Напротив, в регионе Пальпы, всего в десяти минутах полета от Наска, наземные обозначения так провокационно обращены к небу, словно они издеваются над нами. Хотя речь идет вроде бы о «равнине Пальпы», настоящая равнина занимает там очень небольшую часть. Пальпа лежит в горах, взлетно-посадочные полосы расположены на холмах с искусственно срезанными вершинами, а между «холмов со взлетно-посадочными полосами» находятся многочисленные долины. Здесь гениальным образом использована высота местности с ее отвесными контурами. И, как и в Наска, здесь нет троп, оставленных полчищами людей, которые тут некогда проходили.
Справа и слева от одной из взлетно-посадочных полос в Пальпе проходят двойные параллельные линии. Под ней явно видны две узкие линии, направленные под острым углом к взлетно-посадочной полосе. Один конец каждой из этих узких линий соединяется короткой дугой с одной из параллельных линий. И чтобы заострить ситуацию: в начале взлетно-посадочной полосы имеются уступы в виде лестницы. Здесь уже неуместен вопрос, что было сначала — взлетно-посадочные полосы, узкие параллельные линии или уступы. Видимо, все возникло одновременно, поскольку в структуре соединены все элементы. Уступы в виде лестницы точно так же являются составной частью взлетно-посадочной полосы, как и расположенные под ней линии, иначе взлетно-посадочная полоса изящно не слилась бы с правыми параллельными линиями.
Неужели еще кто-то может всерьез утверждать, что взлетно-посадочные полосы, линии и уступы образовались посредством переноса гальки и что вся структура — гербовый знак какого-то индейского племени?
Немного дальше располагаются еще несколько долин, и здесь «теория удаления верхнего слоя грунта» становится совершенно абсурдной. Дело в том, что через несколько округлых вершин холмов проходит взлетно-посадочная полоса шириной примерно 60 м и длиной около 700 м. Чтобы нивелировать площадку для взлетно-посадочной полосы, сначала нужно было срыть вершины холмов. Значит, прежде чем некто по какой-то причине смог соорудить собственно взлетно-посадочную полосу с расположенными под ней зигзагообразными линиями, пришлось потрудиться индейцам-саперам, выполнившим тяжелую подготовительную работу. Совершить такое, выковыривая камешки, было никак нельзя. Постепенно становится ясно, что многое из того, что мы прочли о Наска, может быть лишь наполовину правдой. Или наполовину неправдой.
Б районе Наска есть холмы, ровные как стол, — словно великан обработал их фрезой. «Нормальные» холмы в этом районе выглядят иначе.
В долине Инхенио, расположенной между плато Наска и горами Пальпы, представлены две взлетно-посадочные полосы самого современного типа. От конца одной полосы вправо ответвляется «рулежная дорожка» и потом идет параллельно полосе, По обе стороны широкого конца второй взлетно-посадочной полосы идут сразу две «рулежные дорожки». Хотим мы или нет, но напрашивается картина современной стартовой дорожки и посадочной полосы. Я постоянно задаю себе вопрос: что же могло послужить образцом для индейцев каменного века?
Следы колес на снимках оставлены современными машинами и мотоциклами. Какие-то болваны никак не перестанут гонять по взлетно-посадочным полосам и узким линиям. А следов ног строителей, как это ни странно, найти не удается. Все специальные публикации уверяют, что прокладывание взлетно-посадочных полос было пустяковым делом. Достаточно было всего лишь убрать с поверхности бурые камешки с окисью железа, чтобы выступила более светлая подпочва.
«Достаточно притопнуть ногой, чтобы обнажить лежащий ниже более светлый грунт и оставить неисчезающий след». Довод, что следы ног строителей за столетия (или даже тысячелетия) сдуло ветром, не выдерживает проверки. Если такие тропинки сдуло, то очень узкие линии рядом со взлетно-посадочными полосами тоже должны были стать невидимыми. Ведь они не шире тропинок. Ветер не может избирательно сдувать протоптанные тропинки и оставлять в сохранности даже самые узкие линии. И те, кто считает, что строители двигались только по взлетно-посадочным полосам и линиям, должен согласиться с существованием тропинок, приводящих в каком-нибудь месте к взлетно-посадочным полосам и линиям. В конце концов, те, кто прокладывал и прочерчивал полосы, едва ли умели летать.
Плато Наска, частично покрытая зеленью долина Инхенио и горы Пальпа полны загадок, применительно к которым смешны всякие описания и которые не согласуются ни с одной из прежних теорий.
