Ценны и медицинские документы 1953 года, приводимые Н. Добрюхой, и это главное, что можно о них сказать.
Убедителен Н. Добрюха и в критике, скажем, американца Роберта Такера и англичанина Алана Буллока – когда уличает их в некритическом переписывании всяких вымыслов о Сталине у Роя Медведева и Дмитрия Волкогонова, которые, в свою очередь, ссылаются на Такера и Буллока.
Тут все верно! Янки Энди… пардон, спутал с героем О`Генри, Роберт Такер и сэр Алан написали «биографии» Сталина, которые могут удовлетворить лишь невзыскательных, неосведомленных и доверчивых людей. Но двум англосаксам это в какой-то мере простительно – что с англосаксов возьмешь!
А вот как быть с такими, скажем, «русаками», как братья Рой и Жорес Медведевы, Эдвард Радзинский, Волкогонов? С них-то спрос Истории должен быть построже?
Правда, и с Эдварда Радзинского вряд ли можно что-то спрашивать всерьез, если он не стесняется публично писать о том, что отец его был, фактически, невоздержанным эротоманом – после его смерти один из главных отечественных клеветников на Сталина нашел заложенное между страниц какой-то книги письмо Сергея Эйзенштейна отцу со следами их юных забав – непристойными рисунками.
Любимой книгой Радзинского-старшего, родившегося в 1889 году и умершего в 1969 году, были «Боги жаждут» Анатоля Франса. И он, как и герои Франса, по утверждению сына, с улыбкой наблюдал жизнь сталинской России.
Какое разоблачительное по отношению к отцу и саморазоблачительное по отношению к самому себе слово отыскал Радзинский! Тот слой социальных паразитов, яркими представителями которого оказались отец и сын, именно наблюдал жизнь своей страны.
А Сталин и его товарищи и соратники на всех «этажах» социального «здания» эту жизнь строили.
Вот и вся, собственно, разница, между Радзинским-старшим и его современником Сталиным, выраженная двумя фразами.
КНИГИ Радзинского, Волкогонова или, скажем, еще одного подобного «классика»-антисоветчика, бывшего, как и «генерал» Волкогонов, идеологического бойца ЦК КПСС Леонида Млечина, можно анализировать построчно. И построчно же можно выявлять их ложь. Пожалуй, опасаясь этого, сии «исследователи» и прячутся так тщательно за «авторские права» и т.д., заранее блокируя для своих потенциальных критиков возможность развернутого анализа.
Но заниматься им не очень-то и хочется! Да, пожалуй, не очень-то и надо – клевета на Сталина сегодня приобретает характер намного более тонкий, чем это было у того же, например, Радзинского.
Но уже, скажем, Волкогонов местами Сталина вроде бы даже хвалил – за военный период. Однако это были тоже иудины «лобзания». Причем, описывая ситуацию на «ближней даче» Сталина в момент первого переполоха, Волкогонов утверждает, что якобы без разрешения Берии к Сталину и врачей нельзя было вызывать (это еще с чего?), а далее «сообщает», что наконец-де в одном из правительственных особняков сталинского Монстра (именно так, с большой буквы) разыскали-де в компании «новой» женщины в три часа ночи.
Берия – но Волкогонову – и произнес фатальное: мол, что вы паникуете… Товарищ Сталин крепко спит и храпит.
Гнусный бред! Но вот же – издавался, издается и многими еще принимается на веру…
Но даже изощренную – с элементами якобы признания заслуг – клевету на Сталина все более опровергает сама жизнь.
Что же до книг Радзинского и Волкогонова, то о них можно сказать вот что… Они, написанные разными авторами, но имеющие одинаковое название «Сталин», выдаются из общего антисталинского ряда разве что печатным объемом и особой антиисторичностью. Выдаются они еще и тем, что стали своего рода «нормативными» «источниками» по Сталину для многих наших соотечественников, желающих понять Сталина и его эпоху. Увы, знакомство неподготовленного читателя с этим, в системном смысле – двуединым, опусом может лишь затемнить вопрос, а точнее – измарать его в грязи подтасовок и лжи.
Роднит эти две книги и то, что обе они написаны потомственными, так сказать, ненавистниками Сталина, вынужденными таить свою ненависть многие десятилетия.
Но прямо цитировать эти книги у меня возможности нет, ибо оба «столпа» «россиянской» «демократии» в духе «истинной свободы» поисков исторической истины печатно заявили: 1) Радзинский: «Воспроизведение всей книги или любой ее части запрещается без письменного разрешения издательства. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке»; 2) Волкогонов: «Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается».
Я понимаю такой подход, когда речь идет о популярном детективе или дамском романе… Но в исследовании, претендующем на историческую правду, возможна лишь одна оговорка – о необходимости обязательной ссылки на использованный источник. А так… Талдычили, талдычили простакам о недопустимости монополии на информацию, а на деле претендуют на нее в судебном порядке!
Ну, и дела! То ли «историки», то ли клоуны!
Войдя в раж от счастливо обретенной возможности защиты в «Россиянин» «священного права частной собственности», оба наших «историка», как и многие другие «историки от демократии», даже не заметили, что заявили исключительные права на тексты Библии, Наполеона, Рабиндраната Тагора, Андре Жида, Арагона, Бердяева и т.д…
И даже на… текст государственного гимна СССР дохрущевских времён.
