Анатолий Абрашкин - Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли

Наша работа, утверждающая факт существования на берегу Средиземного моря во II тысячелетии до н. э. Русского государства, привносит в обсуждение венетской проблемы ту свежую идею, которая может в корне переменить ситуацию. Пафлагония была лишь одним из центров сосредоточения венетов. Другой, не менее значительный по той роли, которую он играл в политике Передней Азии и Ближнего Востока, находился в Палестине. Ханаане — это те же ваны или венеты. Не забудем, что Троянская война лишь эпизод в глобальном геополитическом конфликте Севера и Юга. Он разгорелся и был затушен «народами моря» через три с лишним десятка лет как раз на территории Земли обетованной!

О могуществе и величии средиземноморского государства ванов свидетельствует то, что они подарили титул «ванака» критским царям и титул «ван» китайским императорам (смотри об этом в нашей книге «Предки русских в Древнем мире»). На территории Греции и в Малой Азии арии–ваны стали называться ионийцы, поэтому всех иванов (яванов), добравшихся до «запредельных» земель, той же Индии, историки именовали греками. Но это полуправда! Это разлетались но миру «осколки» некогда огромной империи иод названием Русь.

Во все времена судьба побежденных народов была трагична. Рабство, позорный плен или бесправное существование на правах покорного слуги — вот что ожидало оставшихся в живых троянцев. Но ни с чем нельзя сравнить то горе и унижение, которое пережили члены царского дома Приахма. Гомер, а вслед за ним и античные авторы, донесли до нас рассказы о судьбе трех плененных троянок — Гекубы, Кассандры и Андромахи.

Жена Приама Гекуба была дочерью фригийского царя, земли которого располагались к востоку от Трои. Когда на город напали ахейцы, из Фригии прибыл вооруженный отряд иод предводительством брата Гекубы, Азия. В «Илиаде» Гекуба фигурирует часто, и всегда — это мать, то тревожащаяся за жизнь сыновей, то оплакивающая их. Гекубе суждено было увидеть, как Ахилл убил ее величественного Гектора и глумился над его трупом. Мирмидонский царь проколол ноги Плетора между пятками и щиколоткой и, продев ремни, привязал тело к колеснице. Затем он взошел в колесницу и погнал коней. Пыль поднялась над телом Гектора. И чем быстрее летели кони, тем сильнее билась о землю прекрасная прежде голова Приамида. Наблюдая весь этот ужас, горько рыдала Гекуба:

— Зачем мне жить, если остались одни страданья! Я все потеряла вместе с тобой, сын мой. Ты был моей славой, надеждой жен и мужей троянских. Ты был их богом–хранителем. И тебя отняла у нас смерть!

Горе Геку бы, потерявшей в жестокой войне детей и мужа, не раз привлекало поэтов. В произведениях послегомеровских авторов фигура несчастной матери, которая в поэме Гомера появлялась лишь эпизодически, поднимается до трагических высот и становится символом горя и страданий всех матерей. Афинянин Еврипид посвятил жене Приама одну из лучших своих трагедий — «Гекуба». В этом сочинении он разработал предания и мифы, не только не упоминаемые в «Илиаде», но и противоречащие тому, о чем сообщает гомеровская поэма.

В основу трагедии положен эпизод, последовавший за взятием Трои. Ахейцы находятся на пути к дому, они переплыли Геллеспонт и разбили лагерь на фракийском берегу. Гекуба, как пленница Агамемнона, тоже среди них. Действие трагедии начинается с появления около одной из палаток призрака молодого человека. Он говорит:

— Я пришел из страны мертвых, из царства Аида. Я — Полидор, рожденный Приамом и дочерью Киссея Гекубой. Когда к твердыням Илиона подошло ахейское войско, отец отправил меня из троянской земли в дом своего друга, фракийского царя Полиместора, в чьем владении находится полуостров Херсонес. Отец тайно дал мне немало золота, чтобы в случае падения Илиона я не знал нужды. Он потому отослал меня из Трои, что я был самым младшим из его детей и ни меча, ни тяжелых доспехов держать еще не мог. Пока не пала Т]роя, Полиместор всячески оберегал меня и лелеял, но как только отчий очаг был уничтожен, он, возжаждав золота, лишил меня жизни и бросил в морскую пучину. С тех пор меня носят волны прилива и отлива. Нет у меня могилы, и никто не оплакал мою смерть. Но вот, покинув телесную оболочку, я третий день ношусь призраком у берегов Херсонеса. И столько же дней томится здесь увезенная из Трои моя мать. Ахейцев же здесь задерживает призрак Ахилла, который, поднявшись из могилы, потребовал, чтобы они принесли в жертву ему еще одну из пленниц, мою сестру Поликсену. Он ждет своей доли в дележе и ждет не напрасно — его друзья принесут почившему желанную жертву. Еще сегодня моя сестра погибнет, а моя мать увидит трупы сразу цвух своих детей: труп моей несчастной сестры и мой.

