Интересно, что такое Женщина Вообще? Где живет эта огромная бабища? Как с ней познакомиться? Она дает? Может ли Вообще Женщина подать в суд или все же писать заявление в суд придется конкретной женщине – персонально? Но если конкретной и персонально, то и доказывать придется персональное оскорбление. А как это сделать? На писсуаре была надпись, что данный писсуар – модель Ивановой Инны Васильевны или Эльзы Мюллер такого-то года рождения, паспорт №… выдан там-то? Если такого не было, то и персонального оскорбления не было. На что тогда подавать в суд? На то, что тебя никто не оскорблял? Это действительно обидно… Или же на то, что ты самарешила оскорбиться (на писсуар, на фонарный столб и пр.)? Так и подавай тогда в суд на себя! Никто же не виноват, что ты везде ищешь повод обидеться.
…Чем опасен идиот? Он шуток не понимает. Он смотрит на писсуар и видит не забавный прикол, а угнетение масс, его сознание сразу шьет писсуару политику. Идиоту вовсе не смешно! Разве можно смеяться над угнетением женщины, которой писают в фаянсовый рот?..
Очень точную зарисовку такого человеческого существа дали Ильф и Петров:
«– Скажите, – спросил нас некий строгий гражданин из числа тех, что признали советскую власть несколько позже Англии и чуть раньше Греции, – скажите, почему вы пишете смешно? Что за смешки в реконструктивный период? Вы что, с ума сошли?
После этого он долго и сердито убеждал нас в том, что сейчас смех вреден.
– Смеяться грешно! – говорил он. – Да, смеяться нельзя! И улыбаться нельзя! Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!
– Но ведь мы не просто смеемся, – возражали ( по сути, оправдывались. – А. Н.) мы.
– Наша цель – сатира именно на тех людей, которые не понимают реконструктивного периода.
– Сатира не может быть смешной, – сказал строгий товарищ и, подхватив под руку какого-то кустаря-баптиста, которого он принял за стопроцентного пролетария, повел его к себе на квартиру…
Все рассказанное – не выдумка. Выдумать можно было бы и посмешнее.
Дайте такому гражданину-аллилуйщику волю, и он даже на мужчин наденет паранджу, а сам с утра будет играть на трубе гимны и псалмы, считая, что именно таким образом надо помогать строительству социализма».
Как известно, чувство юмора прекрасно коррелирует с интеллектом. Беда современного общества в том, что у него очень туго с последним. Такое бывает с обществами, в которых на общественную арену оказались выброшены толпы маргиналов и социальных дегенератов, захваченных какой-нибудь идеей. В нашем случае идеями феминизма. Это действительно напоминает времена ранней советской эпохи, когда охваченные энтузиазмом неофиты из интеллектуальных низов начинали с восторгом строить общество справедливости в масштабе одной отдельно взятой страны. Кстати, гонения феминисток на писсуары поддержала именно социал-демократическая партия Австрии. Политкорректность – родовое проклятие социалистов. Тому, кто помнит Совок, это не нужно долго объяснять…
Разница между описанным Ильфом и Петровым недочеловеком без чувства юмора и современной оголтелой феминисткой (или оголтелым боговером) в том, что последние не говорят, что смеяться нельзя вовсе, а полагают, будто смеяться «можно не надо всем». Точнее, можно смеяться только над тем, над чем разрешат нам смеяться они. Скажем, над писсуарами в виде женского рта – смеяться «нельзя». Над «святым» смеяться «нельзя». Над смертью смеяться «нельзя». Над Иисусом смеяться «нельзя». Над Вождем смеяться нельзя… Давно ли у нас за анекдоты про Сталина сажали – какие могут быть шутки про святое!
Известная российская журналистка Наталья Радулова, которую я уже имел честь качественно простебать за феминистический уклон в книге «Конец феминизма», однажды на полном серьезе заявила, что анекдоты про блондинок и женскую тупость – сексистские, и от них веет духом мужского шовинизма. То есть их рассказывать как бы «нельзя», поскольку неполиткорректно. И в приличном («цивилизованном») обществе за них можно повестку в суд получить.
