Формально Василий Васильевич в 1682–1689 годах стоял во главе разных приказов, но фактически был примерно тем, кем является в наши дни премьер-министр.
Поставить Голицына во главе государственной политики было крайне разумным ходом. Независимо от того, действовала ли Софья, унаследовав талант отца разбираться в людях, или чисто по-женски осыпала милостями любовника, выбор это был совершенно правильный.
В 1683 году он добился подтверждения Кардисского договора со Швецией. Что характерно, со Швецией воевать собирались, но не сейчас… и подтверждение договора было удобно на время, пока Московия собирает силы.
В 1686 году Василий Голицын, проявив исключительное дипломатическое искусство, заключил с Речью Посполитой «Вечный мир». По 33 статьям договора о «вечном мире» Речь Посполитая соглашалась отдать Московии Левобережную Украину, Северскую землю с городами Стародубом и Черниговом, Запорожье, Смоленск с его окрестностями, Киев с городками… Все это соглашалась вернуть Речь Посполитая за согласие России участвовать в войне европейской коалиции с турецким султаном. Это был колоссальный успех! Московия не только закрепляла за собой свои захваты времен Смоленской и Украинской войн, она входила в число европейских держав. Входила на равных, ей совершенно не было нужды в пресловутом «окне в Европу». Зачем, скажите на милость, сигать в окно, если одна из европейских держав широко распахивает парадную двустворчатую дверь?!
Два похода Голицына на Крым полагается называть то «неудачными», то «малоудачными». Мол, Крыма все равно не взяли, только зря тратили время и погубили множество людей… В романе «советского графа» Алексея Толстого «Петр Первый» походы Василия Васильевича расписаны так устрашающе, что становится странно, что из них кто-то вообще вернулся. Ну и описываются всевозможные страсти, вроде десятков тысяч людей, умерших от голода и жажды.
Боюсь, что и в этом случае, как и во множестве других, «советский граф» повторяет зады пропаганды еще времен Петра. Погубив одну армию во время Первого азовского похода и потеряв ПОЛОВИНУ своих людей во время Второго, Петр остро нуждался в оправдании. Тогда и поползла байка о колоссальных потерях и о ничтожных результатах походов Голицына.
Но, во-первых, походы позволили Московии с честью выполнить союзнический долг. Благодаря этим походам крымские татары не смогли принять участие в боевых действиях против Речи Посполитой и против Австрийской империи. Международный авторитет Московии резко возрос — как державы, способной остановить такого опасного врага, как крымский хан.
Во-вторых, кто сказал, что походы не имели последствий для самой Московии?! С этого времени Московия перестала платить Крыму, наследнику Золотой Орды, дань. Опять же возрос ее международный авторитет.
В-третьих, что-то вызывает сомнения тезис о чисто военном неуспехе походов. Во время похода 1687 года войско собиралось слишком долго, вышло поздно, а в конце июня попало в полосу сожженных степей. По одной версии, высохшую степь зажгли татары, чтобы не пустить к Крыму московитское войско. По другой версии, подожгли степь украинские казаки — им тоже не хотелось, чтобы Москва завоевала Крым. Ведь только находясь между воюющими между собой мирами христианства и ислама, казаки могли вести привычный им полуразбойничий образ жизни. Завоевание Крыма и прекращение войн их совершенно не устраивало.
Во всяком случае, кто бы степь ни поджигал, встретиться с врагом не удалось, до Перекопского перешейка не дошли. Поражение? Неуспех? Как сказать… Василий Голицын умел извлекать полезные для него уроки.
Перед следующим походом приняли меры, чтобы выйти пораньше, до того, как просохнет степь. Ратным людям велено было собраться не позднее февраля 1689 года. Врагов у князя хватало, — и завистников его «фавора» у царевны, и завистников его талантов и достижений. То в сани к нему прыгал убийца, и слуги князя с трудом его удержали и скрутили. То у ворот его дома находили поутру гроб, и в гробу записка, что если новый поход будет такой же безуспешный, то гроб этот ждет Голицына. То поймали некоего Ивана Бунакова, который «вынимал след» Голицына, то есть вырезал его след в земле ножом; так делали колдуны, чтобы творить над следом чародейные действа. Многие верили, что, прочитав над следом заклинания, можно овладеть человеком и заставить его идти, куда хочется колдуну. Под пытками Бунаков показал, что «взял землю в платок и завернул его для того, что ухватила меня болезнь; и прежде того бывало, что где меня ухватит, там землю и беру».
