Уже сегодня приходится пользоваться импортной электроникой: свою погромили. Производство зенитно-ракетных комплексов иной раз держится на нескольких людях, что кустарным образом производят элементы, производство коих в промышленном масштабе уже потеряно. РФ лишилась возможности делать легкие фронтовые истребители: нет современной легкой электроники. Огромные проблемы начались в производстве стволов хоть для артиллерии, хоть для автоматов: качество их с советских времен сильно упало. И так далее и тому подобное.
И при этом финансирование идет рвано и неритмично, а кредит слишком дорог. Но уже понятно, что нынешний кризис способен додушить остатки оборонного комплекса...
Похожая картина развала — в любой отрасли, какую только ни возьми и ни углубись в изучение дел в ней. Это касается хоть химии, хоть кораблестроения, хоть эксплуатации Северного морского пути. Везде — предразвальное состояние или бардак. Сравнивая все это с советскими временами, поражаешься: как в
СССР государство умудрялось — при остром дефиците средств в 1980-е! — заниматься тысячами проектов, и при этом обеспечивать нормальную работу массы больниц, библиотек, школ, вузов, детских садов, городских коммунальных систем! А сейчас — всё наоборот.
Самыми провальными для оборонного комплекса, читатель, стали даже не 90-е, а 2000—2007 годы. Именно в этот период выпуск новой техники падает до мизерных величин, в то время как РФ переполняется сотнями миллиардов «сверхплановых» долларов, а «элита» — увлеченно их разворовывает и перегоняет за кордон. Кремлевские клоуны с тех времен откровенно завираются, считая, будто их блефу кто-то верит. Деньги в основном уходят на то, чтобы как-то подлатать и модернизировать советское вооружение, сделанное во времена Андропова—Горбачева. Подновленные таким образом единицы боевой техники выдаются за «новые поставки».
Пример? 5 марта 2009 года замминистра обороны РФ, генерал армии Владимир Поповкин, объявляет о грандиозных планах переоснащения ВС РФ. Типа, в 2009-м армия получит 50 новых самолетов и столько же — новых вертолетов. Новых? Оказывается, что в число новых самолетов входят те самы 34 истребителя МиГ-29, что со скандалом вернул Алжир: в них обнаружились части чуть ли не пятнадцатилетней давности. Еще два «новых» аппарата — это два Су-34СМ, сделанных еще в СССР, о покупке коих торжественно объявили аж в 2006-м. Остальные четырнадцать «новых» единиц — это не что иное, как подлатанные старые самолеты. То же самое — с вертолетами. При ближайшем рассмотрении оказывается, что действительно сделанных с нуля там — лишь 12 машин. Шесть легких многоцелевых «ансатов» и шесть Ми-28Н. Остальное, как заявляет директор Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко, всё те же модернизированные старые винтокрылы. То есть уже устаревшие Ми-24. Зато беспилотные разведчики, начхав на прекрасные отечественные разработки, бело-сине-красное МО намерено покупать в Израиле.
Словом, налицо неспособность РФ производить крупные партии современных вооружений, среди коих — и стратегические ракеты. Причина — общий упадок индустрии под властью трико- лорных клоунов.
Подводим промежуточный итог, читатель. Агрессору даже не обязательно разворачивать противоракетную оборону. Вы скажете, что в США ПРО и так сворачивается? Это правда. Но правда и то, что если враг захочет действительно уничтожить ракетно-ядерный потенциал РФ, ему достаточно провести умелую операцию руками ЦРУ и путем подкупа и рейдерских действий уничтожить несколько ключевых предприятий, что поставляют комплектующие для производства «Булавы» или «Тополя-М».
И этого будет вполне достаточно.
Спасти «Булаву» и создавать ракетограды!
Поскольку проект «Булава» горит синим пламенем и его провал фактически неизбежен, предлагаем верховной власти РФ предпринять конкретные спасительные шаги. Спасительные не только для обороноспособности Росфеда, но и для оборонно-научно-промышленного комплекса.
Очевидно, что «Булава» уже вряд ли сможет поступить на вооружение русского подводного флота. Провал попытки был предопределен из-за того, что Московский институт теплотехники (МИТ) не имел никакого опыта разработки твердотопливных ракет, стартующих из-под воды. Да и общий развал ВПК сказался. Создалось трагическое положение: МИТ завалил дело, а за время реформаторского варварства оказался разгромленным единственный центр создания ракет подводных лодок (БРПЛ) — ГРЦ имени Макеева в Миассе.
