На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех»[62], — писали в 1847 г. Маркс и Энгельс в «Коммунистическом манифесте».
Теперь, 82 года спустя, наш Союз Советских Социалистических Республик переживает эпоху, переходную от капитализма к социализму. Рабочий класс крепко организован как класс, власть в руках пролетариата, порядочно сделано для уничтожения старых условий производства. Но уничтожены ли они целиком и полностью? Конечно, нет. Годы ушли на то, чтобы подготовить переход к коллективизации сельского хозяйства. Эта коллективизация именно и является подходом к тому уничтожению старых условий производства, которые порождают классы и их борьбу. Сейчас, после XV съезда, коллективизация приняла массовый характер, она идет уже самотеком. Идет ломка старых условий производства, именно та ломка, которая необходима для того, чтобы не только Сельское хозяйство вылилось в новые, социалистические формы, но и для того, чтобы создался и для крупной промышленности соответствующий фон, без которого ей трудно выкристаллизовываться в подлинно социалистические формы.
Было бы более чем наивно думать, что переход на коллективистическое хозяйство может произойти без обострения классовой борьбы; без борьбы часто жестокой. Мы знаем, что жгут колхозы, убивают рабкоров и пр., и пр., что ожили секты, что сильно недовольство в «крепких» слоях крестьянства, в известных слоях обывателей. Но тут своеобразная диалектика: чтобы вырвать корни самого существования классов, покончить борьбу классов, необходимо пройти через обострение классовой борьбы. Классовая борьба в данный момент острее, чем в предыдущие годы. И нельзя от нее отрекаться.
Но есть классовая борьба и классовая борьба. Есть классовая борьба стихийная, слепая, и есть классовая борьба сознательная, организованная, продуманная до конца. Когда пролетариат разрушал машины, это тоже была классовая борьба, но в самой своей зачаточной форме; бессознательность, неорганизованность характерны для этого периода. И другая форма — уже организованная, например октябрьские забастовки пятого года, или забастовка протеста против Ленского расстрела, или борьба Советов рабочих депутатов.
В нашей стране власть в руках рабочего класса уже более 11 лет. Эта власть завоевана упорной борьбой. Рабочий класс нашей страны сейчас имеет громадную, скованную внутренней дисциплиной могучую партию, организован в профсоюзы. Само собой разумеется, что ведущаяся им в данный момент классовая борьба может быть строго продумана, отлита в соответствующие формы.
К сожалению, надо сказать, что классовая борьба в области народного образования проходит у нас часто в таких формах, точно у нас нет никакого революционного опыта. Точно мы делаем еще самые первые шаги в этой области.
Приведу примеры. Идет борьба с кулаками, частниками, попами, лишенцами…
И что же у нас делают? Сплошь и рядом в школе травят детей лишенцев, попов — малышей. Это так просто, ведь не то, что со взрослыми борьба. Не берут на экскурсию: «Ты — внук попа; другие пойдут на экскурсию, а ты сиди». Или в старших классах: «Ты дочь лишенца. Что нам за дело, что ты прекрасно учишься, что стремишься стать в ряды комсомола, что ты прекрасный товарищ, что ведешь общественную работу, что у тебя умелые руки, горячее сердце, богатая инициатива, твердая воля… какое нам дело до того, что через год ты кончаешь школу и можешь принести стране немалую пользу… Ты дочь лишенца— уходи из школы!»
Программа партии говорит о том, что школа должна всех детей перевоспитывать в коммунистическом духе, влиять на них, организовывать их для строительства социализма. Да, конечно, скажут иные, но это дело сложное, проще удалить их из школы, и удаляют пачками. Наркомпрос разъяснил, что этого делать нельзя, РКИ восстановляет… Но крепко еще держится мнение, что гнать ребят попов и лишенцев из школы — это и есть самая доподлинная классовая борьба.
И именно те школы, которые торопятся расправиться с ребятами за их происхождение, как правило, являются школами со старой закваской; туда меньше всего проникли идеи советской школы, там господствуют буржуазные методы воспитания, меньше всего связи с жизнью, меньше всего заведующие школой думают о том, чтобы заложить в детях основы коммунистического воспитания.
