необходимые изменения, наконец (добавлял я в письме), доползаешь до того места, что полностью опрокидывает твои первоначальные заключения, и делает не нужной всю работу». Похоже, ты и сейчас действуешь по такой же системе. Это негодная затея! Надо прочитать весь раздел (а лучше два, т. е. еще про «Природу и человека», поскольку они как-то между собой связаны) законспектировать, при необходимости, все для памяти, и только затем сочинить, в несколько раз более краткий общий свой комментарий: без воды, повторов и, главное, отражающий авторскую мысль в ее полном объеме. Сделай так, и ты получишь не представляемую от своего труда удовлетворенность.
В ответ получил довольно странное заявление, что якобы я сам «отказался от предложенной им диалоговой формы переписки, касающейся книги, которую он читал». И совсем неожиданно сообщил, что теперь он «обратился к одному из своих интересных предыдущих дел, касающихся Вселенной, а конкретно, к рассмотрению книги Веллера «Человек в системе», по которой он написал труд в виде неких «Выписок…»… и предложил, если я пожелаю, их мне выслать.
Я удивился плодовитости Матуса, подтвердил желание прочитать еще один его труд, тем более, что по проблеме о «Вселенной» мы не раз уже с ним обменивались мнениями, получил его, и вот что ему написал.
«Матус, дорогой! Я ожидал в части Веллера получить от тебя именно то, что и получил.
И потому, надергав из нашей прежней переписки, ничего к ней не добавляя, немедля посылаю тебе вложенным файлом ответ на твой экскурс в «непотребное», по крайней мере для меня, хотя убежден, что и ты его воспримешь, как должное. Советую тебе заняться тем благостным, что приведено у меня в конце данного «ответа».
Привожу его.
«Матус! С Веллером я знаком, и даже некоторое время состоял с ним в переписке, закончившейся моим полным от нее неудовольствием, Я считаю его талантливым трепачом, имеющим способность по базарному адресовать известные мысли в многовариантном их, достаточно муторном, исполнении, кажется, к сожалению, востребованном весьма многочисленными его слушателями и читателями. Конкретно, по заинтересовавшей тебя проблеме «Красоты» и ее восприятии человеком (будем говорить тут о человеке, полагающим, что он эту науку освоил и правильно все понимает. Например, как ты: что «Красота – это осмысленное субъективное восприятие»). Согласен с тобой, но ведь это полнейшая неопределенность! Красиво, Привлекательно и т. д., но все, в части объяснения, на уровне некой неопределенности. Так сказать, – прямо по Веллеру.
Ваши с братом писания в духе ничем не доказанных и опытом не подтвержденных соображений об устройстве нашего мира я – не воспринимаю. Об этом подробно тебе было в свое время написано и рассмотрено нами со всех возможных точек зрения. Мир недоказанного огромен и, в силу его главной характеристики – бесконечности, останется, полагаю, непознанным, по крайней мере, до нашего, хотя и далекого, но все же представляемого Земного конца.
А потому, я подобных «глупых» вопросов о принципиальном, исходном, устроении мира постановил не задавать и себя ими не мучить, дабы не сойти с ума.
Перечитай, что мы на подобную тему написали и наговорили ранее. Частные отдельные Гипотезы можно выдвигать только в рамках намечаемого изучения той или иной конкретной проблемы. Той же, например, что и ваше «НЛО». Но ведь они и звучать тогда будут именно как гипотезы, а не конкретные соображения, как у твоего братца.
«Я от тебя иной реакции и не ожидал. Молодец: умно и кратко. Ты заслужил получить привет от девочек. Ещё немножко, ещё чуть-чуть… Будь здоров».
Матус, естественно рад твоему разумному заключению, и в подтверждение наших соображений на заданную тему предлагаю перечитать несколько страниц о Бонди и Пуанкаре из «Двух полюсов», копию, для удобства, привожу ниже.
У них об этом написано блестяще. Уверен, получишь большое удовольствие. Не совсем понял (в смысле не до конца «уверен») про твоих «девочек» и «ещё немножко, ещё чуть-чуть…» Поясни, что ты имел в виду. Володя.
«Восхищён твоей работой «Два полюса жизни». Очень хорошо, что у нас с тобой много общего в мышлении. И я благодарю за быстрый отклик и понимание».
Матус! Ну, ни как не мог предположить, что ты так глубоко и подробно будешь разбирать, хотя и великих мыслителей, но все же их элементарные эссе, сочиненные на потребу простого читателя. И опять, уже в какой раз, отмечаю эту странную твою устремленность к глубокому домысливанию за авторов там, где они особенно и не думали о возможной неточности (неоднозначности) того или иного слова, поскольку основным в своих «сочинениях», полагаю, считали достаточным лишь представить их в виде, увлекательном для читателя. Что, на мой взгляд, и достигнуто.
Я еще раз перечитал эти Эссе, и вновь испытал удовольствие от нестандартного, мне импонирующего, их мышления без какого-либо его досконального разбора, и не потому, что исходя из назначения, не задавал себе «углубленных» вопросов, но даже и не думал их задавать. Точно так же, как и не стал глубоко анализировать твои по ним уточнения и пояснения. Надеюсь, ты не обидишься на эту мою откровенность. Просто не хочется думать, когда в этом нет необходимости. В целом эссе хороши и не только для меня, но, как я понял, и для тебя. И этого вполне достаточно. Однако, читал и твое сочинение с удовольствием. Приятно иметь дело с умным мужиком и познавать его всякие, отличные от твоих, мысли и соображения.
«Володя, дорогой. Спасибо. Ты продемонстрировал образец благородства в дружеской переписке. Но согласись, что было бы скучнее, если бы я формально отписался или бы вообще «не заметил».
Матус! Поздравляю тебя с днем Победы! А для меня, главным образом, с последующим после нее восстановлением и грандиозным тогда строительством нашего Государства, одержимостью армии людей на созидание, в том числе, нас с тобой и всех наших послевоенных коллег по этой работе! В качестве же ответа на твое, опять неоправданно заводное письмо, не нашел ничего лучшего, как послать тебе несколько копий наших старых писем тех времен, когда, правда, были с нами еще и Галя и Белла, призывавшие часто нас заводных к разумному компромиссу в отстаивании своих взглядов на жизнь и ее проблемы.
Матус! До чего же мне нравится твой полемический задор. Тут не до старческого сна и покоя! Начну с конца твоего, где ты, как всегда сверх уверенно, домысливаешь за своего визави, да еще в неприемлемом для него, и главное, совсем в не свойственном ему негативном духе.
Ссылаясь на Куприна, я имел в виду только
