«Она совестливая, романтичная, — дал характеристику будущей омбудсвумен политик Борис Немцов. — Разница между нами в том, что я считаю: с нынешней властью нельзя иметь дела, а она старается быть полезной». Заметим: и всегда старалась…
Ее карьера
Спортсменка, комсомолка… Отличница (золотая медаль), удостоившаяся чести вручать букет Никите Хрущеву в ходе его визита в Ташкент. Что ж, книксен первому лицу — чем не старт для карьеры политика? Пятерки в дневнике не означали, что Памфилова росла синим чулком. Ей, как и ватаге ее друзей-мальчишек с пыльных улиц городка Алмалык, что в 50 километрах от узбекской столицы, это и не грозило. Присматривал за бойкой девчонкой преимущественно дед по отцовской линии — Савелий Иванович. Родители вечно были заняты на работе. Дед — из сосланных в 30-е годы сибирских кулаков — учил внучку, как перезаряжать ружье, стрелять и рыбачить. У семьи Лекомцевых в Алмалыке был свой дом, огород, сад и маленькое «живое хозяйство».
«Даже спала в саду на матрасе под виноградником. Туда и свет был проведен; когда мама ругала, что хватит читать, читала с фонариком под одеялом», — вспоминает Памфилова. Элла не раз выручала соседских мальчишек с учебой, за что заслужила индульгенцию для младшего члена семьи: никто и пальцем не трогал «Элкиного брата». А дед смастерил для любимицы домик в саду, который как-то сгорел дотла: хозяйка и малолетние гости разожгли печку, роль которой играл старый патефон…
По окончании школы решила стать журналистом, но не было печатных работ, так что документы на журфак МГУ не приняли. Тогда вопреки настоянию матери, мечтавшей видеть дочь врачом, поступила в Московский энергетический институт. И уже в студенческие годы увлеклась общественной работой — записалась в оперотряд. Можно сказать, со всем пылом девичьей страсти: там судьба свела ее с будущим мужем Никитой.
Разведясь через 17 лет, Памфилова, возможно, и разочаровалась в институте брака, но не в любви. По ее словам, женщине важно пребывать в состоянии влюбленности, иначе она тускнеет. После нескольких лет в политике она заявила, что хотела бы написать книгу, но не мемуары: «Никогда не стану использовать кухонно-банно-застольные беседы для публичного толкования, потому что есть кодекс чести». А ведь ей есть о ком и о чем рассказать! За четверть века в политике судьба с кем только не сталкивала.
Взять период ее первого депутатства — в Верховном Совете СССР (1989—1991). 36-летний лидер профсоюзов не затерялась на фоне политических мастодонтов, став секретарем комиссии по привилегиям и льготам, возглавляемой Евгением Примаковым. Доклад комиссии в июне 1991 года произвел эффект разорвавшейся бомбы: страна узнала, как распродавали народное добро, например имущество госдач по 7 тысяч рублей на дачу, то есть по цене «Жигулей». Сегодня тот «разгул коррупции» смешон, но тогда…
Страну лихорадило. Депутаты обсуждали вопрос о недоверии президенту СССР Михаилу Горбачеву. Памфилова была против. Однако голосовала за отмену 6-й статьи Конституции о руководящей и направляющей роли партии, а ведь всего за пять лет до этого получила партбилет.
С партиями у Памфиловой вообще не сложилось. Попыток было две: КПСС и «Демвыбор России». Сегодня уже мало кто вспомнит, что зародившийся сразу после апрельского референдума 1993 года пропрезидентский блок «Выбор России» пришел на первых думских выборах вторым — вслед за ЛДПР. Памфилова была в тройке лидеров вместе с Егором Гайдаром и Сергеем Ковалевым. Зимой 1994-го она активно ратовала за превращение блока в партию, но в нее так и не вступила, а затем и вовсе покинула фракцию ВР. Рубиконом стало отношение к экономической политике правительства Виктора Черномырдина.
С правительственной карьерой пошло лучше. После августовского путча 1991 года у экономического руля оказался Егор Гайдар, а Памфилова была приглашена на пост министра социальной защиты населения. Как она говорила, ее вынесло на эту должность перестроечной волной: «Это была смелость неофита, не понимавшего катастрофичности ситуации». Став министром, немедленно потребовала принять закон об увеличении МРОТ. Ее решительность пришлась по душе Борису Ельцину.
