Московское Совещание показывает самым широким слоям городской и крестьянской бедноты, что необходима энергичная борьба против контрреволюции; рабочий класс, надежный страж и оплот революции, первый заявил свой открытый протест против московского смотра контрреволюционных сил, организованного Временным Правительством. Всеобщая забастовка московского пролетариата выражает мысль и волю всего сознательного пролетариата России, разгадавшего игру контрреволюции. Боевому кличу мобилизовавшейся буржуазии рабочий класс противопоставил свой лозунг пролетарско-крестьянской революции.
Мы, члены революционной партии пролетариата, явились сюда не для того, чтобы вступать в переговоры с врагами революции, а для того, чтобы протестовать от имени рабочих и беднейших крестьян против созыва контрреволюционного сбора, чтобы разоблачить пред всей страной истинный его характер. Но нам решили закрыть рот, и это решение проведено при содействии с.-р. и меньшевиков из советского большинства. Однако мы уверены, что наш голос и наш протест дойдут до народных масс, которые все более сплачиваются вокруг нас, вокруг революционной партии пролетариата. От имени его мы заявляем: пролетариат не допустит торжества буржуазных насильников. Пролетариат доведет революцию до конца, обеспечит крестьянам землю, народу — мир, хлеб и свободу.
Российский пролетариат, сообща с международным пролетариатом, положит конец господству капитала над порабощенным человечеством.
* * *
Пусть присяжные прощают преступников, но беда, если преступники сами начнут прощать себя.
Федор Достоевский
Можно вскоре ожидать наступления разумного и умеренного общественного устройства на Земле, которое будет соответствовать его свойствам и его ограниченности.
Наступит объединение, прекратятся вследствие этого войны, так как не с кем будет воевать. Счастливое общественное устройство, подсказанное гениями, заставит технику и науку идти вперед с невообразимой быстротою и с такой же быстротой улучшать человеческий быт. Это повлечет за собою усиленное размножение. Население возрастет в 1000 раз, отчего человек сделается истинным хозяином земли.
Он будет преобразовывать сушу, изменять состав атмосферы и широко эксплуатировать океаны. Климат будет изменяться по желанию или надобности.
Вся земля сделается обитаемой и приносящей великие плоды.
Константин Циолковский * * *
Автопортрет Гаэтано Доницетти.
Self-portrait of Gaetano Donizetti.
Шуточная «Пьеса для скрипки» Франца Шуберта, на нотных линейках которой веселятся кошки.
Fratz Schubert’s humorous «Play for Violin»; cats make merry on the staves.
Страница авторской партитуры оперы «Богема» Джакомо Пуччини.
Autograph page from the score of Giacomo Puccini’s opera «La Bohéme».
Джакомо Пуччини. Рисунок Энрико Карузо.
Giacomo Puccini. Drawing by Enrico Caruso.
Игорь Бестужев-Лада
Концепция спасения
Игорь Васильевич БЕСТУЖЕВ-ЛАДА (1927), ученый, публицист, профессор Московского университета, Директор Всесоюзного центра исследований будущего и почетный член Всемирной федерации исследований будущего.
АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Врач предупреждает больного, что тот плохо кончит, если не бросит курить. Пугает желтыми зубами, запахом пепельницы изо рта, множеством болезней с кульминацией: рак легких и мучительнейшая из смертей! А больной быстро привыкает к запугиванию — как ребенок к занудным поучениям родителей. И только перед самым концом — давно и точно предсказанным! — забывает о сигарете. Молит врача о помощи, готов продать душу дьяволу, чтобы продлить свою жизнь… Но, увы, уже поздно.
Современное человечество очень похоже на этого больного. Люди привыкли к разговорам о грядущей глобальной катастрофе — примерно так же, как японцы и калифорнийцы привыкли к разговорам о неизбежных страшных землетрясениях. Что же делать? Жить-то надо! И живем, как бы абстрагируясь от висящего над нами дамоклова меча приближающейся катастрофы.
За почти двадцать лет, прошедших со времени публикации «Пределов роста» — книги, изданной Римским клубом, предупреждающей человечество о том, что его ожидает на протяжении первой половины грядущего столетия, если оно не изменит радикально своего образа жизни, практически не сделано ничего, чтобы предотвратить катастрофу. Да, изданы сотни монографий, тысячи брошюр, статей и докладов о возможных путях спасения. Отговорили тысячи конгрессов и конференций, симпозиумов и семинаров, но концепции спасения, которую можно, как у нас говорится, принять за основу программы конкретных действий, нет до сих пор.
