12 июня 254-мм батарея № 123 и 100-мм батарея № 154 Кронштадтского укрепленного сектора с 0 ч. 05 мин. до 16 ч. 45 мин. периодически вели огонь по финским батареям в районе населенных пунктов Куоккала, Александровка и Стрельбище.
В течение лета 1943 г. огонь вражеской дальнобойной артиллерии неуклонно возрастал. Вот, к примеру, типовой, он же и самый длинный день — 24 июня. В первой половине дня немецкая артиллерия, действуя из районов Петергофа, Стрельны, поселка Ленина и поселка Володарского, выпустила по Ленинграду 325 фугасных снарядов и 21 шрапнель, по Канонерскому острову — 10 снарядов, по железнодорожной батарее № 1107 — 28 снарядов и по району Лисьего Носа — 25 снарядов. При обстреле противником города и кораблей, стоявших на Неве, в Ленинграде ставились дымовые завесы. Один из снарядов попал в буксир «Бурун», стоявший в реке Смоленке. Корпус и механизмы судна получили тяжелые повреждения.
Судя по ответному огню нашей артиллерии, изрядно досаждали и финские батареи. «Батарея № 121 (152-мм) Кронштадтского укрепленного сектора с 8 ч. 07 м. до 13 ч. 12 м. вела огонь по неприятельской батарее в районе населенного пункта Куоккала. Батарея № 279 (102-мм) с 12 ч. 13 м. до 21 ч. 11 м. стреляла по двум батареям противника в районе Радуголь. Батарея № 123 (254-мм) с 16 ч. 40 м. до 17 ч. 10 м., испытывая свою материальную часть, произвела 4 выстрела по району Терийоки. Батарея № 114 (152-мм) с 21 ч. 30 м. до 21 ч. 50 м. обстреляла батарею противника в районе населенного пункта Алакюля (все пункты на северном берегу Финского залива)»[127].
17 августа 152-мм батарея № 121 Кронштадтского укрепленного сектора с 12 ч. 23 мин. до 20 ч. 22 мин. провела три стрельбы по финской железнодорожной установке в районе железнодорожной станции Куоккала, обстреливавшей боевые порядки наших войск. Батарея выпустила 69 снарядов, в районе цели отмечены взрывы трех складов боеприпасов и склада с горючим.
152-мм батарея № 112 Кронштадтского укрепленного сектора с 12 ч. 45 мин. до 14 ч. 07 мин. выпустила 42 снаряда по той же железнодорожной установке, 6 снарядов попали в цель.
Восемь самолетов Ла-5 из 4-го гвардейского истребительного авиаполка группами по четыре самолета с 17 ч. 25 мин. до 19 ч. 50 мин. летали на бомбардировку финской железнодорожной установки в районе железнодорожной станции Куоккала. Самолеты сбросили по ней 16 бомб ФАБ-100. По донесению летчиков, было отмечено прямое попадание в цель одной бомбы, вызвавшее взрыв большой силы. Самолеты были безуспешно обстреляны зенитным огнем финнов.
В результате артиллерийского обстрела и бомбардировки с воздуха, как было установлено совместными наблюдениями трех корректировочно-наблюдательных постов, финская железнодорожная установка была уничтожена.
По-видимому речь шла о 180-мм трофейном транспортере ТМ-1―180, и он был не уничтожен, а только сильно поврежден.
Подведем некоторые итоги. Отечественные историки уже полгода разглагольствуют о блокадном кольце и о гибели сотен тысяч жителей Ленинграда и обвиняют во всем исключительно немцев. Но ведь немцы блокировали Ленинград только с юга, а кольцо, как известно, не может состоять из одной половины. Безусловно, немцы повинны во многих военных преступлениях, но кем следует считать прокурора, обличающего одного преступника и старательно выгораживающего его подельника? Он такой же преступник, и место оного прокурора на той же скамье подсудимых.
Даже немногих приведенных мной примеров достаточно, чтобы понять, что финны регулярно и интенсивно обстреливали северные районы нынешнего Санкт-Петербурга. Естественно, Невский проспект и Кировский завод за удаленностью финнов не интересовали. И этими объектами занимались немцы.
За недостатком места не удалось рассказать о системе мощных оптических и радиотехнических средств разведки и корректировки артогня, установленных финнами на высоком северном берегу залива. Кроме того, густые леса севернее Ленинграда позволяли успешно маскировать средства разведки и целеуказания. Естественно, финны щедро делились полученной информацией со своим союзником. Без финской корректировки огонь немцев по Ленинграду был бы куда менее эффективным.