Однако демократия – дело серьезное, ее без резиновых, а то и свинцовых пуль, адвокатов, судебных преследований и исторических фальсификаций не охранишь… И поэтому прямых цитат из творений двух «отцов» (или – внуков, или даже правнуков?) «россиянской» «демократии» я позволить себе не могу…
И, как уже сказал ранее, даже рад этому. Однако, надеюсь, не нарушу прав правообладателей, если сообщу читателю, что Радзинский в главе «Смерть или убийство?» неосторожно проговаривается о том, что впервые «свидетельства» об обстоятельствах смерти Сталина, исходящие якобы из уст непосредственной охраны Сталина, были напечатаны в книге Дмитрия Волкогонова.
Волкогонов ссылался на охранника Старостина, а Радзинский «уточнял» его на основании «воспоминаний» охранника Рыбина. Но чего стоят такие «воспоминания», я читателю уже на ряде примеров показал и более утомлять его не буду.
Рыбин, Старостин, Хрусталев, Лозгачев, Туков, Егоров и т.д. – можно ли верить им? Если перекрестно сравнивать их свидетельства и свидетельства других лиц, непротиворечивой картины не получишь даже в целом – не говоря уже о деталях и хронологии. Это признают, собственно, все.
Причем у каких-то, формально не соответствующих реальности воспоминаний может быть и реальная основа. Так, актер Михаил Геловани впервые сыграл Сталина в кино в 1938 году, а в последний раз – в 1950 году. Есть свидетельства, что однажды Геловани уговорил Сталина проверить точность своего грима, пройдя мимо охранников вместо Сталина. История вполне правдоподобная, но из нее вырастает целый набор уже глупых историй о якобы «двойниках» Сталина.
ВПРОЧЕМ, еще до обнародования различных «рассекреченных» якобы «воспоминаний» о смерти Сталина была написана книга Абдурахмана Авторханова «Загадка смерти Сталина», изданная в 1976 году эмигрантским издательством «Посев». Подзаголовок у нее был, как можно догадаться, соответствующий: «Заговор Берии».
Это – тот самый Авторханов, с упоминания о котором я начал главу «Сталин и Берия»… И биография этого «политолога» служит настолько мощной «информацией к размышлению», что я полностью приведу статью о нём, помещенную в первом томе Большой Российской Энциклопедии. К слову, то, что в этом томе, изданном в 2005 году научным (?) издательством «Большая Российская Энциклопедия», вообще нашлось место для биографии Авторханова, вполне характеризует само «научное» издательство «БРЭ». Сменилась всего лишь одна буква в его названии, но как резко упал уровень энциклопедической деятельности во всех – кроме полиграфии – отношениях. И прежде всего – в отношении нравственном!
Но это так, к слову. Что же до Авторханова, то БРЭ сообщает о нем вот что:
«АВТОРХАНОВ Абдурахман Геназович (лит. псевдонимы: Александр Уралов, Суровцев, профессор Темиров, Мансур) (не ранее 1908, аул Лаха-Неври Терской обл. – 24.4.1997, Ольсинг, Германия), деятель рос. Эмиграции, политолог, публицист. С 1927 чл. ВКП(б). С 1930 гл. обр. на парт, работе в Чеченской АО. Автор ряда работ по истории Чечни. Руководил авторской группой по составлению «Грамматики чеченского языка» (1933). (Заметим, что БРЭ не дает никаких данных об источниках образования этого чеченского «Кирилла и Мефодия». – С.К.). В 1937 арестован по обвинению в организации т.н. Межнационального центра, в 1940 освобожден, вновь арестован, в 1942 повторно освобожден. Тогда же направлен как представитель сов. власти для переговоров о сдаче оружия с X. Исмаиловым – лидером одной из вооруж. чеч. групп, активизировавшихся в кон. 1941 при приближении линии фронта к Чечено-Ингушетии. Перешел на его сторону, доставил в Германию документ под назв. «Меморандум Временного народно-революц. Правительства Чечено-Ингушетии». В 1943-1945 в Берлине. В 1943- 1944 чл. Северо-Кавказского нац. к-та, пропагандировавшего идеи независимости Кавказа от СССР под эгидой Германии. Редактор еженедельной газ. «Газзават». В 1949-1979 проф. и зав. кафедрой политич. наук Рус. ин-та амер. армии, который готовил специалистов по СССР (Гармиш-Партенкирхен, ФРГ). (Заметим, что период с 1945 по 1949 год из поля зрения БРЭ выпадает, хотя на эти годы, надо полагать, и падает основное образование «профессора Темирова» в американских «институтах». – С.К.). В 1950-м одновременно один из основателей и зам. директора исследоват. Ин-та по изучению истории и культуры СССР (Мюнхен, ФРГ). Занимался историей формирования и развития гос. и парт. системы в СССР, рассматривал явные и скрытые механизмы политич. репрессий. Выдвинул идею о феномене «советского колониализма»), полагал, что его целью было господство не рус. Этноса, а коммунистич. идеи. Сотрудничал с Народно-трудовым союзом.
