Итоги Итоги - Итоги № 40 (2012)

Официальной версии можно было бы поверить, если бы не кое-какие но. Во-первых, текст доклада и резолюции ПАСЕ и российской делегации, и лично Сергею Нарышкину известен давно. Раздражение документы вызвали тоже не вчера, раздавались и голоса сторонников бойкота ПАСЕ, но спикер был твердо настроен ехать в Страсбург. Во-вторых, не в характере Нарышкина уклоняться от боя, к тому же он прошел прекрасную школу общения с европейскими чиновниками на заре своей карьеры. И, наконец, третье: российская делегация в ПАСЕ все же едет, хотя и без спикера. Также официально объявлено, что по полной программе бойкотировать ПАСЕ Россия не будет. Так в чем же причины демарша?

По информации «Итогов», все дело в одной, на первый взгляд ничтожной бюрократической процедуре. Буквально в последний момент в Москву пришла весть о том, что в Страсбурге решили повысить уровень мониторинга того, как Россия выполняет свои обязательства. Следить за этим предложено непосредственно Комитету министров иностранных дел — руководящему органу СЕ.

Шаг это беспрецедентный. Передача досье той или иной страны главам МИД — такого в истории Совета Европы никогда не случалось. Да к тому же, по слухам, инициатором этого маневра был сам председатель ПАСЕ Жан-Клод Миньон. На Охотном Ряду (и, надо полагать, не только там) это вызвало бурю эмоций, как всегда в образной манере обобщенных Владимиром Жириновским: приостановить членство в СЕ и взносов им не платить. Экономия опять же.

Так или иначе, Сергею Нарышкину ничего не оставалось, как отменить визит. Диалога в Страсбурге точно не получилось бы. Да и не по профилю председателю Думы разруливать ситуацию, сильно тянущую на дипломатический скандал.

Шить или не шить

/  Политика и экономика /  Те, которые...

Минэкономразвития, возглавляемое Андреем Белоусовым, подготовило законопроект, который предполагает введение уголовной ответственности за незаконное возбуждение уголовных дел. За словесной абракадаброй кроется глубокий смысл: речь о давно назревшей проблеме заказных следственных действий в отношении участников экономических споров. Под эту категорию могут попасть, к примеру, такие громкие дела, как ввоз в Россию 40 тонн кондитерского мака бизнесменом Сергеем Шиловым. В партии, которую проверяла пензенский эксперт Ольга Зеленина, ФСКН впоследствии нашла примеси наркотических веществ, на коем основании даму упекли на 40 дней в СИЗО. Или не менее громкая отсидка предпринимателя Алексея Козлова, которого экс-сенатор Владимир Слуцкер после долгих хозяйственных споров обвинил в краже доли предприятия «Искож». В обоих случаях есть сомнения в достаточности оснований для возбуждения уголовных дел. Если это будет доказано в суде, то законопроект МЭР предполагает отсидку уже для самих возбуждавших.

Неясно лишь одно: как это вообще можно будет доказать в суде, если эти самые возбуждающие дела по хозяйственным спорам следователи связаны корпоративной солидарностью и представляют государство как единый субъект права? В российской системе координат контроль за контролирующими структурами обычно заканчивался самоконтролем. То есть ничем. Эдакое плацебо, которое должно вылечить больного самовнушением.

Почему бы вообще не вывести так называемые экономические преступления и из Уголовного кодекса, и из КоАП и сделать их предметом исключительно арбитражного судопроизводства? Еще до президентских выборов Владимир Путин в статье «О наших экономических задачах» писал, что надо «исключить из уголовного законодательства все рудименты советского правосознания, все зацепки, которые позволяют делать из хозяйственного спора уголовное дело на одного из участников». Налицо и другой парадокс: программа декриминализации, начатая Дмитрием Медведевым, буксует. Статья «Незаконная предпринимательская деятельность» живет и здравствует. По ней, к примеру, проходит новосибирский художник Артем Лоскутов, раздававший за «денежные пожертвования» футболки в поддержку Pussy Riot.

Похоже, принцип «был бы человек, а статья найдется» по-прежнему актуален. И чтобы сдать его в утиль, надо придумать нечто более эффективное, чем дополнение УК заведомо неисполнимыми нормами о контроле за контролерами.

