— К сожалению, Александр Владимирович и его товарищи «кинули» меня. Произошло это так.
После победы на инвестиционном конкурсе в Нижнем Тагиле мы должны были внести 15 миллионов долларов на развитие комбината. Своих денег у нас, естественно, не было, поэтому пакет акций — 536 тысяч штук — заложили в уполномоченный банк ФАПСИ «РАТО-банк» и взяли кредит. 3 миллиона сразу же заплатили за оборудование, а 12 — положили на инвестиционный счет НТМК в этом же «РАТО-банке».
Но случилось страшное. В августе 95-го в результате банковского кризиса «РАТО» оказался на грани краха. Все операции с деньгами клиентов прекратились. Наши счета были заморожены.
Грешным делом мы надеялись вырваться из этой засады, продав пакет акций «Менатепу». Не получилось.
И тогда руководители НТМК и ФАПСИ решили пойти на крайние меры. Комратов, гендиректор комбината, простил «РАТО» деньги, лежащие на инвестиционном счете НТМК в банке. А «РАТО», нарушив все возможные инструкции, уступил наш пакет акций неким офшорным компаниям.
Закавыка в том, что сначала у нас было 536 тысяч акций. Но в июне 95-го прошла эмиссия, и пакет увеличился до 215 миллионов акций.
По всем правилам они должны были списать с нас столько, сколько мы заложили, — 536 тысяч акций. Однако Комратов дал команду реестродержателю, директору фирмы «Инвест» Плаксину, списать 215 миллионов.
Как я подозреваю, компании, которым отдали акции, принадлежат лично Комратову. Он откровенно мне признавался: за то, что акции перешли к нему, Комратов перечислил 21 миллион долларов на офшорные счета руководителей ФАПСИ.
— Комратов не боялся ТАК откровенничать?
— Они считали, что бояться нужно мне. Угрожали. Мол, если будешь болтать языком, приедут мальчики с железными зубами и вправят мозги.
Честно говоря, узнав о случившемся, я думал, что в ФАПСИ ни о чем не знают. Раз десять звонил Старовойтову, но он не захотел со мной разговаривать.
А на следующее утро появляется Монастырецкий. И начинает: «Жизнь очень хрупкая штука… От всех пуль не уберечься… Мертвому акции не нужны…»
Сначала я не понял, к чему это он. Прозрение пришло после.
— Вы считаете, что Старовойтов и Монастырецкий участвовали в сговоре?
— Однозначно. Они поняли, что могут обойтись без меня, и выкинули из игры. Тут же прекратили всякие отношения.
Это вообще в манере Александра Владимировича. Сперва он выжимает из человека все, что можно. Потом выбрасывает вон. Скажем, был такой Домрачев, начальник службы вооружений ФАПСИ. Доверенное лицо Старовойтова, участвовал в разных делах. Но когда генеральному нашептали, что Домрачев якобы снюхался с Центробанком, втихаря поднимает проект «Деловая сеть России», он с позором его уволил. Орал: «Я его по пояс в землю вогнал и не успокоюсь, пока с головой не уйдет!»
Подобных примеров множество: Орлов, замдиректора ФАПСИ, начальник ХОЗУ Дмитриев, начальник медицинской службы Клюев.
— Это все лирика. Какие-то четкие доказательства того, что Старовойтов был замешан в этой афере, у вас есть?
— Очень просто. «РАТО-банк» никогда бы не пошел на это без ведома Александра Владимировича. Банк был абсолютно подконтролен ФАПСИ. «Потапов (президент банка) — мой офицер, — любил повторять Старовойтов. — Он выполнит все, что я ему прикажу».
Да и сам Потапов в минуту откровенности однажды мне признался: я и в мыслях не допущу сделать что-то против воли Старовойтова.
— Я писал о том, что через «РАТО» руководители ФАПСИ прокручивали деньги. Заставляли подведомственные организации открывать там счета, хотя знали о том, что банк на краю банкротства. Вы в курсе этого?
— Да, Монастырецкий убедил и меня перевести все счета «Импекс-Металла» и «Роскомтеха» из «Онэксима» и «Кредит-Свисс-Москва» в «РАТО». Теперь я понимаю, зачем это было нужно.
— Зачем?