Завалили «Булаву» в МИТе — очевидно. МИТ не имеет опыта создания ракеты, проходящей через три среды (воду, воздух и космос). Снова кинулись на ГРЦ имени Макеева, в Миасс. Там все же огромная водо-воздушная шахта для испытаний ракет есть, не считая опыта создания БРПЛ. Попробовали снова возродить убитую программу «Барк». И что выяснилось? Старые кадры поумирали и поувольнялись. А новые российские инженеры не умеют читать чертежи 1986 года! Техническая культура утрачена, компетентность — ниже плинтуса. Да и кто пойдет работать над сложнейшей ракетной темой, если зарплата инженера в центре 6 тысяч рублей? По советским меркам, это — рублей 40 в месяц. Втрое меньше, чем у самого нищего советского инжене- ра-расчетчика и чертежника.
Сегодня нужно на базе Миасса создавать учебно-технологи- ческий центр, соединяя в нем прикладные разработки и подготовку студентов. Так, чтобы сохранить подводное ракетостроение. Но никто не чешется этого делать! Если ничего не предпринимать, в ближайшей перспективе РФ останется без научно-инженерных кадров. Что это значит? Развал сложной промышленности, «оборонки», утрата обороноспособности.
В связи с этим предлагаем простой шаг: ввести некий переходный период в развитии Сил ядерного сдерживания (СЯС) РФ, временно заменив новые атомоходы-ракетоносцы на новопостроенные авиагиганты Ан-124 «Руслан», способные нести в трюме «Булаву», укороченную на одну (первую) ступень.
Смысл предложения: таким образом «Булава» превращается из БРПЛ в ракету воздушного старта, способную накрывать цели на территории вероятных противников РФ. (Высотный запуск ракеты делает излишней стартовую ступень.) При этом постройка Ан-124 на порядок дешевле постройки подводного ракетоносца, то же самое касается и эксплуатации машин: «Русланы» с ракетами на борту могут барражировать в заданных районах (например, на Севере РФ) в угрожаемый период, причем под прикрытием истребителей.
Плюсы такой схемы? Их несколько.
Во-первых, новыми заказами загружается авиапром РФ, мы строим новые Ан-124, оживляя интеграционный процесс с советскими партнерами в бывшей УССР - «Мотор Сечью» и АНТК имени Антонова.
Во-вторых, мы тем самым получаем технологию двойного назначения. Ведь системы воздушного старта позволят в гражданском варианте запускать в космос коммерческие нагрузки, причем по сниженным вдвое расценкам.
В-третьих, те же «русланы» могут, сменяясь на службе, вторую часть времени работать как коммерческие грузовые корабли, выполняя заказы по всему миру и зарабатывая деньги.
В-четвертых, деньги, истраченные на проект «Булава», не идут коту под хвост.
Но это — лишь первый шаг. А дальше идет целая программа.
Чтобы не пропали даром и построенные лодки 955-го проекта, под них нужно разработать работоспособные ракеты, вписав их в отведенные конструкцией субмарин габариты.
Очевидно, что МИТ скорее всего с делом не справится, а ГРЦ имени Макеева уже слишком разгромлен. Нет молодых кадров. Нет денег. Порушена производственная база.
Что предлагает «банда Калашникова»? Во-первых, создать на базе основных ракетных производств в РФ (Миасс и Воткинск) сильные научно-промышленно-учебные центры. То есть совместить производство и разработку ракет с подготовкой новых инженерно-технических и конструкторских кадров. Получатся некие «ракетограды» вкупе с университетами.
В Миассе и Воткинске Максим Калашников выстроил бы те самые футурополисы (и научно-университетские кампусы заодно), состоящие из домов нового типа и усадеб для инженерного, офицерского и научного персоналов. Одновременно футуропо- лис — это и привлечение рабочих кадров, возможность расширить производство в том же Воткинске. Чтобы все было прибыльным, футурополисы одновременно (за счет другой части населения) займутся агро- и биопроизводством, станут центрами прибыли и не будут жить исключительно за счет бюджетных ассигнований. Учебные же заведения в ракетоградах должны с самого начала развиваться как исследовательские инновационные университеты, принципы организации коих давно разработаны и описаны, в частности в блоге М.К.
Создание футурополисов-«ракетоградов» (в Миассе прежде всего) позволит спасти баллистическое ракетостроение и создать новую БРПЛ для атомоходов РФ. Одновременно расширение производства в Воткинске даст возможность производить не максимум семь комплексов «Тополь-М» в год, а 30—40, остановив процесс деградации и физического износа СЯС РФ.
