Вслух Президент сказал совсем другое: «У нас достаточно сил и средств, чтобы защитить себя, свои интересы и на своей собственной территории, и в других регионах мира, кстати говоря. И то, что мы сейчас делаем по укреплению армии и флота, такие высказывания некоторых западных политиков лишний раз являются подтверждением, что все, что мы делаем по повышению обороноспособности страны, является правильным выбором для нас, и мы будем продолжать это делать». Сибирь должна была этим удовлетвориться.
Следующий сибирский вопрос Президент не понял. Какой-то лаборант заговорил вовсе не о своей науке, а о детском саде, где в добровольно-принудительном порядке берут деньги на содержание и на зарплату воспитателям. Кроме того, чтобы ребенка устроить в сад, нужно отстоять большую очередь, а зачастую и записаться за два-три года. Родитель даже предположил, что нечто подобное ждет его детей и в школе.
Президент конечно знал, что детских садов мало, потому что большая их часть была захвачена. Да и зачем же простаивать добру, если детей в садах просто не стало. Их и теперь не прибавилось. Просто в 90-е немного перегнули палку. Но народ привычен к дефициту. Все равно не рожает ни фига…
Президенту не хотелось думать над этим вопросом. Он прекрасно помнил свое изобретение в системе управления. Ему подсказали, что все проблемы надо просто сбросить на региональные и местные власти, а все деньги собрать в федеральном центре. Тогда центр будет распределять деньги и всегда будет хорош в глазах граждан, а местная власть будет всегда и во всем виновата. Туда, туда идите требовать! «Эта сфера деятельности — это прежде всего ответственность региональных и местных властей», — отрезал Президент. И тут же подсластил пилюлю: федеральный центр (то есть, Властитель) будет выделять субсидии.
Как это будет происходить? Президенту самому понравилась недавняя идея: сколько детей ни направляй в сад, плата практически не изменится. Скажем, стоит детсад 1000 рублей в месяц. Властитель компенсирует оплату, и она становится 800 рублей. Если два ребенка, то вместо 2000 надо будет платить только половину — 1000. Если три ребенка семья направляет в сад, то не 3000 она будет платить, а всего 900 рублей.
Описывая эту схему, Президент не заметил скептической усмешки одного из сибирских слушателей его речи, которому нечем было платить за детсад. У него просто не было 800 рублей на первого ребенка. У него не было денег даже чтобы пообедать сегодня. Президент не видел слезы молодой матери, которая навернулась у нее на глазах от безнадежности. Президент не заметил тяжелого взгляда, которым смерил монитор с изображением Президента кряжистый сибиряк. Ему было отчего посуроветь — Президент пропустил мимо ушей вопрос о поборах в детсадах и школах, которые обирают и без того тощий семейный бюджет.
Президент не знал своей страны. А страна только теперь узнавала Президента. Это был для нее чужой человек. Как будто у него никогда не было детей. А может, их у него и нет? Или он просто забыл, что был когда-то молодым? Забыл, чего стоило поднять детей на нищенскую зарплату?
Сибиряки как будто сговорились. Во всяком случае, Президенту так показалось. Женщина-инженер заговорила о растущих ценах на продукты, которые вздорожали чуть ли не вдвое. Что будет с ценами? Президент не знал, что будет. Поэтому решил все объяснить. Во-первых, это не наши проблемы, а мировые, которые мы взять под контроль не можем. Если у них цены растут на 15–17 %, но у нас это сразу до 25, по некоторым продуктам до 40 и даже до 60 %. Таков закон мировой экономики. Ведь мы закупаем за рубежом продовольствие.
Президент не заметил, что «во-первых» у него получилось странным. Откуда к 15 % зарубежного роста еще какая-то прибавка? Это что, норма такая? Или все же чья-то спекуляция? А свои продукты мы что, вообще перестали производить? Если так, то что восемь лет делал на своем посту Президент?
Мысленно отмахиваясь от созревающих на эту тему вопросов, в собственном мозгу Президент перешел к «во-вторых». Оказалось, что продукты подорожали, потому что на Западе начали использовать биоэтанол — проще говоря, спирт, который стали гнать из зерна и заправлять этим спиртом машины вместо бензина.
Президент снова не заметил своей ошибки. Он опустил логичный вопрос, на который надо было давать ответ: а мы что, вчера родились, чтобы пропустить такой масштабный сдвиг в энергетике? Мы собственное сельское хозяйство почто так бездарно гнобили все эти годы, пока Президент был у власти?
Нет, это для Президента было слишком. Он не любил в рассуждениях длинных логических цепочек. В прошлом ему прививали другой стиль мышлений. Считалось, что военному человеку не надо слишком длинно думать. Все должно быть однозначно — мат даже не в два хода, а в один. А если нет такой комбинации, то нечего начинать игру. К тому же и публика не любит длиннот.