— Чтобы перегнать деньги за рубеж, а банк развалить. В конце 95-го года, например, ФАПСИ перевело в «РАТО» 28 миллиардов 200 миллионов рублей якобы на оплату таможенных расходов. Деньги до таможни не дошли. Думаю, их надо искать в «Луидор-банке» на Барбадосе. Этот офшорный банк был специально создан «РАТО» для отмывания бюджетных и прочих средств.
— Вернемся к вашей истории. Вы попытались как-то вернуть акции?
— Уже больше двух лет продолжается наша тяжба. Я, как председатель совета учредителей «Импекс-Металла», обратился в суд с требованием аннулировать сделку и возвратить акции. Прошел все круги ада — от областного до Высшего арбитражного суда. В октябре 97-го Высший арбитражный суд признал наши права на акции, а в марте Мосгорсуд обязал НТМК вернуть их нам. На прошлой неделе решение вступило в силу.
Посмотрим…
— Не боитесь судиться?
— Когда ОНИ это делали, то были убеждены, что я и пикнуть не посмею. Кто такой Кущев против руководителя спецслужбы, против директора крупнейшего металлургического комбината?
Спору нет, Старовойтова боятся многие. Все эти годы я наблюдал отношения Александра Владимировича с подчиненными. Форменное раболепие, пресмыкание.
Пытался орать он и на меня: «Куда деваются деньги? Ты воруешь из нашего общака!» Но я сразу же все пресек: «Вы мне не начальник, а партнер». Больше такого не повторялось.
…Нет, я их не боюсь. Их просто противно бояться.
— И тем не менее. Согласитесь, вы — очень опасный свидетель. Проще вас убрать…
— Знаю я много. Конечно, какие-то жесткие меры ко мне могут быть приняты. Есть информация, что Старовойтов обсуждал в узком кругу, убирать меня или не убирать. Не случайно в начале 96-го года моя машина была обстреляна, пришлось даже писать заявление в РУОП.
Но, как видите, пока я жив. И надеюсь дожить до того времени, когда Старовойтов с Монастырецким сменят свои шикарные квартиры на условия куда менее комфортабельные…
Когда ровно год назад я начал писать о Старовойтове, то искренне надеялся, что зарвавшиеся генералы будут наказаны. Как я был наивен…
Великая чиновничья круговая порука надежно защищает Старовойтова от суда и следствия. (Только один пример. В Совете Федерации прикомандированным к аппарату служит 38-летний полковник ФАПСИ Рогачев Александр Петрович. Он же… зять председателя Совета Федерации Егора Строева. Вряд ли Егор Семенович позволит себе хоть малейший выпад в сторону Старовойтова. А сколько таких строевых?..)
Потому-то уголовное дело Монастырецкого развалено. О том, чтобы предъявить гендиректору обвинение в соучастии (как это планировалось), и речи не идет.
Руководитель следственной бригады Погорелов, сменивший принципиального «важняка» Уварова, ждет присвоения генеральского звания. Лезть в бутылку ему не с руки. К тому же раньше Погорелов работал в Таможенном комитете, а председатель ГТК Круглов — личный друг Старовойтова. Деньги (или их часть) они хранили в одном банке. (У Старовойтовых, как мы помним, в «РАТО» лежало 261 тысяча 983 доллара. У четы Кругловых — 128 тысяч 270 баксов.)
Пятый отдел Управления военной контрразведки ФСБ, «шпионивший» за ФАПСИ и осуществляющий оперативное сопровождение уголовного дела, нейтрализован. Старый начальник, полковник Астахов, за излишнюю строптивость сослан в Сибирь. Новый — Карпов — получил в дар от Старовойтова служебное авто. Похоже, они поладят. Да и сам отдел того и гляди расформируют. Есть уже проект указа о том, что оперативное обеспечение ФАПСИ будет осуществлять само ФАПСИ.
С тем же успехом на борьбу с преступностью можно кинуть «солнцевскую» группировку.
Почему чиновники покрывают Старовойтова, понятно. А вот почему его покрывает президент?
Да, впереди 2000 год. От ФАПСИ, которое разработало систему ГАС «Выборы», зависит многое. Недаром Александр Владимирович в узком кругу так любит повторять, что президент всем ему обязан. И стоит поведать журналистам, сколько процентов он приписал Борис Николаичу, как от Самого не останется камня на камне.
Но есть ли смысл полагаться на помощь человека, который в любую секунду, словно Керенский в женском платье, готов сбежать за кордон, к ласковым волнам Средиземного моря?
