российских специалистов в области баллистики, навигационных наблюдений и космической локации.
Российские либералы подхватили выводы комиссии и набросились на российское государство, обвиняя его в преступлении. Вторя зарубежным злопыхателям, поторопились ещё до конца расследования вынести России обвинительный приговор.
Патриоты отстаивают российскую правоту, понимая, что эти злобные обвинения грозят жестокими для российского государства последствиями. Через некоторое время обвинительные выводы будут переданы в международный суд. И в суде американцы предъявят дополнительные свидетельства так называемого «российского преступления». Суд вынесет России обвинительный приговор с требованием признать преступление, выплатить потерпевшей стороне компенсации за утрату самолёта и смерть сотен пассажиров. Это грозит России полной демонизацией, новыми санкциями, арестами российской собственности за рубежом, превращением России в страну-изгоя. Российские либералы желают своей стране всего этого. Они идут ещё дальше своих иностранных патронов, требуют, чтобы Россия взяла на себя вину за сбитый «Боинг», признала, что «Бук», принадлежащий одной из российских зенитных частей, воевал в Донбассе. А значит, российская армия принимала и продолжает принимать участие в войне в Донбассе. Значит, Россия является прямым агрессором, совершившим нападение на Украину. Стало быть, страны НАТО вправе противодействовать стране-агрессору, помогать Украине в укреплении её армии, оснащать её сверхсовременным оружием, превращать Украину в плацдарм, защищающий Запад от «русской агрессии». В конце концов, это потребует от России отказа от Крыма, ведёт к утрате суверенитета страны. Патриоты-государственники понимают всё лукавство этого замысла, всеми силами противодействуют либеральной атаке. Они понимают, что атака эта не ослабеет и не повиснет в воздухе, а превратится в полномасштабную холодную войну, цель которой — уничтожение государства российского.
Начавшаяся жестокая полемика вокруг сбитого «Боинга» — это схватка за само существование российского государства. И от патриотического сознания потребуется весь ресурс его представлений о величии родины, о могучем потоке русской истории, в недрах которого создавались великие ценности, появлялись великие государственники-патриоты, сотворялись великие произведения искусства. Когда совершалась гигантская работа по освоению жестоких льдов и песков. Когда одержана победа в самой страшной и лютой войне, в которой Россия, Советский Союз выиграли схватку за вселенскую справедливость. Когда русская мечта увлекла человека в космос.
Государство, за которое идёт сегодня сражение, является высшей ценностью народов России. Если есть государство — мы народ, способный творить свою историческую волю, способный заслониться от внешних угроз. Без государства мы — пыль, которую всосёт в себя ревущий пылесос западного мира.
Где ты, великий зодчий? [86]
Русское государство, взрастая столетиями, наращивало свою великолепную крону, распускало ввысь и вширь свои ветви, и каждый свой взлёт оно отмечает великолепными распускающимися на древе цветами. Это памятники, дающие наименование эпохам, знаменующие победы, переселения, творения великих художников, философов, деяния полководцев и государственных мужей. Время проходит, и лица этих людей забываются, умолкают их голоса. Но остаются памятники — эти каменные цветы истории.
Первое русское государство, первая империя — Киевско-Новгородская Русь — запечатлела себя в двух великих архитектурных шедеврах: Софии Киевской и Софии Новгородской. Две эти белокаменные Софии перекликаются, протягивают друг другу руки через великие пространства от Волхова до Днепра, несут в себе солнечный образ народившегося русского чуда — первого государства российского.
Вторая империя — Московское царство, простёршее свою длань до Тихого океана, — запечатлелось в дивном храме Василия Блаженного, что на Красной площади. Государство Ивана Грозного утвердило себя на пространстве десяти часовых поясов, одолело врагов, соединило Россию в незыблемый монолит и отразило свой триумф в небывалом храме, в котором просиял образ русского рая — огромная клумба райских цветов, небесная, немеркнущая красота, что жила в сердцах созидателей великого царства.
Третья империя — романовская, петербургская — воздвигла памятником себе небывалый город на берегах Невы, краше которого нет ничего на земле. Город дворцов и храмов, студёных вод и негаснущих зорь. Петровский век в этом граде — это Медный всадник, простирающий руку в безбрежную даль, в русскую бесконечность, куда стремится Россия. Александрийский век — век Кутузова и Пушкина, век белоснежных колоннад и ослепительных проспектов, запечатлён в Исаакиевском соборе, сопернике соборов Святого Петра и Святого Павла. Исаакий сияет среди лесов и болот своим золотым куполом, словно над русской землёй пролетела вещая птица и отложила золотое яйцо. И последний, завершающий империю, Кронштадтский собор, освящённый в романовское 300-летие, похожий на громадную гору со сверкающим белым ледником, в котором искрится негасимое злато. Этот собор был поставлен на краю исторической бездны, куда обвалилась Россия и канула в подвале дома Ипатьева.
Четвёртая империя — красная, сталинская, взлёт советского возрождения. В грохоте тысяч заводов, в рокоте тракторов, в победоносном марше спортивных и военных колонн молодое государство Советов называло себя весной человечества. Памятник ему- мухинская стальная скульптура «Рабочий и колхозница»: прекрасные, как ангелы, несущие в мир благую весть. Шедевр, которому нет равных среди великих изваяний и памятников.
Чудовищная война с её кромешными жертвами, с великим стоицизмом, со священной победой, перед которой меркнут другие победы мира. Памятниками этой победе служат три священных горы: Мамаев Курган в Сталинграде, Саур-Могила в Донбассе, Сапун-гора в Севастополе. Три горы, политые кровью, набитые сталью, гудящие стонами и молитвами умирающих, — эти три победных горы как три великих храма под открытым небом, которыми красная империя Сталина демонстрирует своё вселенское торжество.
Эпоха перестройки — великого разорения и упадка, измельчания мысли, извращения чувств, эта эпоха оставила свои памятники. Статуя Михаила Шемякина возле Петропавловской крепости. Царь-уродец с головой микроцефала, отвратительный выкидыш — таким увидел Петра враг государства Российского, решив, что этим памятником он разбивает на осколки Медного всадника. Смешной чижик-пыжик на набережной Фонтанки да смехотворный нос — вот монументы девяностых годов, в которых отразилась эта несчастная и убогая эпоха, забывшая о величии, красоте и бессмертии.
Теперь же, когда из чёрного безвременья вновь восходит государство российское — пятая империя, одолевает тлен, унылое безверие, злой скептицизм и ядовитый сарказм, сегодня государство вновь обнаруживает свою бесконечную силу, своё бессмертие. И оно заслуживает, чтобы ему воздвигли памятник. Этим памятником, знаменующим новую эру, связанную с путинским правлением, может стать монумент воссоединения с Крымом. Это грандиозное действо, из которого вырастает всё русское будущее, наши грядущие свершения и неизбежная русская победа. Пусть над этим памятником трудятся самые талантливые, самые прозорливые зодчие и скульпторы, пусть в нём найдёт отражение стихия российской истории: победные схватки и одоление тьмы. Пусть в этом монументе отразится боль и доброта, наша великая культура и непобедимое оружие. В этом монументе все народы нашей державы произнесут своё вещее слово, которое никогда не умолкнет.
Мы живём в большую
