В XVII веке новой областью Московского государства — Сибирью — управлял особый Сибирский приказ, находившийся в Москве. В состав этого приказа входило весьма важное отделение, названное «Соболиной казной». Оно ведало приходом и расходом «мягкой рухляди» и «рыбьего зуба», доставлявшихся целыми обозами из Сибири в Москву. Сибирский же приказ направлял воеводам предписания («наказы»), содержащие требования искать «новые землицы», население которых могло бы платить ясак (дань) пушниной и моржовым клыком. Найти новые места соболиного и моржового промысла стремились и сами промышленники. Вслед за ними или вместе с ними в глубь Сибири пошли отряды казаков, покорявшие местные племена и облагавшие их ясаком. В поисках промысловых районов русские первопроходцы очень скоро достигли азиатских берегов Ледовитого и Тихого океанов.
Летом 1646 года промышленник Исай Игнатьев, родом из Мезени, с восемью спутниками дошел на коче до устья реки Колымы, а отсюда вышел в Ледовитое море. Через двое суток он достиг некой губы, на берегах которой жили чукчи. Скорее всего, это была Чаунская губа. Обмен привезенных товаров и железных ножей на мягкую рухлядь и рыбий зуб оказался настолько удачным, что в Нижнеколымском остроге сразу же началась подготовка к новой экспедиции в эти края. Более того, власти Нижнеколымского острога узнали, что на востоке есть неведомая река Анадырь, на островах которой много лежбищ моржа. И к лету 1647 года, то есть к выходу экспедиции, все ее основные организационные вопросы были решены.
Во главе экспедиции был поставлен приказчик московских (по другим данным, великоустюгских) купцов Федот Алексеев Попов (в литературе встречается под именем Федота Алексеева или Федота Холмогорца). В состав экспедиции входило еще 62 человека — 50 «своеужников», т. е. промышленников, которые имели свое охотничье снаряжение («ужину»), и 12 «покрученников» — промышленников, не имевших собственного снаряжения, продовольствия и нанявшихся («покрутившихся») к Федоту Попову на условиях отдачи в его пользу двух третей добычи. Для придания государственной значимости плаванию Попов попросил власти Нижнеколымского острога включить в экспедицию служилого человека для сбора ясака. Узнав об этом, Семен Дежнев подал челобитную с просьбой о назначении его в экспедицию, обязуясь представить в казну две трети пушнины. Его ходатайство было быстро удовлетворено. Более того — как представитель государственной власти он тут же принял на себя руководство отрядом. Федоту Попову не осталось иного, как стать целовальником — первым его помощником.
Но поход для поиска лежбищ моржа, торговли с чукчами и открытия неведомой реки Анадырь оказался неудачным. Отряд на 6 кочах во главе с Семеном Дежневым сделал попытку пройти морем из Колымы в Анадырь. Однако поход окончился неудачей, так как в море были встречены тяжелые льды. Вернувшись домой, Семен Дежнев и Федот Попов решили приготовиться к новой экспедиции более основательно. Замысел найти морской путь на Анадырь, где по рассказам коренного населения жили «незнаемые народы в великом множестве», был практически реализован на следующий год. Как и прежде, во главе экспедиции, состоявшей из 90 казаков, стояли ее инициаторы Семен Дежнев и Федот Попов. Первый стал начальником по сбору ясака, на что получил «наказную память», а второй в этой наказной памяти был назначен таможенным чиновником, то есть первым помощником Дежнева. По существующим тогда правилам остался целовальником.
Отряд вышел из Нижнеколымского острога 30 июня (по другим данным, 20 июня) 1648 года на 7 кочах, и в сентябре достиг Чукотского Носа (ныне мыс Дежнева) в Беринговом проливе. Первоначально предполагалось, что в его составе будет 6 судов. Но непосредственно перед походом казак Герасим Анкудинов предложил включить в состав экспедиции и собственный коч. Отряд был разделен на три части: первая — 29 человек под командой Федота Попова, вторая — под командой москвичей Афанасия Андреева и Бессонна Астафьева (из ее состава известны имена только 9 человек), третьей командовал Семен Дежнев (здесь известны имена только 18 человек). К Беринговому проливу пришли лишь 3 коча, остальные пропали без вести вместе с командами. Вероятно, они разбились о прибрежные скалы, а казаки либо были перебиты коряками, либо умерли от голода. Крайнюю восточную оконечность Азии, которую Дежнев назвал «Большим Каменным носом» и которая сегодня названа его именем, отряд обогнул около 20 сентября. Правда, в отряде осталось только три коча: Дежнева, Попова и Анкудинова. Остальные кочи пропали. Возможно, следы их команд были случайно найдены в 1937 году на полуострове Кенай (Аляска). Здесь были найдены развалины большого русского поселения трехсотлетней давности. Однако и сегодня ясности в этом вопросе нет.
