Ситуация, подобная французской, сложилась и в Скандинавии, особенно в Швеции. Несмотря на внешнюю сторону скандинавского «социализма», еще в 60-х годах XX века отмечался стремительный рост преступности несовершеннолетних в этих странах (Дания, Швеция, Норвегия).[41] В Швеции нет специального ювенального уголовного законодательства и ювенальных судов, хотя история этой страны насчитывает череду вариантов Закона охраны детства и юношества (с 20-х годов XX века), как и давно действующих губернских органов охраны детства и юношества.[42] Однако в Швеции есть ювенальные прокуроры и ювенальные судьи, рассматривающие дела не только несовершеннолетних, но и взрослых подсудимых. Большинство несовершеннолетних не подвергаются лишению свободы. Подсудимый, не достигший 18 лет, освобождается от уголовной ответственности вообще.
Известен случай, когда двое малолетних, совершивших убийство, были возвращены в свои семьи, в качестве же мер восстановления им были предложены беседы с психиатром.[43] Аналогичен случай и с 16-летним подростком, совершившим немотивированное убийство 47-летнего прохожего.[44] Проституция несовершеннолетних шведским законом не преследуется, но с 1979 года публичное наказание взрослым ребенка на улице влечет за собой крупный штраф или лишение свободы.[45] Необходимо отметить и надправовую ювенальную надстройку шведской системы образования. Количество часов, посвященных общеобразовательным предметам, сведено в некоторых школах до двух-трех, но в качестве обязательных занятий с 1955 года введены занятия по сексуальному просвещению для школьников с 13 лет. Для мальчиков 15 лет обязательны регулярные беседы о порнографических фильмах и беседы с людьми нетрадиционной сексуальной ориентации.[46] Как и во Франции, вмешательство родителей, выражающееся в запрете ребенку посещать подобные занятия, влечет к привлечению уполномоченного по правам ребенка, который констатирует, как правило, нарушение права ребенка на образование, закрепленное в Конвенции о его правах, и привлечение социальных работников, которые по решению ювенального судьи могут изъять ребенка и передать его на воспитание в фостерную семью. Несмотря на протесты общественности, которые в той же Швеции привели в 1991 году к смене социал-демократического правительства на правоцентристское,[47] деятельность ювенальной юстиции и омбудсменов приобрела самостоятельный и бесконтрольный характер. Сходная ситуация наблюдается в Италии, Канаде, Греции.
Особенностью современной ювенальной юстиции является так называемый восстановительный подход, или медиация, относящаяся к альтернативному способу разрешения споров (ADR — Alternative Dispute Resolution).[48] Одной из стран, тщательно разработавшей и внедрившей ее в практику, признается Италия. Ее суть заключается в восстановлении нарушенных прав личности и государства путем так называемой реабилитации несовершеннолетних преступников и потерпевших в форме их совместных бесед, где обязательными посредниками являются даже не профессиональные психологи, а добровольцы-«медиаторы». После чего лица, совершившие преступления, «подвергаются» дальнейшей социализации, например отправке на морские курорты, где получают дополнительную психологическую помощь.[49]
Некоей кульминацией попыток избавления права от такого понятия, как несовершеннолетний преступник, видится законодательство Германии. Еще с 1960-х годов, после десятилетней практики применения Закона об уголовном судопроизводстве для несовершеннолетних от 4 августа 1953 года, германские криминологи отмечали его неэффективность и рост молодежной преступности.[50] На данный момент, согласно Закону о судах по делам несовершеннолетних, получение реального срока лишения свободы несовершеннолетним практически нереально,[51] а в соответствии с так называемой квазимедицинской теоретической концепцией ювенальной германской юстиции, несовершеннолетний преступник избегает каких-либо мер серьезного принуждения, если выяснится, что в момент совершения им противоправного деяния он в свои, к примеру, 20 лет не достиг уровня развития совершеннолетнего, а умственно пребывал в мироощущениях 14-летнего подростка[52] и его деяние, согласно § 105 Закона о ювенальном суде, было обусловлено поведением, свойственным подростковому возрасту.[53] И заметьте, речь идет не о классической модели невменяемости, а о некоей «особой» ювенальной модели. Надо отдать должное, что хотя бы в практике медиации Германия — одна из немногих стран, где медиатором выступает нотариус,[54] а не представитель какой-либо экзотической, не имеющей к праву и психологии отношения профессии.