Глава 31
РЕПРЕССИИ ОККУПАНТОВ И ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА В КАРЕЛИИ
В первый же день войны финская полиция провела превентивные аресты этнических русских (эмигрантов первой волны и их детей), проживавших в Хельсинки и других крупных городах. Только в концлагерь в Таммисари были брошены более 300 русских.
С советскими гражданами, оказавшимися на Карельском перешейке, финны поступили соответственно — всех без исключения, в том числе женщин и детей, отправили в концлагерь. Однако таковых оказалось совсем немного — около полутора тысяч человек, а остальные сумели эвакуироваться. Замечу, что современным финским историкам не нравится термин «концлагерь», особенно в применении к тем «заведениям», где сидели исключительно гражданские лица. Поэтому они их именуют «переселенческими лагерями». Увы, в этих лагерях в 1941–1944 гг. заключенные пересылались лишь из одного «переселенческого лагеря» в другой, а чаще всего — на тот свет.
«15 июля 1941 г., за неделю до того, как Карельская армия перешла границу 1939 г., был отдан приказ главнокомандующего о временном управлении Восточной Карелией в военное время. В приказе ставилась задача, "учитывая интересы ведения войны, организовать управление захваченной территорией, восстановить порядок, решить проблемы ее экономики, прежде всего сельского хозяйства и снабжения населения, а также осуществлять санитарный контроль и решать другие задачи, которые будут поставлены позже в особом порядке". Начальником Военного управления Восточной Карелии, находившимся в прямом подчинении главнокомандующему, был назначен горный советник (подполковник) Вяйне Котилайнен, занимавший в гражданской жизни должность исполнительного директора фирмы АО "Энсо-Гутцайт".
В соответствии с приказом главнокомандующего территорию, находившуюся непосредственно в тылу наступающих войск, следовало разделить на округа, районы и селения, по возможности соблюдая ранее существующее административное деление. За управление округами отвечали начальники округов, на ступень ниже находились начальники районов, а низший административный строй состоял из местных начальников с подчиненными им штабами. На первом этапе за военное управление отвечали командующий Карельской армией и командиры армейских корпусов, входивших в нее. Начальники округов и районов подчинялись им до передачи зоны ответственности в ведение начальника Военного управления»[128].
Первая памятная записка об основных направлениях деятельности Военного управления, предназначенная для широкого распространения, датирована 21 июля. В ней говорилось: «Население должно быть очищено от чуждых элементов с тем, чтобы оставшихся можно было безоговорочно считать частью народа Финляндии»[129].
Основная часть населения, то есть карелы и другие «соплеменники» финнов (около 15 % от общего числа довоенного населения), не должны были принимать участия в управлении. Они были лишены также «свободы слова, печати, объединений и собраний. Свобода вероисповедания признавалась, но право проводить богослужения временно предоставлялось только православной и лютеранской церквям»[130].
Интересно что финны, планировавшие очистить Карелию от русских, препятствовали эвакуации населения. Так, зафиксировано несколько случаев обстрела финнами на Онежском озере судов с эвакуирующимися. Даже Юкка Куломаа признает, что 27 сентября 1941 г. артогнем была уничтожена баржа с несколькими сотнями людей.
Не менее интересно мнение финских офицеров о захвате Петрозаводска. Так, офицер роты пропаганды Маргги Хаавио записал в своем дневнике: «У меня сложилось весьма позитивное представление о Петрозаводске. Этот город отнюдь не показался мне убогим. Здесь старые здания в русском стиле, подобные которым я видел в Печоре, в Сетумаа и в латвийской Валге…
Обширные церковные территории свидетельствуют о хорошем уходе. У памятников Ленину и Кирову имеются роскошные лужайки и пестрые цветники. Вокруг музея разбит очаровательный сквер…
Тротуары сделаны из деревянных досок, улицы лишь частично вымощены камнем. На табличках с наименованиями название на финском [карельском. — А.Ш.] языке повсюду стоит первым. Над местностью господствует так называемая десантная вышка [т. е. парашютная вышка. — А.Ш.]»[131].
Надо ли говорить, что финские военные немедленно объявили войну… памятникам? Были уничтожены и осквернены памятники не только Ленину и Кирову, но и Петру Великому.
«Подготовка к замене названия города [Петрозаводска. — А.Ш.] на более подходящее началась задолго до его захвата. Первая докладная записка, предлагавшая название Яанислинна, подписанная начальником отдела Вилхо Хеланеном и начальником бюро Юрьё Вуорйоки, датирована в отделе по делам просвещения штаба ВУВК 8 августа. Новое название придумал капитан Эйно Лескинен, занимавший должность лингвиста в лингвистическом отделе Главной ставки»[132].
