Бывало, найдя минутку, Мария Осиповна говорила Борису Ефимовичу: очнись, отец, потеплей к людям, отогрей их об себя и сам отогрейся, ну хоть родителю своему чем помоги, какой-никакой посылочкой, ведь дети, мол, видят. Сама Мария Осиповна, когда мать ее была жива, каждый квартал накупала гостинцев, собирала детей и уезжала с ними в деревню. Там она топила бабушке баньку, купала ее, причесывала, помогала по хозяйству и нежно ей сочувствовала. Вот и теперь, когда вся семья оказывается в сборе, да за столом, да еще с водочкой, и мать запевает любимую бабушкину «Чудный месяц плывет над рекою», дед Осип обязательно плачет в голос, и дети, глядя на него, начинают шмыгать носами.
Сегодня Борис Ефимович вроде бы потеплел, почувствовал тягу к семье, и нежность проснулась к внуку, — да, кажется, поздно, потому что получилось так, что дети отошли от него, и до сих пор не знают, когда у отца день рождения, и передают ему приветы в письмах домой, адресованных матери.
Ничего не поделаешь, все в нашей жизни сцеплено в тугой узел, все взаимосвязано: как мы относимся к нашим родителям, так наши дети относятся к нам.
Дети. Физиологи считают, что за несколько первых лет жизни человеческий мозг проходит половину пути своего умственного развития. Говорят также, что, если ребенок до трехлетнего возраста не начал ходить, он никогда не пойдет, если до шести лет не стал говорить, никогда не заговорит.
Короче: дитя есть отец самого себя взрослого.
Я был лишен возможности наблюдать, как воспитывались дети в семье Поляновых. Они предстали передо мной в готовом, что ли, виде. Слава, например, человеком трудолюбивым, но обладающим и обостренной честностью ко всему, что касается денег, и вместе с тем каким-то повышенным интересом к заработку.
Спрашивается, откуда у Славы эти качества?
Рассказ из его прошлого Борис Ефимович начинает многообещающей фразой: «Людей-кристаллов нет…» И далее следует, что было в ту пору Славе десять лет, учился он во втором классе и, хотя кристаллом не был, уже твердо знал: отец строг, если брать что чужое или таскать из дому. А соблазнов у мальчишки — не мне вам рассказывать. Во дворе между тем проживал некий оболтус, по прозвищу Рыжий. Он ждал призыва в армию, а пока работал где-то по рекламе: то ли разносил ее по домам, то ли клеил на заборы, одним словом — зарабатывал. К нему-то и приноровился маленький Полянов: нанял его Рыжий как бы в батраки, таскать рулоны (Слава говорил тогда «луроны»), и платил зарплату «от себя». Узнал об этом Борис Ефимович. «Сколько он тебе платит? — спросил сына. — Пять копеек? И ты унижаешься? Учись, дурак, больше будешь зарабатывать!» Слава, конечно, батрачить бросил. Но Рыжий уже затравил его деньжатами. И вот однажды, возвращаясь с работы в неурочное время, Борис Ефимович увидел на углу улицы собственного сына, — хотел, говорит, даже перекреститься, — с протянутой рукой! Собирал, видите ли, на мороженое! Никогда в этой семье детей не били, но тут отец не сдержался. Отдирая сына за уши, он приговаривал: «С рулонами было все же как труд, а руку тянуть?!»
Борис Ефимович полагает, что именно тогда Слава понял, «что к чему», и потому он сегодня ни от одной копейки, в которую вложил свой труд, не откажется. Я же думаю, что от того далекого детского эпизода, как бы крепко ни сидел он в памяти Славы, к его нынешнему качеству одной прямой линии, нигде не пересекаемой другими, все же не проведешь. В формировании человека принимают участие многие, очень многие эпизоды, факты, события. Они, как специи, брошенные в суповую кастрюлю, дают аромат, атмосферу, дух, в которых вываривается наш характер.