Симпатия президента как раз и помешала скорой отставке социального министра, которая в той аховой ситуации казалась неизбежной. После отставки Гайдара Памфилова подала два заявления — по собственному желанию и на развод. Прошение об отставке в администрации президента теряли трижды, пока Памфилова не встретилась с Ельциным лично. Тогда он подписал четвертое. «Если бы я не протестовала против войны в Чечне, против социальной политики правительства, уверена: досидела бы до сегодня», — говорит она.
Ее борьба
Депутатский корпус вновь пополнился Памфиловой. Два думских созыва протяженностью в шесть лет пролетели быстро. Для нее это была трудная школа, возвращаться в которую она не намерена: «Я человек конкретного действия, а система законодательной власти обезличивает». Впрочем, выпала Памфилова из думской обоймы в 1999-м не по своей воле: возглавляемое ею движение «За гражданское достоинство» не преодолело пятипроцентный барьер. И она опять с головой ушла в общественную работу. На сей раз на Кавказе. «После моей первой поездки в Чечню я обратилась к Наине Иосифовне с просьбой поговорить с Ельциным о войне. Мы приехали оттуда в тревоге, понимая, что теперь десятилетиями вся Россия будет расплачиваться за тот конфликт», — вспоминала Памфилова.
А весной 2000 года Элла Александровна стала первой женщиной, баллотировавшейся на пост президента России. На выборах она оказалась на седьмом месте, набрав чуть больше одного процента голосов, после чего вновь вернулась к чеченской проблематике. Стала одним из инициаторов создания Общественной независимой комиссии по расследованию правонарушений и защите прав человека на Северном Кавказе, которую возглавил Павел Крашенинников. «Памфилова в хорошем смысле слова человек неугомонный, — поделился с «Итогами» Крашенинников. — Военные мне подчас жаловались, что она сваливалась им как снег на голову. Памфилова — человек не всегда удобный власти, но всегда организованный и держащий слово».
Насчет неудобства для власти — чистая правда. И остается только удивляться тому, почему нещадно ею критикуемая власть так любит Памфилову. На первой же встрече с Владимиром Путиным в Госдуме в 1999 году она поспорила с ним по поводу политики на Северном Кавказе. Естественно, настаивала на несиловом решении. Мало того, Памфилова была одним из немногих депутатов Думы, кто голосовал против назначения Путина премьером. Что не помешало ему спустя недолгое время пригласить Эллу Александровну на работу.
Памфилова стала главой президентской комиссии по правам человека. Свое согласие на этот, как она сама говорит, «полуживой пост» объяснила просто: надо было создать площадку, откуда правозащитники могли бы напрямую доводить до сведения власти свою точку зрения. Себя она именовала посредником между гражданским обществом и Кремлем. Причем посредничала Элла Александровна так, что мало не показалось никому. Не зря же в июле 2010 года от одного из кураторов движения «Наши», тогдашнего руководителя политического департамента «Единой России» Алексея Чадаева она заслужила эпитеты «вельможная истеричка» и «упырица». Годом ранее возглавляемый Памфиловой совет (в 2004 году комиссия была преобразована в совет) выступил в поддержку журналиста Александра Подрабинека, осаждаемого «Нашими» за статью «Как антисоветчик антисоветчикам». При этом заявления самого Подрабинека совет охарактеризовал как оскорбительные.
Ей довелось лично контактировать со всеми президентами России. Любимчика нет: «По-человечески мне нормально было общаться и с Путиным, и с Медведевым, и с Ельциным, потому что я всегда говорила им то, что думаю, и они отвечали тем же. Никаких личных претензий у меня к ним нет. Есть одна общая претензия как политика: система, которую они создали, абсолютно нежизнеспособна, тормозит развитие страны, делает ее неконкурентоспособной». По ее убеждению, если власть этого не поймет, ее заставят понять: «Это как плотина, которую общественная энергия в конце концов прорвет». По словам Памфиловой, есть признаки консолидации общества, есть запрос на справедливость — социальную и правовую. Правами человека интересуются уже не два процента населения, а десять — пятнадцать. Налицо скачок гражданской активности. А Кремль, по ее мнению, вынужден искать диалог с обществом. И ему не обойтись без посредника.
В последний раз Памфилова посредничала прошлым летом: после принятия закона об «иностранных агентах» к ней обратились НКО и Кремль с предложением стать распределителем госсредств для правозащитников. «Государство из репрессивного должно превратиться в гаранта защиты прав человека. Если я смогу хоть что-то в этом направлении сделать, буду считать, что свое предназначение я выполнила», — убеждена Памфилова. А еще она уверена, что после Олимпиады ситуация в отношениях власти и гражданского общества поменяется в лучшую сторону. Хочется верить, что женская интуиция ее не обманывает.
