В 1241 году у Лигницы в бою с войсками Бати (папы) погиб союзник императора Фридриха II герцог Генрих. Другой союзник, венгерский король, был разбит при реке Соловой и убежал в Австрию. Затем «монголы» получили поражение у Ольмюца от славянских войск под предводительством чешского короля Вячеслава.
Казалось бы, откуда пришлым завоевателям, выходцам из далеких стран Азии, после такого поражения вновь набраться сил? Однако вот вам признанный историками (и никак не объясненный) факт: годами воюя вдали от родины, неся немалые потери, «монголы» не ослабевали, а продолжали воевать в Европе, становясь все сильнее. Кто-то их тут поддерживал!
Обойдя стороной Вену (там жил папский прелат), войска Батыя дошли до Удино, до границ союзников папы венецианцев, разоряя по пути славянские земли (венецианцы даже не шелохнулись.) Оттуда супостаты пошли громить придунайских православных славян, чтобы отвлечь их от войны с католиками, которые проходили их землями к захваченной крестоносцами Византии. Но тут, говорят, Батый получил известие о смерти хана Октая и спешно оставил Европу, уйдя вместе со своими потрясающими войсками обратно в Золотую Орду!
Зачем приходил? За что кровь своих бойцов проливал? Он в Европе не сделал НИЧЕГО во вред папе, а лишь пощипал императора. Такое возможно только в одном случае: это были войска, нанятые папой.
Замечательна во всей этой эпопее личность Фридриха II. Этот просвещенный католик не признавал папу наместником Христа и всячески старался вредить ему и подрывать его светскую власть. Папа много раз проклинал его за это, отлучал от церкви, но тот не унывал, и они продолжали совместно руководить Европой.
Е. П. Савельев пишет:
«Фридриху очень хорошо были известны все планы папы о походе на Русь, так как еще в 1230 г. он вместе с ним и гроссмейстером тевтонского ордена Германом фон-Зальцем в Сан-Джермино и Ананьи обсуждал этот вопрос. Согласно этому плану польский мазовецкий князь приютил в своих владениях папское войско, названное для отвода глаз „орденом тевтонских рыцарей черного креста“. В 1237 г. по повелению папы тевтонский и ливонскиий ордена соединились под общим начальством. Фридрих также вооружился как бы для похода на Русь, но на самом деле двинулся в Италию, будто бы для усмирения мятежников. 3а это папа проклял его, говоря: „Предаю сатане его тело на погибель, дабы спасти, если удастся, его душу“… На это, не новое для него проклятие, Фридрих ответил: „Все это басни лже-наместника Христова! Самого его (папу) ждут черти в аду!“
На соборе в Риме в 1241 г. папа объявил Фридриха низложенным и отрешенным от церкви и престола. Фридрих, разгромив войска папы и отразив монголов (которые, как мы только что видели, вели войну в интересах Ватикана), заставил нового папу Иннокентия IV бежать в Лион. Борьба эта продолжалась до самой смерти Фридриха, последовавшей в 1250 г.»
Также интересны выписки из книги Лависса и Рамбо «Всеобщая История с IV столетия до нашего времени». Здесь так описан поход «китайских татар» на запад и в Италию в 1241 году:
«Сутубай стремился к безусловному подчинению кипчаков, болгар и мадьяров, он полагал (а как узнали его мысли Лависс и Рамбо, авторы в XIX веке?..), что опозорит свою нацию, если не доведет дела до конца, если не покорит тех улусов, которые некогда выселились из Великой Венгрии и Великой Болгарии, вплоть до отдаленной Туны (…очевидно, авторам не удалось найти другого объяснения походу, кроме чисто психологического).
Монголы произвели нашествие на Венгрию, Польшу, Богемию, Силезию, Моравию и Иллирию до Адриатического моря. Они дошли до Удине. Но венецианцы, владения которых так близко граничат с Удине, не обнаружили ни малейшего беспокойства, они знали, чего ищут монголы (вот тебе и на! Кто же осведомил венецианских папистов о планах азиатов? Не сам ли папа?).
Но почему же не тронулись при виде врагов с места ни папа, ни германский император? Почему монголы не пошли на Вену, почему между ними и императорскими войсками произошло лишь несколько мелких схваток, как будто происшедших по сговору заранее, причем великий татарский полководец, попавший в плен, оказался АНГЛИЙСКИМ РЫЦАРЕМ-ХРАМОВНИКОМ — это загадка, которую мы предоставляем решить охотнику», —
так пишут Лависс и Рамбо. Вот мы и решаем эту загадку. Авторы пытались свести воедино разноречивые «показания» историков о тех временах; но уже накопились целые библиотеки выдумок, относящих Татрских крестоносцев под именем «монголов» или «татар» в далекие земли на востоке; неудивительно, что кроме недоумения ничего не получилось у Лависса и Рамбо.