Причину я вижу не в недостатке рвения и талантов, а в очень высоком барьере, стоящем на пути к спасению. В барьере, похожем на тот, что не дает заядлому курильщику бросить курить, алкоголику — перестать пить, а наркоману — не принимать наркотики. Этот барьер — психологический: стремление вселенского Обломова не вставать с привычного дивана, даже когда дом начинает рушиться со всех четырех сторон.
Обычно приводят два контраргумента в пользу лозунга типа «Не надо паники!».
Первый: до глобальной ли катастрофы, которая якобы случится через сколько-то десятилетий, когда уже сегодня с одной стороны наваливается СПИД, с другой — наркомафия, с третьей — многочисленные саддамы хусейны, а с четвертой — разваливается твое собственное общество?
Второй: а имеется ли полная уверенность, что катастрофа неизбежна? Может, Бог даст, пронесет? Это пресловутое «авось» особенно близко русскому сердцу, но, судя по всему, не только ему — по меньшей мере, германскому, романскому и японскому тоже. Что можно сказать в ответ на всемогущее «авось»? Во-первых, что скрупулезные исследования на протяжении почти двадцати лет, ведущиеся во множестве независимых друг от друга научных центров, доказывают, что разногласия существуют только относительно времени наступления катастрофы (да и то в пределах двух-пяти десятилетий). В том, что она неизбежна при сегодняшних тенденциях, не сомневается ни один добросовестный ученый — даже рьяный «технооптимист» (убежденный, что гибельные тенденции можно переломить средствами науки и техники). Во-вторых, если расчеты всех ученых и всех компьютеров мира на самом деле ошибочны и беда минует сама собой, — что же из этого? Ведь не окопы же предлагается рыть и не орала на мечи перековывать. Ставится цель создать, если можно так выразиться, некий «запас прочности». Предлагаются не «излишества» за счет остро необходимого, а кардинальное изменение образа жизни во имя здоровья и жизни человечества. Так что это беспроигрышно — совсем как бросить курить. Не опоздать бы…
Ну, а что до аргументов о СПИДе и т. п., то каждому — свое. Забота о решении проблем сегодняшних никак не должна заслонять проблем перспективных, иначе будешь подметать пол, не замечая, что загорелась крыша. Как и во всех подобных случаях, начинать надо с исходной концепции, по примеру Моисея, Будды, Христа, Магомета. Не будь их, античный мир, заживо разлагаясь, никогда не стал бы постантичным. Последуем же примеру мудрых и вернемся к сакраментальным вопросам: кто виноват? и что делать? — применительно к нашей цивилизации.
Основой рассуждений и выводов должен стать, по моему мнению, категорический императив: сохранение существующих тенденций развития человечества на долгосрочную перспективу следующего столетия — невозможно. Из чего следует второй, столь же категоричный императив: единственный способ избежать надвигающейся катастрофы состоит в том, чтобы качественно изменить эти тенденции. Я бы назвал его императивом альтернативности.
Надо безоговорочно признать невозможность избавиться от надвигающейся катастрофы какими бы то ни было паллиативами, не меняя кардинально образа жизни людей. Безоговорочно признать необходимость перехода к «другой цивилизации». Многочисленные ее кирпичики беспорядочно разбросаны в литературе на эту тему за последние 15–20 лет; их можно попытаться собрать в пять все отчетливее проступающих «блоков». Это должна быть цивилизация: 1. низкой энергетики; 2. высокой устойчивости; 3. полностью демилитаризованная; 4. экологически чистая и 5. подлинно человечная. Они и составляют каркас концепции нового образа жизни — альтернативной человеческой цивилизации.
НИЗКАЯ ЭНЕРГЕТИКА (1)
Этот «блок» — основополагающий. Именно он диктует все остальное. Если бы он был иным, диапазон возможных решений мог бы быть гораздо шире — вплоть до сохранения нынешних тенденций на неопределенное время. Суть дела крайне проста: невозможно не только без конца, но хотя бы еще несколько раз удваивать производство и потребление энергии на Земле. Для этого недостанет нефти, газа и угля (а если бы и достало — природа была бы практически уничтожена). Увеличение в десять, сто, тысячу раз числа атомных реакторов на Земле во столько же раз повысит вероятность нового Чернобыля (для этого достаточно одной удавшейся диверсии, либо одной бомбардировки АЭС).