Почему цены растут, объяснено в два счета. Причем ясно, что вина за это повышение лежит не на Президенте, а на проклятом Западе, где зреют все козни, и который надо ненавидеть, если уж требуется найти виновных. Теперь осталось сказать, что сделает правительство. А что оно может сделать? Да просто повысить вывозные пошлины на зерно и понизить ввозные на импортное молочное продовольствие.
Президент знал, что эта мера провальная. И даже сказал, что ее надо вводить аккуратно, чтобы не подорвать собственного производителя, который вынужден будет продавать зерно по цене ниже мировой и конкурировать с дешевой молочной продукцией из-за рубежа. Но что делать, если большинство избирателей — горожане? Они повышения цен никому не простят. Даже если заявить, что мы так поднимем село и продовольствия будет достаточно без всякого импорта, а значит не станет и зависимости от Запада. Горожане люди простые. Им светлое будущее нужно сегодня.
Президент заявил, что решения будут оптимальными, и прекратил на этом обсуждение. На Президента все больше наваливалась усталость и раздражение. Слишком уж долго в эфире была Сибирь — вместе с нависшими взглядами людей, которые тревожили Президента.
Казахстан — другое дело. Здесь Назарбаев постарался стереть все сомнения и всех сомневающихся. Поэтому пережил, хитрюга, всех «прорабов перестройки», и на выборах у его партии 88%в голосов. Вот бы и в России так же! Что же тут скажут, о чем спросят?
Бодрый ветеран начал очень верно — со слов о дружбе двух стран. Никто не знает, в чем эта дружба, но знают Властители. Они, президенты, дружат меж собой, значит, и страны дружат. И должны дружить еще сильнее.
Собственно, вопроса нет. Есть только «дружба, дружба, дружба». Все так привычно и удобно — как в советские времена. Так же тогда и говорили. Был, правда, неприятный период, когда из Казахстана бежали два миллиона русских. Но это было в проклятые 90-е. Президент за это не отвечает. Он отвечает за сегодня. А сегодня — дружба. И больше ничего. И отвечать на незаданный вопрос надо, как было при советской власти — без содержания, одними восклицаниями и пожеланиями все той же дружбы и процветания. И немного совсем по-светски про всякие саммиты, договоры с непонятными аббревиатурами. И хватит. Мы сращиваемся. И в экономике, и в политике. У нас будет все, как у них; у них — как у нас. Каждой стране по Властителю. Только в этом и разница. «Хочу всем им пожелать успеха!»
На этом бы остановиться. Увы, студентка спросила снова о поддержке соотечественников. Зачем спросила? Разве не понятно, что дружба всех уравняла? Разве не ясно, что русский язык в Казахстане никак не касается России? Как объяснять этим студентам? Русский язык, это что? Чем он лучше других? Зачем он в Казахстане? Русский язык мы будем поддерживать только как язык межнационального общения. Тем более, что и делать ничего особенно и не надо. Руководство Казахстана уже само все делает. Пусть даже сокращается число школ с преподаванием на русском языке. Мы компенсируем это засылкой партии учебников. Тыщ тридцать. Немного, чтобы не считали, что мы вмешиваемся, а звучит солидно.
Ну а все остальное — через организацию «Русский мир». Для тех, кто сможет ее найти. И не надо ходить в посольство. Уж находились. Пора бы привыкнуть, что этого делать не надо, если вам не ехать в Россию. «Русский мир» сам вас найдет. Если захочет.
Президент говорил, конечно, короче, но смысл был в этом: правительство и Президент делают то, что нужно. Кто не верит, нам не друг, и объясняться с ним мы не станем. А кто верит, не требует никаких объяснений. Как в Казахстане.
Кстати, пора покидать эту благословенную страну, пока какой-нибудь еще студент не брякнул какую-нибудь глупость. В Россию! Мы тут все контролируем!
Из Самары отставной офицер попросил вернуть деньги, которые государство задолжало еще более десяти лет назад. Сказал вернем, значит вернем! 40 млрд, рублей — не деньги. Указ подпишем, и вопрос закрыт. Правда, решение уже состоялось, поэтому так легко ответить на вопрос. Особенно накануне выборов. А если бы не состоялось, тогда пришлось бы изворачиваться и отделываться общими фразами. Еще хуже, если бы спросили: а почему же десять лет, из которых последние восемь Президент правит страной, этот должок так и не вспоминали? Президент знал, что подобные вопросы в его окружении считаются закрытыми — это долги прежнего режима, за которые мы не ответчики. Но накануне выборов надо военные круги чем-то ублажать.
