Мы сейчас видим, с каким воодушевлением рабочие на заводах борются за промфинплан, борются за то, чтобы лучше наладить производство. Мы видим, что это сознательное отношение к труду растет, крепнет. Конечно, нельзя сказать, чтобы уже все рабочие были сознательными, передовыми. Но передовой отряд уже сознателен, часть еще отстает, ее приходится подтягивать. Но сейчас создался такой момент, когда, с одной стороны, внимание к технике громадно, а с другой стороны, растет сознательное отношение к труду. Это создает возможность превращения нашей школы в подлинно трудовую, в политехническую школу. Поэтому не случайно, что сейчас у нас политехнизация оказалась протащенной в жизнь. Прошлой весной мне приходилось выступать на одном заводе в Замоскворецком районе. Председательница собрания, она же председательница фабкома, говорила: «Надежда Константиновна будет читать доклад о политическом воспитании». Вместо «политехнического» сказала «политического» — даже слово «политехнический» было мало известно. Если мы сейчас возьмем тот же самый район (он теперь зовется Ленинским), так там была зимой конференция рабочих по вопросу о политехнизации, и с каким интересом, с каким энтузиазмом говорили о политехнизации рабочие, присутствовавшие на этой конференции[67]. Теперь идут массовые рабочие конференции по всей стране, которые касаются вопросов политехнизации подростков. Ребята точно так же собираются и говорят об этом. Все это показывает, что политехнизация уже протащена в жизнь.
Громадную роль сыграло то, что школы прикрепили к предприятиям. В деревне пока у нас прикрепление к совхозам и к МТС идет более медленными темпами.
Нельзя сказать, что это дело повсеместно проведено, но если говорить про Москву, про Ленинград, про крупные центры, то можно сказать, что прикрепление школ прошло и политехнизация начинает проводиться.
Очень интересны те конференции, которые сейчас у нас проходят. Тут проводилась конференция по школам ФЗС металлообрабатывающей промышленности[68]. Эта конференция застенографирована. У нас в Обществе педагогов-марксистов был смотр ФЗС — насколько они политехнизированы. Правда, надо сказать, что слово «смотр» — слишком громкое. Было всего четыре школы: ленинградская школа завода «Электрик», затем две школы с Урала и одна школа из Нижнего Новгорода — из Канавина. Смотр был скромный. Были заведующие школами, рабочие, выдвиженцы с предприятий, которые к школам прикреплены, педагоги, потом рабочие с этих заводов и учащиеся. Выставка, которая была на этом смотре, была еще довольно первобытной: одни привезли модели, другие — вязаные сумочки, третьи — молоточки, четвертые — удостоверения о проделанной работе. Но вот когда стали выступать, то очень характерны были выступления рабочих, выступления заведующих из рабочих. Они говорили с чрезвычайным увлечением о смычке школы с заводом. Заведующие школами рассказывали о том, какое влияние завод оказывает на школу, как ребята начинают иначе относиться ко всему, как ребята стремятся на завод, охотно работают на заводе и приходят оттуда с запасом всяких новых впечатлений.
Но говорили еще и о другом — говорили о том, как школа влияет на завод. Интересно рассказывали ленинградцы. У них по «расейской» привычке машины оставались неогражденными. Рабочие так рассуждали: «Ну, как-нибудь обойдется». А пришли ребята на завод, и сейчас же рабочие поставили вопрос о том, что все опасные части машин надо оградить. С точки зрения охраны сразу же получился результат. Очень интересно рассказывали работницы из Канавина. Лиза, токарь, рассказывала о том, как ребята по собственной инициативе — неизвестно, кто им присоветовал, — пошли проверять продукцию завода. Завод изготовляет мельничные жернова, и ребята пошли проверять, «что наши мельницы говорят об этих жерновах». Они обошли целый ряд мельниц и выявили, что там говорят, чём плохи эти жернова. Потом пришли и сделали доклад. Весь завод взволновался: «Что такое, ребята пришли и о таких серьезных делах разговаривают, продукцию проверяют». Завод как-то подтянулся, больше стал обращать внимания на качество работы.
Особенно интересно было выступление девочки из Ленинграда. Вообще всех поразили ребята. Девчурка из Ленинграда рассказывала о том, что ребята стремятся на предприятие, рассказала целый ряд вещей и об их общественной работе, и о том, как они по-новому стали организовывать жизнь в школе. Одним словом, чувствовалось, что хотя это еще только первые шаги политехнизма, но уже видно по ребятам, что это оказывает на них влияние.
