На всех, кто перед выходом в море видел шхуну «Святая Анна», судно производило весьма благоприятное впечатление. Материал корпуса первоклассный. Обшивка тройная, дубовая. Подводная часть обтянута листовой медью. Бывалые моряки в первую очередь отметили крепкий ее стоячий такелаж, способный нести большие паруса, бочку на грот–мачте, из которой зверобои в полярных водах высматривают добычу, прочный ледовый корпус, гарпунные пушки на носу. Скорее всего, китобойное судно идет в Арктику. И они практически не ошиблись. Только в море шли не китобои, а путешественники под командой лейтенанта Георгия Брусилова. В полярное плавание на «Святой Анне» с Брусиловым пошли 22 человека, но только двое из них — штурман Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад — в 1914 году вернулись домой. Экспедицию искали два года подряд, но все поиски были безуспешными. О подготовке экспедиции и полярном плавании шхуны «Святая Анна» рассказано в главе 1. А вот о судьбе отдельных ее участников, ушедших на Большую землю после зимовки, стало известно со слов Альбанова и Конрада.
Последние приготовления судна к полярному плаванию прошли в городе Александровск–на–Мурмане. Здесь общую предпоходовую эйфорию не испортило даже отсутствие нескольких членов экипажа: первого штурмана, доктора и гидролога. С хлопотными штурманскими обязанностями мог успешно справиться второй штурман Валериан Альбанов. Это был опытный моряк.
Он родился в 1881 году в городе Воронеже. В 1904 году после окончания Санкт–Петербургских морских классов он ушел в плавание по Балтике. В 1905 году он стал помощником капитана на пароходе «Обь» и четыре года ходил на нем по Енисею и Енисейскому заливу. В 1909 году он был назначен на пароход «Кильдин» и два года работал на международной морской линии Архангельск — Британские острова. В 1912 году, как один из лучших полярных штурманов, был приглашен на шхуну «Святая Анна», с удовольствием принял это предложение и ушел на ее борту в Арктику.
Много загадок оставила экспедиция лейтенанта Георгия Брусилова. До сих пор они остаются неразгаданными, хотя часть ответов на них могло оказаться в почте, которую привезли с собой Альбанов и Конрад. Сегодня считается, что эта почта за прошедшее столетие исчезла вместе с некоторыми важными экспедиционными документами. На то, что она действительно была отправлена с Альбановым, указывает счастливая находка, которую, по словам советских историков Дмитрия Алексеева и Павла Новокшонова, удалось найти в первом выпуске дневника штурмана со «Святой Анны».
Записка была написана на имя заведующего гидрометеорологической частью Главного гидрографического управления Леонида Брейтфуса, участника плаваний по поиску пропавших полярных экспедиций, ушедших в море в 1912 году. Вот как она выглядела: «Г–н Брейтфус. Сообщаю Вам, что Георгий Львович вручил мне на шхуне жестяную банку с почтой. В Архангельске я вскрыл банку и пакет отправил M. E. Жданко. С уважением В. Альбанов». Записка очень важная.
Дело в том, что почта, доставленная Альбановым и отправленная Жданко, так и не дошла до адресатов. Об этом говорят обращения в Главное гидрографическое управление в 1915—1917 годах родственников пропавших участников Брусиловской экспедиции: родителей Игнатия Калмыкова, Якова Фрейберга и самого начальника Главного гидрографического управления генерала Корпуса гидрографов флота Михаила Жданко, жен Михаила Денисова и Вячеслава Шленского. Эта потеря лишила современников неофициальной информации от участников экспедиции и оставила им единственную возможность узнать о том, что происходило на «Святой Анне» во время плавания, только из вахтенного журнала, да по воспоминаниям двух ее участников, выживших в Арктике. И в этом случае удалось восстановить многие подробности этого смертельно опасного морского путешествия. Хотя, в свою очередь, эти подробности породили и много новых вопросов. Выходит, исчезла, возможно, самая ценная часть посылки, которую доставил Альбанов, — личные письма зимовщиков.
Вместе с тем известно, что пакет, содержавший рапорт Георгия Брусилова и выписку на 18 листах из вахтенного журнала «Святой Анны» с рассказом о полярном плавании, все же попал в Главное гидрографическое управление генералу М. Жданко. Получается, что здесь присутствует явная недоговоренность? И вряд ли со стороны генерала Жданко!
Меж тем известно, что из‑за бытовой неустроенности зимой 1912/1913 года между командиром и штурманом словно возник некий барьер. В таких обстоятельствах дрейф продолжался весь 1913 год.
Вот как это событие объясняет в дневнике сам Валериан Альбанов:
«По выздоровлении лейтенанта Брусилова от его очень тяжкой и продолжительной болезни на судне сложился такой уклад судовой жизни и взаимных отношений всего состава экспедиции, который, по моему мнению, не мог быть ни на одном судне, а в особенности являлся опасным на судне, находящемся в тяжелом полярном плавании. Так как во взглядах на этот вопрос мы разошлись с начальником экспедиции лейтенантом Брусиловым, то я и просил его освободить меня от исполнения обязанностей штурмана, на что лейтенант Брусилов после некоторого размышления и согласился, за что я ему благодарен». Меж тем далее в этом же дневнике просматриваются истинные взаимоотношения между офицерами «Святой Анны».
