продолжат накопление богатства за счет роста производительности, а развивающиеся будут еще больше от них отставать.
Роль производительности труда в экономике XXI века
Общепринятое мнение состоит в том, что производительность труда измеряется соотношением полученного на выходе к тому, что было на входе. Физическая производительность труда – это количество продукции, произведенной на единицу затрат, скажем, за один час рабочего времени. Многофакторная производительность труда измеряет экономическую эффективность путем сравнения стоимости итоговой продукции с суммой совокупных затрат капитала и труда, использованных для ее производства. Итак, если рабочий при помощи станка производит пять изделий в час и каждое изделие стоит 20 долларов, то многофакторная производительность составит 100 долларов.
Переход к цифровым отраслям и замена значительной части человеческого труда алгоритмами меняет наше понимание спроса и предложения и того, как следует измерять производительность труда. Экономика XXI века будет в основном состоять из нематериальных товаров и услуг – по крайней мере, с точки зрения стоимости и затрат. Если спрос увеличится, то предложение может быть просто циклами обработки на гигафабрике, управляемой людьми, но больше не зависящей от человеческого труда для повышения производительности. Как нам измерить производительность труда, когда материалом на входе является, скажем, лечение, которое продлевает трудовую жизнь человека? Стоимость ли это более длинной карьеры? Как отделить лечение, которое обеспечит более долгую трудовую жизнь, от других переменных, таких как работа, отношения, наше окружение или отказ от злоупотребления алкоголем?
Это трудно сделать, и подобные вопросы заставили исследователей задуматься о том, какую роль в повышении производительности труда играют социальные факторы и культурный контекст [232]. Возможно, требуется переопределить само понятие. Конечно, интересно понаблюдать, какими могут быть различия в производительности труда между теми странами, где существуют коллективизм и чувство глобальной идентичности, и теми, где преобладают, например, индивидуализм и национализм. Если общество станет высокоавтоматизированным и мы будем жить дольше, роль самой работы, безусловно, будет поставлена под сомнение. Как и наши представления о богатстве и возможностях.
В XXI веке необходимы как материально-техническая, так и социальная инфраструктуры. Рабочая сила должна обладать необходимыми инструментами для эффективного и результативного труда, но, кроме того, ей надо быть образованной и здоровой, чтобы быть продуктивной. И по мере повышения своей продуктивности люди должны получать большее удовлетворение от работы, увеличивая свой умственный вклад в новые идеи и инновации.
Планирование структурных изменений занятости
В главе 1 мы определили, что одной из самых больших проблем для экономики будущего станет технологическая безработица, которая начнет усиливаться по мере того, как рабочие будут вытесняться ИИ и машинами в результате технологической революции.
Автоматизация в одних отраслях приведет к «буму», но наверняка окончится крахом в других, подобно тому как автоматизация ферм уничтожила сельскохозяйственный сектор в раннюю индустриальную эпоху. Каково же будет общее влияние этих изменений на ВВП, пока неизвестно.
Вторым серьезным вызовом для переосмысления экономики XXI века станет наша глобальная и региональная, в пределах отдельных стран, реакция на изменение климата и его влияние на планету. Благодаря этому экономические приоритеты поменяются – и возникнут новые отрасли и направления с огромными возможностями для инноваций.
Оба эти фактора приведут к более серьезным нарушениям в плане управления рабочей силой и занятостью, чем те, с которыми мы сталкиваемся со времен промышленной революции. Одной из функциональных областей экономики, куда наверняка направятся долгосрочные инвестиции, станет управление талантами. У нас появится больше данных и улучшатся способы их обработки, что поможет понимать людей и давать им ту работу, которая получается у них лучше всего. Но нам также придется постоянно адаптировать и переучивать своих работников по мере развития рабочих мест и отраслей. Возможно, самым важным навыком успешных людей в XXI веке будет их способность приспосабливаться.
Это хорошо, потому что в экономике будущего людям придется работать дольше. По мере того как продолжительность жизни растет, лечение улучшается и меняется образ жизни, люди дольше живут и остаются здоровыми и активными, и мы просто не можем позволить себе, чтобы в возрасте 60 лет или раньше они бросали работу и переставали вносить свой посильный вклад. Общество будет ожидать от каждого своего члена, что он продолжит продуктивно трудиться на всеобщее благо и после достижения пенсионного возраста. Миллениалы станут первым поколением, для которого построение карьеры во многих областях в течение всей жизни станет нормой, а постоянное обучение и развитие приобретут особую важность. Это может означать, что для вознаграждения людей, которые сделали больше и дольше вносили свой вклад, появятся возрастные поощрения.
Возьмем один из возможных сценариев. Если к 2050 году средняя ожидаемая продолжительность жизни достигнет 130 лет, как долго вы будете учиться в школе? Станет ли нормальным для граждан так или иначе трудиться в национальной климатической службе в первые годы своей карьеры, чтобы в будущем обеспечить себе получение гражданства или безусловного базового дохода? Если мы будем жить дольше, придется совсем по-другому думать о переходе от студенчества к работе, от одной карьеры к нескольким и т. д.
Несмотря на это, успешные будущие экономики уже сегодня должны быть готовы к неизвестности и стараться преодолеть экономическую неопределенность ради социальной стабильности. Для этого потребуются инвестиции в образование, обучение, участие в рабочей силе (чтобы больше людей работало), поощрение роста числа женщин на рынке труда, повышение пенсионного возраста, а также инвестиции в инфраструктуру, исследования и разработки, открытие рынков и расширение торговли. Инновации и эффективность станут основными экономическими показателями, определяющими конкурентоспособность. Цель структурного повышения экономической производительности при создании полностью устойчивой экономики должна лежать в основе операционной философии XXI века.
Несомненно, некоторые из вас прямо сейчас спрашивают: кто же за всё это заплатит? В то время как финансовая огневая мощь таких экономик, как США, использовалась для того, чтобы пережить глобальные кризисы, лишь небольшая часть этих расходов непосредственно направлялась на широкое внедрение экономических инноваций. Таким образом, перед нами снова маячит перспектива использования налоговых долларов для финансирования инициатив по обновлению инфраструктуры, переобучению пострадавших работников и финансированию программ, стимулирующих новые исследования и разработки или технологические достижения. Ключевая проблема подобной стратегии заключается в том, что мы часто наблюдаем, как эти налоговые поступления куда-то перенаправляются из-за политического оппортунизма, и при этом страдает долгосрочное планирование.
Нам требуется гораздо более широкое вáидение того, что возможно сделать, и того, как экономика способна реализовать этот потенциал. Рост ВВП – весьма ограниченный взгляд на мир. Самым важным элементом будущей экономики должны стать жизнеспособность и процветание человечества (как напоминает Аристотель). Для этого нам необходимо новое вáидение того, что люди будут делать в XXI веке. Ключевым моментом