С удивлением узнала я, что целый ряд библиотек вычеркнул из числа подписчиков лишенцев, попов и их детей, лишил их возможности знакомиться с книгами материалистического и антирелигиозного содержания, следить за тем, как могуче растет наш Союз… Нелепо это. Разве в этом «борьба», разве это защита классовой точки зрения?
Вычеркнуть из списка чуждые элементы очень легко, много легче, чем умело, проводя подлинную классовую линию, подбирать книжки в библиотеке, чем добиваться, чтобы в числе подписчиков были беднота, батрачество, чтобы библиотека всячески помогала проведению в жизнь линии партии.
Социализм означает могучий, буйный рост науки и культуры, социализм предполагает не только поголовную грамотность, но поголовную чрезвычайно высокую образовательную подготовку, политехническую подготовку. Обо всем этом очень выразительно говорит программа ВКП(б). Социализм ни для кого не закрывает пути к знанию.
На III Всероссийском съезде Советов в 1918 г. Ильич говорил: «Раньше весь человеческий ум, весь его гений творил только для того, чтобы дать одним все блага техники и культуры, а других лишить самого необходимого — просвещения и развития. Теперь же все чудеса техники, все завоевания культуры станут общенародным достоянием…»[63]Коммунисты, лишающие кого-либо права на просвещение и развитие, — это нечто совершенно ни с чем не сообразнее. Это капиталисты закрывают рабочим путь к знанию, а коммунисты никогда, никому закрывать путь к знанию, к коммунизму не могут. Чем дальше, тем ярче будет, пылать факел коммунизма, тем больше и больше будет освещать он путь не только рабочим и крестьянам, по поголовно всему человечеству.
Запрет читать книги, посещать школу тем или другим категориям населения — это не классовая борьба.
Дело не только в происхождении, а в том, что человек сам по себе представляет. Конечно, по отношению к выходцам из других классов нужна известная настороженность, ибо воспоминания детства, окружающая обстановка оказывают свое влияние, но это другое дело. Если школа скатывается к средневековью, тем самым уничтожаются все стимулы к развитию, к тому, чтобы примкнуть к коммунизму: как ни учись, как ни работай, какую общественную работу ни веди — все равно родился в поповской семье и умрешь изгоем…
Само собой разумеется, что детей рабочих, детей бедноты, детей батраков надо принимать в школу в первую очередь. Это абсолютно необходимо, и, конечно, им надо оказывать все преимущества перед остальными слоями населения. Раньше им были заказаны все пути, и, чтобы поставить их в равное положение с остальными, надо создать для них более благоприятные условия приема. Надо именно их в первую голову вооружить знанием, чтобы они сумели начатое дело строительства социализма довести до конца и повести за собой широчайшие массы.
Рабочий класс брал власть не для того, чтобы устроить для себя привилегированное положение, а чтобы перестроить весь мир по-своему, чтобы положить конец существованию всяких классов, чтобы поднять все человечество на высшую ступень.
В классовой борьбе, которую неизбежно должны вести и ведут наши просветительные учреждения, мы постоянно должны иметь это в виду и не придавать ей форм, задерживающих ясно очерченный ход развития.
1929 г.
ОБЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ1. Индустриализация страны, реконструкция промышленности и сельского хозяйства требуют как повышения культурного уровня всей массы трудящихся, так и соответствующей подготовки среднего технического персонала, который производственно организовал бы массу, руководил бы ею, инструктировал бы ее.
Старый средний технический персонал, воспитанный во времена царизма, становится в своей массе все менее и менее пригодным, во-первых, потому, что не умеет руководить современной массой, на которую продолжает смотреть сквозь хозяйские очки, не умеет работать вместе с этой массой, во-вторых, потому, что его техническая подготовка была рассчитана совершенно на иной уровень техники, задач строительства он не понимает, не увлечен ими; ему трудно приспосабливаться ко все меняющимся условиям производства. Между тем в нашей стране, где культура труда еще очень низка, где навыки коллективного труда еще только развиваются, где приходится все хозяйство строить заново, роль этого среднего технического персонала исключительно велика.