Так говорит призрак Полидора. Стоит поразмыслить над его рассказом. «Илиада» весьма выразительно описывает смерть Полидора, убитого в сражении самим Ахиллом. Копье пронзило тело троянца насквозь, и, падая, он держал в руках свои внутренности. Драматург оставляет без внимания этот эпизод, точно так же, как игнорирует сообщение поэмы о том, что матерью

Полидора была не Гекуба, а одна из наложниц Приама, Лаотоя. (О том, что Полидор рожден Лаотоей, говорит его родной брат Ликаон в тот момент, когда он молит Ахилла даровать ему жизнь.) И в то же время, в полном согласии с «Илиадой», Еврипид утверждает, что Полидор — младший сын Приама. И еще одно наблюдение: «Илиада» сообщает, что Гекуба была дочерью фригийского царя Диманта, драматург же делает ее дочерью Киссея. Расхождения у Гомера и Еврипида действительно есть, но считать, что они возникли либо в результате недостаточной осведомленности, либо как плод фантазии автора трагедии, не приходится. Еврипид великолепно знал «Илиаду». Он, однако, посчитал, что для его трагедии больше подходит другой вариант мифа, распространенный, по всей вероятности, среди греческих колонистов на побережье Фракии.

Призрак Полидора предупреждает об опасности, грозящей его сестре Поликсене. В «Илиаде» ничего не говорится о существовании у Приама и Гекубы дочери с таким именем. Однако образ Поликсены и история ее гибели придуманы не Еврипидом. В VII в. до п. э. была написана поэма «Разрушение Трои», где описывались последние часы города и судьба семьи Приама. Последняя фраза этой поэмы, известной нам только в позднейшем изложении, звучит так: «Ахейцы после сожжения города убивают Поликсену как жертву над могилой Ахилла».

Согласно постгомеровским преданиям, родители Поликсены обещали отдать ее в жены Ахиллу. О том, как они познакомились, существует множество версий: то ли Ахилл увидел девушку, когда подстерегал ее брата Троила у источника вблизи Трои; то ли Приам взял ее с собой к Ахиллу, когда приходил с просьбой отдать ему тело Гектора (это решительно противоречит «Илиаде», где сказано, что Приам пришел один). По третьей версии, Ахилл увидел Поликсену на каком–то празднестве, влюбился в нее и был готов отплыть на родину или даже перейти на сторону троянцев, если ему отдадут Поликсену. Однако во время переговоров о свадьбе, на которые он пришел безоружным, Ахилл был убит стрелой, пущенной Парисом. Эта развязка, кстати, несет в себе и глубинный политический подтекст: арийцам–северянам крайне невыгодно было бы, если бы независимый от них Ахилл воцарился в Т]рое. Парис вынужден убить Пелида даже ценой новых страданий и гибели троянцев.

Но вернемся к Поликсене. Многие античные авторы посвятили ей свои произведения, но самое выразительное и поэтичное описание ее последних минут содержится в уже упоминавшейся трагедии Еврипида.

Все произошло именно так, как предсказывала тень Полидора. Одиссей, придя в покои Гекубы, сообщает ей:

О женщина, решение дружины И приговор ты, верно, знаешь наш. На всякий случай вот он: рати греков Угодно, чтоб рожденная тобой Царевна Поликсена на вершине Ахиллова кургана умерла, Заколота ножом.

Напрасны были мольбы матери о хмилосердии, тщетно рыдала Гекуба, просившая не отнимать у нее дочь, ее последнюю отраду. Поликсена же не столько горевала о себе, сколько оплакивала страдания матери. Для гордой царевны смерть была избавлением от рабства.

О том, как стоически Поликсена приняла смерть на могиле Ахилла, Гекубе рассказал глашатай Талфибий:

Зазвучали Слова Неоптолема: