Важно, что развитие событий по сценарию «Ад на Земле» может начаться (а кое-где уже и началось) задолго до окончания основных энергетических ресурсов, например, вследствие комбинации катастроф или какой-то одной из них, как и в предыдущем сценарии. Это может быть и цунами, и землетрясение, например, в Калифорнии, и мощное извержение вулкана, а финансовая катастрофа – порождение «человеческого гения», среди первых претендентов на «запал».
Крупномасштабный валютный кризис, который подорвёт, пусть на время, возможности добычи ресурсов, может случиться в любое время. Мексиканский обвал 1994—1995 годов, азиатский кризис 1997-го, российский 1998-го – конечно, не последние денежные катаклизмы. Продолжение политики валютных спекуляций мирового уровня позволяет уверенно утверждать, что подобные эпизоды будут повторяться. А наиболее страшный вариант ожидает нас при обрушении американского доллара. Тут нет вопроса, случится или нет, вопрос иной: когда?..
Каждая национальная валюта в мире (кроме швейцарского франка), привязана к доллару и потому полностью зависит от стабильности этой опорной валюты. Вероятность крушения растёт год за годом вслед за ростом объёмов спекулятивных потоков – на 15—25 % в год – в то время как система мер безопасности, выстроенная центральными банками, остаётся на прежнем уровне. При ныне действующей финансово-экономической парадигме остановиться нельзя – рухнет всё. И продолжать тоже нельзя, по той же причине.
Сценарий «Ад на Земле» уже реализуется практически, потому что это мир, где полно работы, которую позарез надо сделать, но денег, чтобы запустить процесс, нет. Наука достигла такого уровня, что вполне могла бы загодя решить энергетическую проблему человечества, но денег нет. Чтобы наука смогла решать эту проблему позже (после обвала) понадобятся образованные кадры, но денег, чтобы учить молодёжь, нет. Однажды начавшись, денежный кризис углубляется всё больше. Если дети не имеют возможности развиваться, начинается маргинализация общества. Без образования у детей в их аду нет шансов получить работу, а также и жильё. А между прочим, еда, одежда и жильё – важнейшие потребности человека. Потеряв их, он или умирает, или превращается в животное.
Бернар Лиетар сетует, до чего трудно оказалось найти надёжные статистические данные о бездомных в благословенной Америке, особенно о бездомных детях. Главенствующие СМИ обращаются к этой теме всё реже и реже, а проблема-то становится всё серьёзнее! Число упоминаний о бездомных в заголовках Washington Post понизилось от ста сорока девяти в 1990-м до сорока пяти в 1995-м, и до восемнадцати в 1998 году. Сотрудница статистического бюро объяснила это так: «Те, у кого есть деньги, не интересуются поиском подобной информации; у тех, кто интересуется, нет денег, чтобы это выяснить. А исследователи предпочитают проводить исследования, за которые им смогут заплатить».
Да, сторонники теории «как-нибудь само рассосётся» или «будем надеяться на лучшие времена» не только не пытаются как-то решать эту проблему, но и предпочитают её вообще не замечать. Между тем, в Америке есть абсолютно бездомные, и их число растёт. А наиболее быстро растущая доля бездомного населения – семьи с детьми, сейчас их около 40 % от общего количества бездомных. В Америке (!) дети составляют 27 % от общего числа бездомных, а их средний возраст устойчиво понижается. Если в 1987 году средний возраст бездомного ребёнка в Нью-Йорке составлял девять лет, к 1992 году эта цифра понизилась до четырёх лет.
Растёт число бездомных и в других странах. В ту же сторону двинулась наша дорогая Россия, славящаяся своими зимними морозами.
Душевные болезни – ещё один путь в ад. Проведённые в Чикаго исследования обнаружили, что 32,2 % недавно поступивших психически больных перед своей первой госпитализацией лишились жилья. Сколько таких в России? Никто не исследовал. Зачем?..
Разве нельзя назвать это реализацией сценария «Ад на Земле»?..
По данным доклада администратора Программ развития ООН Густава Спета, 60 % людей в мире живут менее чем на два доллара в день. Из них около 1,3 млрд. человек живут в абсолютной нищете; их доход менее одного доллара в день, и таких становится всё больше. Каждый год 13—18 млн. человек – в основном дети – умирают от голода и нищеты. За последние тридцать лет разрыв в доходах на душу населения между развитыми и развивающимися странами утроился.
Чтобы сохранить существующий средний уровень жизни людей в развитых, и улучшить состояние жизни в развивающихся странах, при нынешних темпах роста численности, необходимо увеличить производство товаров в пять-десять раз, производство энергии – в пять раз. Но это невозможно, потому что даже сегодняшняя нагрузка на природу недопустимо высока, и энергетические ресурсы заканчиваются.
В наше время аналитики активно используют термин «серые зоны»[75]. Это зоны, которые находятся, по сути, вне реального контроля легальной власти, и о ситуации в которых мало что известно. Их много везде: в Африке и Южной Америке, в Азии и в промышленно развитых странах, в том числе в США, и становится больше по мере глобализации, отступления и ослабления национальных государств.
Есть локальные зоны, чья территория – одна улица, или один городской район. Развивается структура городского бандитизма; в условиях скудости ресурсов банды превратились в нормальный способ существования; целые районы в мегаполисах, таких, как Лос-Анджелес, Рио-де-Жанейро, Мехико, Манила, Лима, Киншаса и других – это царство «банднаселения».
Есть геопространственные зоны, охватывающие громадные территории, до нескольких стран. Их контролируют либо криминальные сообщества (зона Медельина в Колумбии, целые районы Боливии и Перу, «золотой треугольник» в Юго-Восточной Азии на стыке границ Таиланда, Бирмы и Лаоса), либо присвоившие себе государственную власть племена и кланы (зона в Африке вдоль «минеральной дуги» от северных границ ЮАР почти до экватора; Афганистан; отчасти Таджикистан), либо повстанческие движения (Перу, Колумбия). И это немалые части: 7 % активного населения Перу и до 25 % активного населения Боливии занято в производстве и транспортировке наркотиков. Есть такие зоны и у нас.
«Серые зоны» сегодня – такая же реальность, как «государство», вот только многие отказываются их замечать, считая временным отклонением, не социальной, а полицейской проблемой.
А что будет завтра, учитывая направление процессов?..
«Серые зоны» разрушают государство, но они же сами ликвидируют культуру и возможности выживания «честного» населения, которое становится объектом социального хищничества и паразитизма. Разумеется, появились структуры борьбы с этим злом, но – что совсем не удивительно – в формировании «серых зон» и их укреплении, как правило, соучаствуют и коррумпированные чиновники различных государственных структур. В том числе структур, ведущих с ними борьбу!
…Уже более тридцати лет, как существует феномен городских партизан. Это не бандиты, это идейные борцы. «Кто не берётся за оружие – тот умирает, – пишет известная германская партизанка Ульрика Майнхоф. – Кто не умирает – того погребают заживо: в тюрьмах, в исправительных заведениях, в бездушных каменных стенах новых доходных домов, в детских садах и переполненных школах, в новеньких, с иголочки, прекрасно обставленных кухнях, в бесчисленных спальнях дворцов…»
Разгар войны с партизанами в Западной Германии – конец 1970-х годов. Партизаны 1970-х, в том числе самые знаменитые, «Подразделение Красной армии» (РАФ, от Rote Armee Fraktion), «Тупамарос Западного Берлина», «Движение 2 июня», что может показаться удивительным, вышли из левого студенческого антифашистского движения. Они были принципиальными противниками насилия, пацифистами, мягкими, добрыми, отзывчивыми людьми, мечтавшими (и пытавшимися) помогать другим людям.
Лидер РАФ Гудрун Энслин училась на педагога, на каникулах бесплатно работала в детских приютах; один из лидеров «Движения 2 июня» Ральф Рейндерс имел репутацию человека, «с детства ненавидевшего все формы войны и насилия»; Ульрика Майнхоф в юности собиралась стать монахиней. Бригитта Кульман, педагог по профессии, посвящала все свободное время уходу за больными. Андреас Баадер создал приют для беспризорных детей, и одной из причин его ухода в партизаны было то, что сытое равнодушное общество бундесбюргеров отталкивало выхоженных им детей, вынуждая их либо воровать, либо идти на панель.
Сначала (в 1960-х) они пытались добиться наказания гитлеровских палачей и отстранения от высоких должностей бывших нацистов. Они думали, что достаточно опубликовать имена военных преступников, и тех накажут. Они верили в гласность и демократию. Потребовалось не так уж много времени, чтобы они взялись за оружие.