Как в путанице взлетно-посадочных полос объяснить существование одной, испещренной симметрично расположенными отверстиями? Сегодня отверстия выглядят как небольшие нагромождения камней, из которых кое-где растет бурьян. Видимо, прежде они выполняли какую-то функцию, потому что в начале полосы имеются одиннадцать отверстий. Затем следует отрезок без отверстий и, наконец, — самая настоящая «перфолента». В самом деле, Боженька подарил нам орешки, но щипцы для орехов нам придется изобретать самим.
Еще забавнее огромная взлетно-посадочная полоса в виде буквы ипсилон — Y. Основная полоса шириной 90 м раздваивается на полосы, идущие под углом, включая более узкие линии, видимо, тоже относящиеся к «общему произведению», потому что они геометрически точно соединены с ипсилоном.
Столь же непонятен и трапецеидальный участок, стыкующийся под углом с равнобедренным треугольником. Из вершины треугольника на расстояние около 2 км отходит узкая ломаная линия. По обе стороны от этого наземного рисунка видны следы от воды, которая очень редко затапливает небольшую часть равнины Наска. Интересно, что она не задевает рисунок.
Или забавные полосы, с воздуха напоминающие «генетическую карту», каким бы бессмысленным ни было такое сравнение. (Сразу хочу сказать, что полосы наверняка не имеют с ней ничего общего, иначе кто-нибудь додумается до того, что в линиях Наска я увидел «генетическую карту».) Однако полосы разделены на небольшие черные участки. Ширина самих полос — около 1,30 м, и правая из них странным образом проходит вниз по склону.
И наконец, та взлетно-посадочная полоса, которую пилоты называют «инопланетный аэропорт». Она начинается широким участком и тянется, сужаясь, на расстояние целых 3,2 км. Над этой полосой пилоты совершают сегодня ложные посадки.
С высоты 1000 м самолет спускается к началу взлетно-посадочной полосы, а затем пролетает над ней на высоте трех метров. Туристы получают от этого потрясающее впечатление, сравнимое разве что с посадкой космического челнока.
Можно еще долго рассказывать о таинственном и непонятном в регионе Наска. Даже о геометрическом ключе, который много столетий тому назад мудрый математик велел выгравировать на земле. Прежде чем я перейду к нему, мне, хочется вставить небольшую главу, в которой — кто знает — будет много сказано о творцах Наска.
Кто такой доктор Кабрера? — Где находятся «хранилища»? — Вопросы, которые ставит наука— Свежие и поддельные или древние и подлинные? — Аргументы, говорящие в пользу десятков тысяч лет — Кем были инженеры?
Суды не могут заставить слухи умолкнуть. Иоганн Нестрой, 1801–1862 гг.
Всего в 150 км к северу от городка Наска лежит Ика, столица провинции. Там, в центре города, на Пласа де Армас, живет семья доктора Ханвьера Кабреры. Он владелец занятной коллекции из тысяч гравированных камней, о которых я подробно написал в своей книге «Доказательства».
Среди них имеются древние и новые гравированные предметы, подлинные и фальшивые. Я был у одного фальсификатора и рассказал о том, как он работает. В то же время я процитировал геологическое заключение и показал сделанные под микроскопом снимки, которые доказывают возраст подлинных гравированных предметов.
С тех пор прошло более 20 лет. Каждый раз, когда я попадал в Перу, я бывал с визитами у доктора Кабреры, и с годами это переросло в тесное знакомство. Однажды, лет 14 тому назад, семья Кабрера принимала у себя нашу группу. Мы угощались местным напитком из виноградной водки, когда Кабрера неожиданно отозвал меня в сторону. Он сказал, что хочет показать мне нечто такое, что до сих пор видели лишь немногие его друзья. Когда мы прошли во внутренний двор его дома, он вынул из кармана брюк большой ключ и открыл дверь в длинное помещение. Кабрера включил свет и подтолкнул меня внутрь.
Я тут же лишился дара речи. Справа и слева от узкого прохода я увидел устойчивые, достигающие потолка деревянные стеллажи, а на них — сотни и сотни фигурок, которые стояли впритык в несколько рядов.
— Что это? — спросил я Кабреру.
— Коллекция необожженных глиняных фигурок, которые относятся к культуре, существовавшей 20 ООО, а может быть, 50 ООО или даже 100 ООО лет тому назад.
