Купленная правда: об элитных сетевых организациях и секретных службах
Сам я, автор этой книги, тоже был преступником. Бросая взгляд на собственное прошлое, признаюсь в том, что был коррумпированным журналистом, манипулировавшим своей аудиторией и дезинформировавшим ее. Ту самую недостаточную дистанцию, которую я, в следующих главах, ставлю в упрек другим журналистам я сам долгое время считал чем-то само собой разумеющимся. Я тоже пользовался скидками и привилегиями, предоставляемыми представителям прессы, принимал эксклюзивные приглашения, проживал в пятизвездочных гостиницах за счет приглашавшей меня стороны, ездил на бесплатный отдых в качестве друга руководящих политиков, причем делал все это не только с ведома, но и по поручению моего начальства. Я занимал должности в различных фондах и выступал с докладами в организациях, близких к секретным службам. С моей сегодняшней точки зрения меня, например, как сотрудника «Франкфуртер альгемайне цайтунг» (ФАЦ), подкупали, чтобы я в положительном (для того, кто меня подкупал) ключе освещал те или иные события. И я позволял себя подкупать. При поддержке работодателя, защищавшего, так сказать, мои тылы и ожидавшего от меня этого как чего-то само собой разумеющегося. Сегодня я могу об этом откровенно говорить. Но от этой сегодняшней откровенности то, что я делал тогда, не становится более правильным.
С тех пор многое изменилось. И сегодня подкуп репортеров стал чем-то само собой разумеющимся. ЕС, к примеру, платит «независимым» журналистам за то, чтобы они приукрашивали образ ЕС в якобы «независимых» СМИ. И как частные, так и публично-правовые медийные концерны вступают в борьбу за эти раздаваемые ЕС на собственный «пиар» денежные подачки. Это называется «купленной журналистикой»8. А бывает и наоборот: как-то два британских репортера предложили депутатам Европарламента деньги, чтобы те внесли изменения в законодательство – и добились успеха9. В Швейцарии журналисты нередко получают в конверте по 500 франков (около 410 евро) наличными за участие в «пресс-конференциях»10. В той же Швейцарии одно издательство предлагает политикам публиковать о них статьи, живописующие их в самом лучшем свете, если те обязуются в этих статьях рекламировать данное издательство11. Хотя на самом деле журналист всегда должен оставаться журналистом не только внешне, но и внутренне. А вот, к примеру, Гюнтер Яух, один из известнейших журналистов, в бытность свою ведущим критического тележурнала «Штерн ТВ», в 20-минутном ролике рекламировал американскую фирму «Амвей», торгующую моющими средствами и средствами ухода за телом по методу сетевого маркетинга12. Дозволено ли такое критическому журналисту? И где вообще границы? Можно ли немецкому журналисту заниматься рекламой? Можно или нет, но такое встречается сплошь и рядом. Во всяком случае, «тефлоновому человеку» Яуху никто это в вину не поставил. Хотя, вероятно, ему крайне неловко об этом вспоминать. А как неловко читать о курсовой студенческой работе, посвященной тенденциозным репортажам немецких СМИ («Тенденциозная атрибуция в немецких печатных средствах массовой информации»13), по поводу статьи журналиста Хорста Бациа (ФАЦ):
Анализ данной статьи, с точки зрения развития темы, позволяет заключить, что аргументация автора в своей реализации аналогична аргументации рекламного текста14.
Простите, как вы сказали? Курсовая работа студента университета, в результате подробного анализа, приходит к выводу, что один из самых уважаемых авторов газеты ФАЦ пишет свои статьи на уровне автора рекламного текста? Тут уж, очевидно, стираются границы, которые стираться не должны. А вот что пишет по этому поводу ученый, специалист по коммуникации, Вольфганг Донсбах, касаясь отношений, существующих между правдой и журналистикой в Германии в целом:
В Германии эта склонность оценивать и отбирать информацию в соответствии с собственным мнением выражена ярче, чем в других странах15.