Главная цель пап во всём этом предприятии отчасти была достигнута. Бóльшая часть дунайских славян под вооруженным давлением ватиканских «монголов» перешла в католичество. В 1252 году, через семь лет по окончанию завоевания Руси «татарскими», папскими войсками, литовский князь Миндовг окончательно подчинился папистам, сам перешел в католичество и сделался врагом православной России. Он постепенно получил, вместе с Польшею, подвластные «татарам» русские земли — Киев, Смоленск, всю Западную Русь от Балтийского моря до Черного. Эти земли ему дозволяли брать почти без боя, за что Литва оставалась союзницей Золотого Ордена до конца.
Обратимся к двум арабским книгам: «Книге Путей и Государств» Ибн-Хаукаля, которую историки относят к 967 году, и «Книге Климатов» Аль-Истахри, якобы написанной в то же время. В них дана общая этнографическая схема «трех русских племен»: это Киевляне, Славинцы и Орденцы. Вот что написано в «Книге Климатов»:
«Русь состоит из трех племен, из коих одно ближе к Булгару, царь его живет в городе, называемом Куяба (считается за Киев), который больше города Булгара. Другое племя называют Славия, а третье племя называется Артания, и царь его находится в Арте (таков традиционный перевод; на наш взгляд, правильнее — в Орде).
Купцы из Византии ездят в Куябу, что же касается до Арты, то никто туда не входит, ибо жители убивают всякого чужестранца, путешествующего по их земле. Из Арты вывозятся черные соболи (такие соболи обитают только в районе озера Байкал, на Руси в тогдашних границах они не водились) и свинец. Русы сжигают тела свои, когда умирают, а вместе с богатыми сжигаются их девушки для блаженства душ их. Одежда их — короткие куртки (ложь). Арта находится между Хазаром и Великим Булгаром, граничащим с Румом к северу. Они (артенцы или орденцы) многочисленны и так сильны, что наложили дань на пограничные места Рума. Внутренние же Булгары — христиане».
Как видим, «Книга Климатов» и «Книга Путей и Государств» могли быть написаны никак не в десятом, а не ранее XIII века, так как авторы знают уже, что третье племя русов было под властью крестоносных орденов, которые также наложили дань на «Рум», Ромейскую (Византийскую) империю. А нахождение Орды между Болгарией и Хазарией (Венгрией) показывает, что арабы имели уже точные представления о географическом положении славянских народностей.
Во всяком случае, название части русов орденцами является общепринятым у мусульманских писателей со времен крестовых походов, потому что кроме Аль-Истахри, Ибн-Хаукаля и Идриси, мы встречаем его у Ал-Балхи, Димешки, Ибн-Аяса, Ибн Аль-Варди и других.
Из сообщения же автора о черных соболях можно заключить, что автор никогда не видел их мехов; пассаж о привозе свинца (или олова) славянами-артанцами правилен только в том случае, если они жили в районе Татр-Карпатов.
Востоковед А. Я. Гаркави пытался согласовать сообщения из разных книг, упоминающих Артанию. Он высказал такое мнение, что это название возникло от мордовского племени Эрзя, считая за город Арта Арзамас. А что касается до того, что Истахри причисляет мордовскую Эрзю к Русам, то это сделано просто по незнанию, или же на основании того, что эрзяне были по имени русами. Если встать на такую точку зрения, то получится, что мусульманские писатели обнаружили в России три племени русских: киевлян, волжских булгар и мордву.
Лишь став на нашу точку зрения, мы всё тут приведем в порядок. Три племени Русов были: киевляне (теперь украинцы), славинцы (юго-западные славяне) и орденские славяне (великороссы), находившиеся тогда в унии с католиками под протекторатом одного из крестоносных орденов.
Исследователи творчества Аль-Истахри считают, что у него в географических представлениях большая путаница. Он, например, ничего не знал о Каспийском море; его Хазарское море при общем сопоставлении сказаний есть ни что иное, как Черное море, а река Итиль более похожа на Дунай, чем на Волгу. Но скажем прямо: часть этой «путаницы» возникла не у Аль-Истахри, а в головах его исследователей.