У нас от смотра осталось такое впечатление, что первые шаги сделаны, и прочно сделаны, но чего-то еще нет. Еще, так сказать, пора весенняя. Прикрепили школы к заводам, но еще настоящей связи, глубокой связи между школой и трудом нет. Еще по-настоящему ребята завода не знают, они еще стихийно изучают завод — нет ясности того, как связать одно с другим.
Я потом просматривала материалы конференции школ ФЗС металлообрабатывающей промышленности, разговаривала с ребятами: впечатление остается такое, что теория с практикой плохо увязаны. Например, на одной конференции в выступлении говорили о том, что у них учеба связана с трудом: «У нас ведь, — говорят, — инженер читал лекции» — поэтому считают, что все увязано.
Мне кажется, что сейчас перед нами встает особо остро вопрос, как связать учебу с практикой. Во-первых, конечно, надо обдумать, где ребята лучше всего могут работать. Пока это идет под одним углом зрения, что нельзя ребят пускать туда, где много пыли, где опасно и т. д. Но мы должны не только с этой точки зрения посмотреть, а мы должны еще и с другой точки зрения подойти: чему и на каком станке обучаются ребята. Мы не должны их держать все время на одном и том же станке, а должны переводить их от станка к станку, из цеха в цех, так, чтобы они изучали все производство в целом. Это гораздо сложнее. Затем в некоторых цехах ребята должны недолго работать, чтобы только понять суть производственного процесса, а в некоторых цехах должны остаться подольше, чтобы получше изучить, как эти машины разбираются, как они создаются и т. д. Тут еще непочатый край работы.
Затем связь с учебными предметами. В Америке в высших учебных заведениях есть предмет, который называется «координацией» и который заключается в том, что разбирается, как учеба должна быть связана с производством. Когда почитаешь эти американские материалы, то видишь, что есть кое-чему поучиться. Например, такой вопрос: каждый студент, когда он приходит на завод, должен вести дневник того, что он там делает. Кажется, наши ребята дневников не ведут, а надо, чтобы они вели дневник, — не просто формальный дневник, чтобы они там записывали не только, что вот от такого-то до такого-то часа проработал у такого-то станка, а чтобы они написали, насколько справлялся с работой, устал или не устал, какие трудности пришлось преодолевать, как испортился станок, кто пришел помочь, как подошел мастер, какие указания дал, какие у автора дневника мысли явились в связи с этим. Это чрезвычайно важно. В Америке это дело проводится с отношении студентов. Потом эти дневники там разбираются на уроках родного языка. Преподаватель родного языка обсуждает со студентами, как надо лучше написать дневник, так, чтобы было как можно более сжато, как можно более точно и как можно более грамотно написано. Я думаю, что если взять нашу школу-семилетку, взять ФЗС — шестые, седьмые группы, — то там ребята точно так же могут заниматься этим делом. С них можно спрашивать, чтобы они писали дневники, а затем можно на уроках родного языка обсуждать, как дневник написан. Сейчас, например, ребята и учителя говорят: «На заводе ребята работают с увлечением, а в классе скучновато, шалят». Важно, чтобы какой-то мост был между тем, что ребята делают на заводе, и тем, что они делают в школе. Я думаю, что если вопрос о дневниках поставить как следует, то ребята с увлечением будут и чистописанием заниматься. Каждому будет интересно написать этот дневник так, чтобы четко было записано, чтобы каждый мог прочесть. Ребята сами будут искать пути, как этому делу выучиться. Вот тут в первых рядах сидят ребята и улыбаются, очевидно, собираются уже дневники завести и начать писать их хорошим почерком, чтобы все четко, ясно было, чтобы цифры не были пропущены.
Или, например, вопрос о рисовании. Нам непременно надо в ребятах воспитывать зрительную память. А как у нас поставлено рисование в школах, которые прикреплены, например, к текстилю? У нас рисование красками не поставлено, а ребятам интересно было бы рисовать красками, творчество их развивалось бы. Красками рисовали бы не несколько человек, более одаренных, а все ребята. Это, конечно, их увлекало бы, и это отразилось бы на качестве их рисунка. Тогда у нас не было бы таких аляповатых материй, которые у нас часто получаются, и, кроме того, ребята вообще все научились бы рисовать, научились бы все отображать в рисунке. Это не было бы узкоспециальным, но это для любого производства очень важно.