Именно на примере газеты ФАЦ можно особенно наглядно продемонстрировать работу механизма многолетней манипуляции читателем. Так, например, доктор Хайнц Локэ еще в 2003 году выступил со своей знаменитой речью, в которой сказал о ФАЦ буквально следующее:
От вашингтонского корреспондента ФАЦ мы узнаем, между прочим, что Буш ежедневно изучает Библию, регулярно молится и руководствуется в своей деятельности вопросом: «Что бы сделал на моем месте Иисус?» Что президент – «воплощение скромности и близости к народу», и что, хотя «Бушу присуща капелька [!] высокомерия», этот человек «преисполнен любви». Свойственная ему «порция миссионерской страстности» уравновешивается его «трезвостью государственного человека». В его «способности терпеливо ждать» выразилась «главная особенность присущего ему от природы таланта политика». Бушу, правда, известно, что он – не интеллектуал. Но ему известно и то, что он может всегда положиться на «свой политический инстинкт, на свой ум и присущее ему от рождения чувство юмора». Поучаемые таким образом (…), мы можем и впредь полагаться на объективность и трезвость оценок работающих в Америке корреспондентов ведущих немецких ежедневных газет и еженедельников! Мы – всего лишь составная часть союзных войск, мы – всего лишь составная часть политико-медийных сетей, которыми управляют из Вашингтона, – где же тут разница?16
Только что процитированную нами хвалебную статью о президенте Буше написал, незадолго до развязанной им в 2003 году, вопреки международному праву, войны с Ираком, тогдашний вашингтонский корреспондент ФАЦ Матиас Рюб. Через год Рюб получил, за другую статью, премию Артура Ф. Бёрнса. Премия Артура Ф. Бёрнса вручается министром иностранных дел Германии. Но кто сегодня выбирает соискателей на получение этой премии? В состав жюри входят, например, журналисты Сабина Кристиансен и Штефан Корнелиус из газеты «Зюддойче цайтунг»17. Хорошенько запомните эти имена. Мы еще не раз столкнемся с ними, и всякий раз – в весьма интересной связи.
В Германии корреспонденты солидных ежедневных газет, специализирующиеся на экономических вопросах, одновременно, в том числе и под псевдонимами, пишут для корпоративных газет фирм, которым также посвящают репортажи в качестве сотрудников своих собственных газет. А редакторы публично-правовых СМИ берут деньги от политических партий за то, чтобы на специальных курсах обучать политиков тому, как не подпускать к себе слишком въедливых журналистов. Все это сегодня считается чем-то само собой разумеющимся. Телеведущие, сообщающие нам новости экономики, в том числе и касающиеся положения тех или иных банков, в другое время выступают ведущими на мероприятиях, организуемых этими банками, получая за это от банков щедрую плату. Германия – купленная (и одновременно – проданная) республика. Нас круглосуточно забрасывают купленными истинами. Прежде всего, в области политики и экономики.
Как создавать или усиливать в народе то или иное настроение – этому журналистов учат в неких сетях. Речь идет о благожелательных статьях и репортажах в интересах политиков, партий, объединений или учреждений. На протяжении десятилетий я знал это и – например, в мою бытность тщеславным сотрудником ФАЦ – активно в этом участвовал. Я опишу это, насколько мне удастся. Хуже всего, когда политики, владельцы информации для привилегированных кругов, предписывают журналистам, какие новости сообщать, а какие замалчивать.
Чтобы приукрасить это явление, используется глагол «авторизовать». Политик вправе одобрить или не одобрить то, о чем его спрашивали и что он сказал. Все, что ему не понравилось, вычеркивается. Так, например в 2012 году в блоге журнала «Шпигель» по этому поводу было написано:
А иногда, сидя в качестве немецкого журналиста перед собеседником из США и предоставляя ему, после завершения интервью, возможность еще раз ознакомиться с его же цитатами, видишь, что он смотрит на тебя, как на инопланетянина в костюме джихадиста. Разве это не безумие? Давать собеседнику столь большую возможность контроля? В Германии авторизация практикуется уже много десятилетий. Правда, не «Шпигель» изобрел ее в пятидесятые годы прошлого века (…). Но он так последовательно культивировал ее, что она стала в нашей стране стандартной журналистской процедурой, во всяком случае, когда речь идет об интервью18.
При ближайшем рассмотрении, «авторизация» означает «подчинение авторитету». Журналисты подчиняются сильным мира сего, покорно склоняясь перед ними. Политики всегда могут отмахнуться от собственных, ставших непопулярными высказываний на том лишь основании, что взятое у них интервью не было «авторизованным»19. Значит, в Германии владельцы информации для привилегированных предписывают журналистам, какие новости тем можно сообщать, а какие – нельзя. И мы считаем это чем-то совершенно «нормальным» – подобно тому, как люди Средневековья считали «нормальным» существование «придворной хроники», сообщавшей о происходящем при дворах высшей знати. Выходит, ныне, как и в Средние века, некоторые любимцы «придворных кругов» пользуются своим положением лиц, «особо приближенных» к сильным мира сего, и радуются каждому сказанному теми слову. Внешнее оформление, костюмы действующих лиц этой драмы, разумеется, изменились по прошествии столетий. Однако режиссеры и поныне те же самые – сеть сильных мира сего.