А вот как описал С. Дежнев огибание восточной оконечности Азии: «Подлинная признака большого Чукоцкого Носа есть та, что против оного лежат острова, на коих живут люди зубатые». Скорее всего, он говорил о нынешнем мысе Дежнева и об островах Диомида, жители которых в старину носили в качестве украшения, продетые через губу изделия из моржовой кости. В последующем в Беринговом проливе разбило еще один коч — Герасима Анкудинова, который успел перебраться на коч Попова. Когда оба уцелевших коча уже вышли в Тихий океан и штормом были разбросаны, в этот день бесследно исчез коч Федота Попова.
Коч Семена Дежнева долго носило по морю и «после Покрова Богородицы всюда неведомо и выбросило на берег, в передний конец, на Анадырь реку». Предположительно его вынесло на берег Олюторского полуострова.
Только через несколько лет Дежневу, которого уже считали погибшим, удалось сообщить в Москву о своих злоключениях: «А Ковымы–реки идти морем на Анадырь–реку, и есть Нос, вышел в море далеко, а против того Носу есть два острова, а на тех островах живут чукчи, а врезываны у них зуб, прорезываны тубы, кость рыбий зуб, а лег тот Нос промеж север на полуношник. А с русскою сторону Носа признака: вышла речка, становье тут чукоч делано, что башни из кости китовой. Нос поворотил круто, к Анадырь–реке подлегло. А доброго побегу от Носа до Анадыря–реки трои суток, а более нет». Далее Дежнев сообщил, что на его коче было 25 человек. Когда шторм выбросил на берег его утлое судно, он решил со своими спутниками направиться через горы креке Анадырь. Позже об этом путешествии он написал следующее: «И пошли мы все в гору, сами путь себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы. И шел я, бедный Семейка с товарищами до Анадыря–реки ровно десять недель, и пали на реку Анадырь вниз, близко моря, и рыбы добыть не могли, лесу нет. И с голоду мы, бедные, врознь разбрелись. И в верх по Анадыре пошло двадцать человек, и ходили двадцать ден, людей и аргишниц, дорог иноземных не видели, и воротились назад».
Дежнев поставил на Анадыре острог, построил новые суда и собирался предпринять поход вокруг Чукотского Носа к устью Колымы, а возможно, и Лены. Но за неимением крепких парусов, канатов и якорей он «не посмел» отправиться в этот дальний путь, тем более что море по «скаскам тамошних народов не всякий год от льду чисто бывает».
В 1652 году он открыл богатые лежбища моржей и, по свидетельству современника, набрал на том острове «пудов ста с два и более крупных рыбьих костей (клыков) и пудов с восемьдесят мелких костей и обломков». Лежбище оказалось исключительно богатым. На берегу находилось много «заморного зуба», то есть клыков моржей, погибших здесь же естественной смертью. Со временем от температурного воздействия такой клык становился «заморным» — светло–желтого цвета, с прожилками причудливых линий, что значительно повышало его ценность.
К этому времени в составе его отряда осталось только 12 казаков, с которыми Дежнев продолжал исследование «Анадырской землицы». Однажды, через два года, в коряцком селении, мужское население которого при приближении казаков разбежалось, Семен Дежнев нашел среди женщин и детей «якутскую бабу», жившую некогда у Федота Попова, которая якобы и рассказала о судьбе пропавшего коча. Подробнее об этом будет рассказано в главе 3.
Когда в Анадырском остроге скопилось много пушнины и моржового клыка, Дежнев задумал перевезти этот ценный груз сухим путем.
Считая цель своих путешествий достигнутой, Семен Дежнев начал хлопотать о своей замене и о разрешении вернуться в Якутск. И эта смена состоялась в конце 1659 года. На следующий год казак-путешественник с группой заметно состарившихся единомышленников перешел через Анюйский хребет на реку Колыму, покинутую им 12 лет назад для плавания по «Великому морю–окиану». Так завершилось одно из трагических, но весьма выдающихся океанских плаваний, которое положило конец ошибочным представлениям о соединении материков Азии и Америки. Многочисленные памятники и географические названия, появившиеся в XVIII‑XX века стали лучшей памятью русским землепроходцам с исчезнувших кочей Семена Дежнева.