Ввиду вышеописанного, хотелось бы сделать замечание. Известно, что из-за особенностей психики преступления, совершенные несовершеннолетними, в 60 % носят тяжкий характер. Обществу же в качестве защитной меры предлагается так называемое «восстановительное» правосудие, осуществляемое нередко, как в Австрии, в опекунских (?!) судах.[55] Несомненно, это приводит к размыванию граней социальнодопустимого поведения. Неудивительно, что во Франции подростки с 13 лет массово приобщаются к употреблению так называемых «легких» наркотических средств (курению марихуаны). В Великобритании это делает каждый седьмой подросток еще до 13 лет.
В случае же возникновения какого-либо правового конфликта, прерогативы судебного рассмотрения, к примеру в США, отданы не судье либо профессионалу-юристу, а соцработнику, естественно (в силу идеологических и материальных причин), заинтересованному в разрешении дела вне мер уголовного принуждения.[56] В результате растет социальное напряжение, и уже не только общественность, но и сами наделенные властными полномочиями институты управления на местах пытаются противостоять данной ситуации. Так, до 7 лет[57] на родине ювенальной юстиции, в США (штат Мичиган), снижена уголовная ответственность, а сами ювенальные суды отменены в большинстве штатов.[58] Американским родителям рассылаются инструкции, как вести себя с сотрудниками социальной службы опеки, где первый пункт гласит: «Не пускайте сотрудника опеки внутрь дома». В Великобритании также идут подобные процессы, напоминающие ужесточение отношения к несовершеннолетним преступникам в 1950-1960-х годах,[59] возраст уголовной ответственности снижен до 10 лет,[60] а уголовная ответственность несовершеннолетних ужесточается.[61]
Такова ситуация за рубежом. В РФ планомерная деятельность по введению ювенальной юстиции ведется с 1990-х годов — времени взлета преступности несовершеннолетних,[62] деморализации общества и падения правосознания. Времени, когда вместо консолидации и обращения к традиционным духовно-нравственным ценностям (обращения реального, действенного, а не его декларации) социуму предлагалась дальнейшая «либерализация». Так, Указом Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина от 14.09.1995 г. № 942 «Об утверждении Основных направлений государственной социальной политики по улучшению положения детей в Российской Федерации до 2000 года (Национального плана действий в интересах детей)» было предусмотрено создание ювенальных судов как части российской системы ювенальной юстиции. Пилотным регионом, даже без соответствующей законодательной базы, стала Ростовская область. По данным источников, уже более 20 регионов России включены в этот процесс: Москва, Санкт-Петербург, Саратовская, Самарская, Брянская, Волгоградская, Кемеровская, Пермская, Костромская и Нижегородская области, Ставропольский, Красноярский и Краснодарский края, Чувашская республика, Ханты-Мансийский автономный округ. В самой Ростовской области действуют 15 ювенальных судов.[63] И с их деятельностью связан ряд скандалов, а большинство решений оспаривается в судах вышестоящей инстанции.[64] Что не удивительно, учитывая доктрину российской ювенальной юстиции с ее широким вмешательством в семейные отношения.[65] В частности, это явилось одной из ключевых тем на выше упомянутой конференции «Проблемы ювенальной юстиции», проходившей 31 января 2010 года в Москве. Отмечены вопиющая некомпетентность, формализм, манипуляции правом, коррупционная составляющая. Ряд судебных решений вообще лишен всякой юридической логики.[66] То же отмечалось и на проходивших 24 ноября 2009 года в Москве Общественных слушаниях по ювенальной юстиции. Вообще, надо отметить тот высокий общественный резонанс, который вызывает данная тема. Так, уже на состоявшихся 20 мая 2010 года в Петербурге публичных слушаниях «Ювенальная юстиция: за и против» в качестве контраргумента сторонникам введения ювенальной юстиции в России было указано на тенденции попустительства и вседозволенности, а также на прерогативу занятия проблемами преступности профессионалов, а не соцработников.[67] Даже сторонники введения ювенальной юстиции обращают внимание на провоцирующую к новым преступлениям сторону условного осуждения несовершеннолетних, сами же предлагая еще более сомнительные меры превенции.[68]
