточно заявить, что Израиль сохраняет право защищать себя и мстить за терроризм, поскольку, когда Израиль делал подобное в прошлом, мировое сообщество и Соединенные Штаты осуждали его. Подобного рода осуждение будет только сильнее, если Израилю придется напасть на новообразованное палестинское государство, которое на словах будет обещать прекратить терроризм, а на деле тайно поддерживать его или, по крайней мере, закрывать на него глаза. Организацию Объединенных Наций в расчет принимать нельзя, о чем свидетельствует отказ БАПОР оказать хоть какое-то сопротивление террористической деятельности, подготовка и организация которой открыто ведется в его лагерях беженцев. Только Соединенные Штаты в сотрудничестве с другими странами могут обеспечить необходимые гарантии. Но сейчас чрезвычайно мало думают о том, как преодолеть барьер «а что, если», стоящий на пути к миру, потому что слишком много внимания сосредоточено на обвинении Израиля в нынешнем тупике.
Если бы единственным последствием осуждения Израиля, не пропорционального его грехам, была бы несправедливость по отношению к еврейскому государству, это уже было бы довольно плохо, учитывая историю дискриминации евреев и еврейских организаций в ходе тысячелетий, но на самом деле эти последствия гораздо более серьезны. Двойной стандарт в отношениях с Израилем ставит под угрозу систему диктатуры закона и доверие к международным организациям. Это несоразмерное, иногда даже исключительное внимание к несовершенствам Израиля дает мировому сообществу готовый предлог для того, чтобы игнорировать гораздо более серьезные и продолжительные нарушения прав человека. Оно также поощряет тех, кто сознательно прибегает к насилию, чтобы спровоцировать израильскую реакцию, которая, как они знают, приведет к непропорциональной и чрезмерной критике Израиля.
Наконец, возможно, наименее ощутимо, какофония необоснованных, двуличных и экстремистских обвинений в адрес Израиля скрывает за собой серьезную, учитывающую контекст и справедливую критику отдельных политических шагов и действий, предпринимаемых израильским правительством. Когда еврейский народ так несправедливо критикуют, некоторые из его сторонников — даже те, кто в иной ситуации критиковал бы те или иные действия, — склоняются к тому, чтобы больше поддерживать его, понимая, что дополнительная критика только прибавляет уверенности бесчестным усилиям по демонизации еврейского государства. В конечном счете те, кто несправедливо нападает на Израиль, затрудняют справедливую критику израильской политики, а иногда мешают Израилю принимать разумные упреки и корректировать свои действия. Они также косвенно, но ощутимо влияют на эскалацию насилия, которое мешает попыткам установления настоящего мира на долгое время.
Будучи активным защитником свободы слова и всю жизнь пользуясь свободой критики, я, конечно, никогда не буду препятствовать выражению любых мнений относительно Израиля, но я также глубоко верю в представление о том, что слова имеют значение и что за несправедливое осуждение рано или поздно придется заплатить высокую цену. За выборочную и несправедливую критику Израиля надо будет заплатить особенно высокую цену, измеряемую жизнями и здоровьем. Для некоторых врагов Израиля этот риск вполне оправдан — более того, он специально рассчитан так, чтобы жертвы были максимально тяжелыми. Но у многих людей доброй воли просто отсутствует понимание, что сама несправедливость упреков, направленных исключительно против Израиля, приводит к таким результатам, которые им ни в коем случае не понравятся.
Так что в целом слово в поддержку Израиля вполне весомо, особенно если взглянуть на проблему в сравнении и в контексте, а в условиях отказа от всяких серьезных и объективных стандартов оно просто необходимо. Израиль — маленькая демократическая страна, окруженная врагами и ведущая тяжелую войну за существование. Она ведет войну на нескольких фронтах как внутри страны, так и за ее пределами, а также борется против враждебных стран и группировок, которые стремятся лишить его легитимности в мировом сообществе. Действия Израиля по защите своих граждан и своей государственности в течение многих лет были далеки от совершенства. Он делал ошибки, он допускал чрезмерную реакцию, и иногда ему не хватало великодушия к врагам. Но то же самое, и даже гораздо худшее, можно сказать и о многих других демократических странах.
Чего нельзя сказать о других демократических странах, так это того, что кто-то вел себя лучше — столкнувшись с сопоставимыми угрозами своим гражданам и самому своему существованию. Всякий раз, когда Израиль или любая другая страна отклоняется от идеала, она должна быть подвергнута критике как со стороны собственных граждан, так и из-за рубежа. Но ни одна страна — и уж конечно, ни одна страна, чей народ на протяжении истории подвергался такому угнетению, преследованиям и дискриминации, — не должна страдать от двойных стандартов, от несправедливого осуждения, которому регулярно подвергают сегодня еврейский народ.