Перенос слагаемых

/  Политика и экономика /  Те, которые...

Глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин опроверг свое авторство идеи проведения референдума об объединении России, Украины и Белоруссии. А как многообещающе выглядело начало интерфаксовского сообщения: «В Москве открылся сбор подписей...» Перед подписанием «хартии о воссоединении» его инициаторы зашли в московский храм Святителя Николая на Трех Горах, «где обратились к Богу с молитвой о даровании успеха в деле объединения братьев-славян». Настоятелем храма и является отец Всеволод. «Эта инициатива ко мне не имеет никакого отношения, — отрезал Чаплин. — Без меня меня женили». Правда, сказано это было через два дня после сенсационной вести. А в ответ на вопрос, как он оценивает само предложение о референдуме, протоиерей ответил: «Мы его изучаем». О том, что случилось за эти два дня, почему Всеволод Чаплин из глашатая проекта превратился в наблюдателя, остается только гадать. Но точно можно сказать, чего не произошло: патриархия не благословила главного пиарщика на новое послушание. Что вовсе не говорит об отрицательном отношении РПЦ к самой инициативе. Видимо, приходится считаться с тем, что у паствы в Белоруссии и на Украине может быть иной взгляд на предмет. По этой логике РПЦ подключится к проекту не ранее, чем идея овладеет массами. Над этим, собственно, и работает отец Всеволод. Хотя результаты, увы, оставляют желать. Несмотря даже на такие речи: «Во всех тех местах, где люди озабочены опасностью цветных экспериментов... Россия вполне может присутствовать... даже если это будет означать участие в боевых действиях...»

Дорогая моя

/  Политика и экономика /  Главная тема

Грозит ли московской экономике перегрев

В этом месяце Сергей Собянин будет отмечать двухлетие своего пребывания на посту мэра Москвы. Время подводить промежуточные итоги. Если первый год ушел на разгребание завалов и формирование команды, то к концу второго года у столичных властей появился самый настоящий бизнес-план. «Итоги» проанализировали, чем он отличается от последнего бюджета, подписанного Юрием Лужковым, а также выяснили, из каких источников московские власти собираются финансировать свои амбициозные проекты.

Сверхдоходы

Наверное, каждый житель столицы уже отметил, что в его дворе и на прилегающих улицах меняют асфальт. А вместе с ним и все бордюры, ограждения и прочие придорожные причиндалы. Казалось бы, ну что тут такого? Но проблема в том, что меняют зачастую в том числе и совершенно свежий асфальт. Вопрос вполне обывательский: в чем тут экономический смысл?

На текущий и капитальный ремонт дорог в последнем лужковском бюджете от 2010 года значилась сумма в 55 миллиардов рублей. Залатать удалось около 9 миллионов квадратных метров. В этом году на те же цели планируется потратить 175 миллиардов рублей и заменить аж 24 миллиона квадратных метров дорог. По словам Сергея Собянина, Москва перешла на трехлетний цикл дорожных работ. Это значит, что ежегодно в столице будет даже не ремонтироваться, а полностью заменяться треть всего дорожного полотна, в каком бы состоянии оно ни находилось. Таким образом, считают власти, в городе будут всегда ровные дороги, а ямы и привычные «заплатки» канут в Лету.

Всего на госпрограмму «Развитие транспортной системы» в 2012 году выделено 340 миллиардов рублей (при Юрии Лужкове лишь 87 миллиардов рублей, из которых 5 миллиардов — субсидии обанкротившейся в 2011 году авиакомпании «Атлант-Союз»). Откуда взялись дополнительные 253 миллиарда?

Начнем с доходов столичного бюджета, которые по сравнению с 2010 годом увеличились в среднем на 30 процентов. Особенно плодоносным оказался налог на прибыль организаций, выручка от которого выросла на 42 процента. В Москве, как известно, квартирует большинство крупных российский компаний, которые платят налоги в местный бюджет. Например, ЦБ, продав 19 сентября 7,58 процента акций Сбербанка, должен отдать налогов в столичную казну почти на миллиард долларов только потому, что Банк России квартирует в Москве. Но мегакорпорации наполняли московскую казну деньгами и при Лужкове. В чем же отличия?