«Образовалась немая сцена, – описывает эту уникальную картину Лев Демидов, бывший доверенным лицом Ельцина в трех избирательных кампаниях. – И в наступившей тишине он назвал конкретную сумму: то ли миллион, то ли миллион двести. Помню, мы выходим из комнаты – Музыкантский, Комчатов, Шимаев – и недоуменно смотрим друг на друга: к чему это он?»
А ведь на дворе еще стоял дремучий 1989 год!
Регулярные визиты в 1-й корпус Кремля пришлись Дьяченко и Юмашеву исключительно по душе; постепенно они начали проникаться любовью и к самому соцработнику.
По всем параметрам был он им гораздо ближе и понятнее, чем Березовский; и по возрасту, и по менталитету.
Абрамович не стремился к славе, не докучал своим присутствием и расспросами, предпочитая слушать других, а не себя. Всегда тихий, доброжелательный, исполнительный – одним только видом своим он уже вызывал симпатию.
Это, кстати, до сих пор вынужден признавать и Березовский. Уже после своего бегства за кордон, в интервью Андрею Караулову, он скажет о бывшем вассале:
«Он, безусловно, очень способный человек. Способный в очень ограниченной и конкретной сфере – в сфере человеческих взаимоотношений… Он очень тонко понимает людей и очень хорошо умеет это использовать в личных целях. Это талант».
Абрамович действовал ровно по той, означенной им когда-то методе; если его желают видеть в роли собаки, он без всякого колебания готов лаять и ползать на четвереньках.
События будущий миллиардер форсировать не спешил, вполне довольствуясь поначалу скромной ролью курьера.
Потом с ним стали беседовать по душам. Затем – приглашать на юмашевскую дачу. Не беда, что за стол с великими его по-прежнему сперва не сажали – Юмашев отходил с ним на пару минут, давал указания и возвращался в круг избранных; а Абрамович мчался в знаменитый ресторан «Царская охота», где пригоршнями закупал самые вкусные и дорогие блюда, дабы потрафить великосветским чревоугодникам. Смешки охранников и челяди за спиной ничуть не волновали его; Абрамович, вообще, был на удивление маловпечатлителен и толстокож.
Вскоре Дьяченко с Юмашевым с удивлением обнаружили, что ко всем прочим своим достоинствам этот Рома обладает еще и трезвым аналитическим умом, да и в бизнесе разбирается неплохо.
Так марципановый человек Абрамович, шажок за шажком, входил в высший свет…
Ему нетрудно было вырваться из-под материнской опеки Березовского еще и по одной вполне осязаемой причине; Борис Абрамович – вопреки всему написанному-переписанному о нем – особыми талантами в бизнесе никогда не отличался.
В сущности, он вовсе и не был бизнесменом; несмотря на заработанные капиталы, Березовский так и остался «толкачом» советской поры – ушлым «жучком», ловчилой, умеющим заводить полезные связи и знающим, в какое окно следует просунуть вовремя искомую бумажку.
Сам он мнил себя акулой национального масштаба, хотя вся его стратегия сводилась к одному: подлезть к нужному человеку и врезать свой личный краник в государственный трубопровод; да так, чтоб еще и денег никаких в это не вкладывать.
В этом смысле очень показательна история, поведанная его давнишним приятелем Леонидом Богуславским, с которым, как рассказывал в многочисленных интервью сам Березовский, когда-то, на заре 1980-х, они покупали в складчину «Жигули».
На самом деле, никаких «Жигулей» Борис Абрамович не приобретал – все его вложения ограничились тем, что по блату он отремонтировал на «АвтоВАЗе» старую, вечно ломающуюся «копейку» Богуславского. А в награду за это потребовал себе половину всех прав на машину; неделю, мол, будешь ездить ты, неделю – я.
На том и порешили. Однако вскоре выяснилось, что Богуславский накатывал за неделю не более пятисот километров, тогда как Березовский использовал «копейку» и в хвост, и в гриву; в среднем за тот же период наезжал он по две-три тысячи.
Этот крайне поучительный рассказ есть ничто иное, как бизнес-доктрина Березовского в миниатюре: по блату въехать на чужом горбу в рай.
(«Главный Борин принцип, – констатирует Петр Авен, – все, что мое – мое, все твое – предмет переговоров».)
За годы своего могущества Березовский не создал ни одного нового предприятия, не выстроил ни единой бизнес-концепции. Даже на фоне доморощенных отечественных олигархов, никогда не стеснявшихся в выборе средств, выглядит он очень блекло и тускло.