В общем, «Большого полка дворовый воевода, царственные большие печати и государственных великих посольских дел сберегатель», князь Василий Голицын прекрасно понимал, что, не победив внешнего врага, не победит и внутреннего.
В феврале выступили в поход с армией в 112 тысяч человек при 400 орудий, и 20 марта Голицын отписывал в Москву, что «походу чинится замедление за великой стужею и за снегами». В середине мая встретились с татарами и отбили их атаку огнем артиллерии и ружейными залпами. Интересно, что во время «дела» стрельцов поставили в центр как «пехоту плохого качества».
20 мая подошли к знаменитому Перекопу. Укрепленный замок защищен глубоким рвом, брать его трудно. А главное, если даже, положив много людей, взять Перекоп, то что дальше? В самом Перекопе всего три колодца с пресной водой, ее не хватит на большое войско. А за Перекопом на десятки и сотни верст — точно такие же безводные степи, даже страшнее.
Через два года после похода был выкуплен из крымского плена смоленский шляхтич Поплонский и рассказывал: «Когда государевы ратные люди подошли к Перекопи, Нураддин салтан говорил отцу своему хану: для чего он против тех ратных людей из Перекопи нейдет, а если он, хан, идти не захочет, то он бы велел ему, Нураддину, выйти; и хан сказал: присылал к нему князь Василий Голицын для договору о мире, и он для того против тех ратных людей нейдет, а если это их желание не исполнится, то они, татары, его князя Василия и со всем войском, если станет приступать, в Перекопь пустят и без бою всех поберут по рукам, а иные и сами от нужды перемрут».
Как видно, Голицын это вовремя сообразил и решил второй раз отступать, и так много людей погибли в страшную жару в начале июня. На военном совете было решено воевать иначе — строить целую систему крепостей и в этих крепостях накапливать воду, продовольствие, фураж для лошадей, снаряжение — все, что нужно для большой армии.
Ведь уже и в 1687 году генерал-майор Касогов разгромил Белгородскую орду, взял Очаков, вышел к морю и начал строить крепости на Черном море. Уверен, что, если бы у Голицына было хотя бы еще несколько лет и он смог бы строить крепости и, опираясь на них, давить Крым, «крымский вопрос» он бы решил, и без особенных потерь.
Что же до нежелания брать Перекоп любой ценой, не обращая внимание на потери, то тут ведь тоже может быть два мнения. Согласно одному из них, важен только поставленный результат и совершенно не важна его цена. Если исходить из этой системы ценностей, то Василий Голицын не прав. Однако есть и другая система ценностей, и в ней как раз очень важно, какова цена достижения. В конце концов, солдата растить и воспитывать надо долго, армия стоит дорого, и уже из этих соображений не имеет никакого смысла взять Перекоп, но при этом загубить армию, созданную реформой 1679–1681 годов и уже испытанную Чигиринскими походами. В этом случае, если исходить из такой системы ценностей, Василий Голицын совершенно прав, что не стал брать крепости. Кстати, тезис о больших потерях в этих походах — наиболее лживая часть пропетровской пропаганды: Голицын привел назад практически всю армию.
Какой системе ценностей отдать предпочтение, пускай решает сам читатель.
ПРОЕКТ РЕФОРМЫ УПРАВЛЕНИЯ
Но не одними ратными делами славен Голицын. Годы правления Софьи (а фактически Голицына) — это годы активнейшей борьбы с приказными злоупотреблениями, взяточничеством и воровством. Это годы поддержки частного предпринимательства, когда в одной Москве частные лица возвели больше 3000 каменных домов.
«Правление царевны Софьи началось со всякой прилежностью и правосудием и к удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было. И все государство пришло во время ее правления в семь лет в цвет великого богатства, также умножились коммерции и ремесла, и науки почали быть латинского и греческого языку… и торжествовала тогда вольность народная», — так писал в своих записках князь Б. И. Куракин, вообще-то виднейший и убежденный сторонник Петра.
Так что не стоит верить и разговорам о злом Голицыне, разорившем Московию для того, чтобы воевать в Крыму. Государство и народ одинаково процветали при Софье и Василии Голицыне.