По аналогии мы теперь должны будем назвать расистскими русские анекдоты про эстонцев и чукчей, английские про шотландцев, болгарские про габровцев, одесские про Рабиновичей. Потому что над национальными и религиозными чувствами издеваться тоже нельзя… А разве можно издеваться над чувствами любящих людей и рассказывать анекдоты про супружескую измену? Вдруг это больно ранит романтически настроенных молодоженов и даст плохой пример детям! Чему вы учите подрастающее поколение? Как изменять, как предавать родного человека!?. Нельзя также смеяться над родственными чувствами и рассказывать анекдоты про тещу, поскольку есть масса порядочных людей, которые искренне уважают мать своей жены… А разве можно рассказывать уничижительные анекдоты о селянах или о военных? Ведь селяне трудятся, не покладая рук, а военные защищают нас, не щадя живота!.. Разве допустимо рассказывать анекдоты об алкоголиках, ведь услышанное может больно царапнуть те семьи – реальных, живых людей! – жен, детей, которые от мужа-алкоголика пострадали!.. Разве можно рассказывать анекдоты о рабочих – вышучивать честных тружеников, которые встают в шесть утра и идут корячиться!.. Разве можно рассказывать анекдоты хоть о ком-нибудь, не рискуя потенциально обидеть хоть кого-нибудь?..
Ильф и Петров оправдывались перед тупым политическим наездом, защищая смех и юмор аналогичными – политическими – аргументами: они апеллировали к сатире, которая поможет нам строить новое общество и будет бичевать недостатки, бла-бла-бла… Между тем смех не нуждается в оправдании! Юмор самоценен. Люди шутят не для того, чтобы унизить негров, бога или женщин. А для того, чтобы испытать положительные эмоции.
Сразу анекдот в тему…
«– Как отвлечь шестерых негров от изнасилования белой блондинки?
– ??
– Бросить им баскетбольный мяч!..»
Это анекдот про негров. Который упаси вас боже рассказывать в приличном либеральном обществе Америки. А анекдот про Сталина или про блондинок, я думаю, каждый может вспомнить сам…
Ну что? Будем с серьезным лицом шить юмору политику или просто улыбнемся?
По мне, если анекдоту или шутке шьется политика – это сталинизм… Говорят, сразу после революции в России был случай, когда ЧК бросила в тюрьму деда, который плюнул на портрет Ленина. И якобы, когда об этом узнал Ленин, он рассердился и сказал, что «за портрет сажать нельзя»… Для людей современных это совершенно очевидно: за портрет сажать нельзя.
А если современных политкорректных людей спросить по-другому: можно ли сажать за оскорбление или высмеивание (то есть принижение) самого святого, что есть у людей – бога, родины, матери, деток, вождя?.. Ответ на этот вопрос уже не так очевиден.
Художник Авдей Тер-Оганьян был вынужден эмигрировать из современной России: боговеры затравили его судебными преследованиями за то, что он порубил топором «портрет бога» – икону. Такое бывало и ранее. Человек завернул селедку в газету «Правда» с портретом Сталина и загремел в концлагерь.
С одной стороны, конечно, ужас: за портрет сажать нельзя!..
С другой, этот портрет – что икона для верующих, он свят для всех строителей коммунизма, а Сталин – воплощение всего лучшего, самого светлого на Земле. Многие, между прочим, кровь свою пролетарскую проливали и даже жизнью жертвовали за идеи справедливости! А вы их тут цинично оскорбляете заворачиванием дохлой рыбы в газету, на которой девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и портрет Вождя! А вы знаете, что у мафии рыба – символ смерти, прямая угроза? Да есть ли для вас хоть что-то святое? Или вы и мать свою, и родину свою вот так же, походя, испоганите?!
…Поняли? Усвоили урок? Это называется демагогия. Назовите шутку поруганием святынь. Нагоняйте побольше пафоса и повышайте голос, а в голос добавьте несколько капель гнева и слегка нахмурьте брови, как бы невыносимо страдая за общее дело. Порепетируйте перед зеркалом…
Теперь несколько контрольных вопросов для усвоения пройденного:
– Чем отличается оскорбление «всех женщин» или «всех мусульман» от оскорбления «всего пролетариата» или «всей нации»? Иными словами, чем отличаются радикальный феминизм от радикального исламизма, сталинизма и фашизма?
– Если можно подать на гражданина в суд за оскорбление такой абстракции, как «все женщины» или «все правоверные», то что может помешать подать на него в суд за оскорбление конкретного человека – Вождя нации, Фюрера, в портрет коего завернули селедку или о коем рассказали анекдот? Это ведь еще логичнее: абстракции не больно, а вот конкретному человеку – например, Сталину или Путину, в принципе, может быть и больно, и обидно.
– Если сталинисты уголовно преследуют человека «за портрет», чем это принципиально отличается от преследования «за писсуар»? Чем это отличается от преследования журналиста, который обозвал Путина в статье «фаллическим символом России»?