Вообще, Березовский во многом напоминает мне некогда знаменитого американского бизнесмена Арманда Хаммера, прославившегося тем, что первым из всех иностранных коммерсантов отважился приехать в революционную Россию и даже удостоился личной аудиенции у Ленина, который подарил ему на память фотокарточку с дарственной надписью: To comrade Armand Hammer.
Эта черно-белая карточка стала для comrade Хаммера пропуском в новую жизнь; сначала, в обмен на пшеницу, вывозил он на Запад пушнину и полотна старых мастеров. Потом наладил производство фальшивых драгоценностей «под Фаберже», лично проставляя реквизированное чекистами фабричное клеймо. А заодно, не без пользы для себя, тайком помогал перечислять деньги советским агентам в Европе и США.
В эпоху сталинских репрессий эта дружба, по понятным причинам, прекратилась, но с приходом «оттепели» все возвратилось сторицей. Каждому новому вождю – от Хрущева до Горбачева – американец рассказывал, как напоминает он ему Ильича, и дарил неизвестные автографы Ленина, купленные по случаю на западных аукционах. За это Хаммера официально величали «другом Советского Союза», дозволяли вывозить на Запад бесценный антиквариат и единственному из всех иностранцев разрешали прилетать в Москву на личном самолете, безо всяких виз и таможен.
Хаммер очень удачно сумел построить в СССР ряд крупных химических заводов, реконструировал прибалтийские морские порты; основную часть денег давало благодарное советское правительство, хотя прибыль делилась потом пополам.
«Чтобы стать богатым, – объяснял он секрет своего успеха, – нужно дождаться, пока в России случится революция и, захватив с собой теплые вещи, ехать туда».
Но потом, на 93-м году жизни, Хаммер умер от рака. Каково же было всеобщее удивление, когда выяснилось, что все его несметные богатства – это не более чем миф. Знаменитый миллиардер был в действительности без пяти минут банкротом; в общей сложности наследникам не досталось и миллиона.
Хаммер оказался самой обычной бездарностью. Он блестяще умел убалтывать, разводить советских вождей, но органически был не способен распоряжаться полученными благами; конвертировать свои возможности в звонкую монету. Как, собственно, и Березовский.
По своей природе Борис Абрамович тоже никогда не был Демиургом. Если Гусинский оставил после себя созданный с нуля телеканал «НТВ», а Ходорковский – мощную нефтяную империю, то Березовский предпочитал лишь рвать цветы, выращенные другими.
При тех стартовых возможностях, которыми обладал Борис Абрамович, он вполне мог стать самым богатым человеком в России; для этого надо было лишь всерьез заниматься полученными активами, вкладывая в них инвестиции, изучая рынок, отлаживая дистрибьюцию – словом, вести бизнес в классическом его понимании. Но Березовскому все это было малоинтересно; сам факт обладания, например, крупнейшей телекомпанией страны, грел его гораздо сильнее, нежели открывающиеся вслед за тем перспективы.
Пока другие богатеи проводили время в переговорах и разработках стратегий, Борис Абрамович красовался на телеэкране и раздавал интервью. Вот и дораздавался…
У него никогда не было мощной команды единомышленников; патологическая жадность не позволяла ему привлекать высококлассных топ-менеджеров; известный принцип «скупой платит дважды» – это как раз про него. Березовский был игроком-одиночкой; он умел выступать исключительно в личном первенстве. В бизнесе же требуется игра слаженная, командная.
Все заработанные им капиталы были созданы примитивными, доисторическими спекуляциями. Он лишь бесстыдно прихватизировал то, что строилось до него; присасывался к потокам, запущенным совсем другими людьми. Но любой источник не вечен; его надо поддерживать и беречь; Березовский же предпочитал выжимать все соки до послед-ней капли.
Набрав массу активов в самых разных отраслях – автопром, банки, нефть, авиация, СМИ – он физически не успевал уследить за всем этим многообразием, глубокомысленно излагая зато журналистам, что «успешны именно те компании, которые занимаются широко диверсифицированным бизнесом».
Если подвести итоги деятельности Березовского, нетрудно увидеть, что ни одна из подконтрольных ему компаний не сумела увеличить свои объемы и обороты, стать по-настоящему конкурентоспособной; все, к чему прикасался Борис Абрамович, в скором времени ветшало или вовсе превращалось в труху.