В современном обществе, говорят, утеряно главное в воспитании молодого поколения: индивидуальный подход, который может дать индивидуальные результаты. Я слышал однажды фразу, сказанную мимоходом каким-то пожилым гражданином: «Сначала — ясли, потом — интернат, потом — институт, а потом что? Вот они и похожи друг на друга, как оловянные солдатики!» Явно преувеличенное мнение, но в нем — квинтэссенция спора о том, чему отдать предпочтение: коллективному или индивидуальному воспитанию? Я никогда специально не изучал этот вопрос, но твердо знаю одно: никакая школа, никакой интернат не способны восполнить то, что дает человеку семья.
Самый убедительный для ребенка пример — это пример его родителей. Вот мы иногда задумываемся: кажется, нет отца, который сознательно хотел бы воспитать из своего сына бездельника и негодяя, — цели у всех едины и благородны! — однако результат бывает разный. Почему? Да потому, что «нет плохих детей, а есть плохие родители», — попробуйте отказать в мудрости этому простому народному правилу.
Глядя на детей Поляновых, я видел в них прежде всего их отца с матерью. И в какой-то степени двух дедов и двух бабушек. И еще тех, кто ушел в глубину минувшего века или, быть может, еще дальше, кого они сами уже не помнят и не знают.
Право же, не зря их прадед по отцовской линии был человеком легендарной доброты, хотя все его хозяйство умещалось на одной телеге; старика, судя по преданию, хоронили всей деревней, а гроб до кладбища несли на руках. Беззлобность детей, дружелюбие к совершенно незнакомым людям, деликатность в обращении и скорее скрытность, чем болтливость, — все эти качества уходили в прошлое материнской родни. Как-то Людмила произнесла слова, уже слышанные мною прежде от Марии Осиповны: «Мы за стыдливых, нахалы и без нас проживут!» Оба рода, отцовский и материнский, всегда славились скромностью, трудолюбием и простотой. Никто не помнит, если смотреть до пятого колена включительно, ни одного алкоголика, ни одного мота, ни одного бездельника. «Нельзя за ниточку цапаться!» — часто говорит Мария Осиповна детям, повторяя то, что говорила ей бабушка, предостерегая от неверных шагов и опасных соблазнов. Недавно Тамара, гуляя с сыном, уступила его слезам и купила какую-то пустяковую игрушку. Мария Осиповна и тут напомнила о ниточке, за которую может уцепиться Михаил, а потом даст жару.
Нет, что ни говорите, а личностные качества формируются в детях с помощью предков; не забудьте при этом и самую обыкновенную наследственность, поскольку гены все же есть гены.
Но подумайте, уважаемый читатель, что делали бы со своим трудолюбием, добротой и скромностью наши герои, если бы, пользуясь выражением Бориса Ефимовича, «возможности у них не появились раньше мечты»? Если бы наше общество не прививало им новых качеств, не дало бы мировоззрения, идеалов и целей, которых не было — к счастью или к несчастью — у предков?
Стало быть, черты современного человека должны формироваться в очень сложном сочетании индивидуального и коллективного вмешательства, и потому особенно важной становится задача не перепутать, не переборщить в одном за счет другого.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ
Глава семьи. Кто законодательствует в семье Поляновых? Кого можно назвать «главой»?
Ответить на этот вопрос не так-то просто.
Когда-то безошибочным способом для определения «отцовского» или «материнского» права было выяснение того, в чьей собственности находится имущество. В наше время этот критерий не проходит. Не владеют старшие Поляновы ни мельницей, ни пролеткой с парой лошадей, ни даже сносной квартирой, с помощью которых могли бы держать своих отпрысков в узде. Сберкнижки у них отродясь не было, каждая заработанная копейка шла в дело. Единственное, что дети в избытке имели от матери, так это строгость, покупала же она им только самое необходимое. Отец до сих пор ходит в шинели и в сапогах «от милиции», а его выходные ботинки того фасона, который нынче уже нигде не отыщешь.
Короче говоря, на приданое и на наследство дети рассчитывать не могут, и с этой точки зрения их зависимость от родителей сведена к нулю.
Мы как-то сели с Людмилой и посчитали, может ли она в свои девятнадцать лет вдруг зажить самостоятельной жизнью? Получилось — может. Переберется в общежитие медицинского института, на втором курсе которого она учится, а к стипендии будет подрабатывать тридцатку ночной няней в больнице. Трудно будет? Но другие живут…