«Уже поздно вечером, Георгий Львович в третий раз позвал меня к себе в каюту и прочитал список предметов, которые мы брали с собой и которые по возможности мы должны были вернуть ему. Вот этот список, помещенный на копии Судовой Роли: 2 винтовки Ремингтон, 1 винтовка норвежская, 1 двуствольное дробовое ружье центрального боя, 2 магазинки шестизарядные, 1 механический лаг, из которого был сделан одометр, 2 гарпуна, 2 топора, 1 пила, 2 компаса, 14 пар лыж, 1 малица 1–го сорта, 12 малиц 2–го сорта, 1 совик, 1 хронометр, 1 секстан, 14 заспинных сумок, 1 бинокль малого размера.
Георгий Львович спросил меня, не забыл ли он чего‑нибудь записать. По правде сказать, при чтении этого списка я уже начал чувствовать знакомое мне раздражение и спазмы стали подступать к моему горлу. Меня удивила эта мелочность. Георгий Львович словно забыл, какой путь ожидает нас… Я сдержал себя и напомнил Георгию Львовичу, что он забыл записать палатку, каяки, нарты, кружки, чашки и ведро оцинкованное…
Сильно возбужденный ушел я из каюты командира вниз. По дороге остановил меня Денисов вопросом, где я буду вскрывать почту: в России или в Норвегии? Это было для меня последней каплей и я уже не выдержал: наговорил ему целую кучу дерзостей и посулил за первыми ропаками побросать в полынью и почту, и сумки, и пилу, и чашки с кружками, так как далеко не уверен, доберусь ли я до почтового поезда в России или в Норвегии. Денисов удивленно вытаращил глаза на меня глаза и грустный ушел к себе». Весьма любопытный отрывок из дневника Альбанова, ясно характеризующий взаимоотношения среди командного состава и команды «Святой Анны» перед расставанием. Хотелось бы отметить, что эти строки были написаны по прошествии трех–четырех лет со дня расставания и, естественно, были «крепко приглажены».
Весной 1914 года, когда шхуна находилась уже севернее Земли Франца–Иосифа, штурман Альбанов, а с ним и часть команды решили покинуть вмерзшее судно. Начальник экспедиции не стал этому противиться, и 22 апреля 1914 года состоялся прощальный дружеский ужин. Здесь врач экспедиции Ерминия Жданко сделала все, чтобы Брусилов и Альбанов расстались дружески. Со слов судового штурмана, он не один надеялся, что через год «Святая Анна» выйдет на чистую воду где‑нибудь в районе Шпицбергена. Но в этом случае тем более необычен уход единственного штурмана с корабля. Вот как, по словам Альбанова, звучало предписание лейтенанта Брусилова начальнику уходящей группы:
«10 апреля 1914 года. Штурману Вал. Ив. Альбанову.
Предлагаю Вам и всем нижепоименованным, согласно Вашего и их желания покинуть судно, с целью достижения обитаемой земли, сделать это 10–го сего апреля, следуя пешком по льду, везя за собой нарты с каяками и провизией, взяв таковой с расчетом на два месяца. Покинув судно, следовать на юг до тех пор, пока не увидите земли. Увидав же землю, действовать сообразно с обстоятельствами, но предпочтительно стараться достигнуть Британского канала, между островами Земли Франца–Иосифа, следовать им, как наиболее известным, к мысу «Флора», где я предполагаю, можно найти провизию и постройки. Далее, если время и обстоятельства позволят, направиться к Шпицбергену, не удаляясь из виду берегов Земли Франца–Иосифа. Достигнув Шпицбергена, представится Вам чрезвычайно трудная задача найти там людей, о месте пребывания которых мы не знаем, но надеюсь на южной части его — это Вам удастся, если не живущих на берегу, то застать где‑нибудь промысловое судно. С Вами пойдут, согласно их желания, следующие тринадцать человек из команды. Капитан «Св. Анны» лейтенант Брусилов. 10 апреля 1914 г. в Северном Ледовитом океане. Широта 82 гр. 55 мин. 5 сек. северная, долгота 60 гр. 45 мин. восточная». Предписание было заверено судовой печатью. Здесь же был приложен список состава группы. Вместе с Валерианом Альбановым покинули судно: старший рулевой Петр Максимов, матросы Александр Конрад, Евгений Шпаковский, Ольгерд Нильсен, Иван Луняев, Прохор Баев, Александр Архиреев, Павел Смиренников, машинист Владимир Губанов, стюард Ян Регальд. В составе этой же группы ушли матросы И. Пономарев и А. Шахнин, а также кочегар М. Шабатура, но через десять дней они вернулись на «Святую Анну».
