как ранее в Ассирии-Вавилоне, происходило формирование глобальной рыночной экономики или общего рынка территорий, объединенных китайскими императорами Цинь и Хань: огромная территория беспошлинной торговли, резкая интенсификация торговли, уход значительной части населения из сельского хозяйства в промышленность и ремесла, сильные территориальные миграции населения, введение единых денег. Одновременно мы имеем и свидетельства древних авторов, писавших о массовом ограничении рождаемости среди населения. И мы видим результат этих явлений: сокращение населения по официальным данным приблизительно в 8 раз за 250 лет, при том, что все другие признаки (опустение огромных территорий, свертывание торговли, отмена денег и переход к расчетам в натуре, хроническая нехватка рабочих рук, прикрепление крестьян к земле и т. д.) не оставляют сомнения в том, что сильное сокращение населения действительно имело место.
3. Средиземноморье в эпоху античности (V в. до н. э. — IV в. н. э.). Процесс развития глобальной рыночной экономики в этот период достаточно подробно был описал в предыдущей главе. Могу к этому добавить лишь цитату известного русского историка М.Ростовцева. Давая общую характеристику экономики античности в I в. до н. э. в специально посвященном ей большом труде, он писал: «В экономическом отношении мы наблюдаем капитализм почти того же самого типа, который был распространен на Востоке [Средиземноморья] до и во время эллинистического периода. В пределах римского государства, а также между ним и его соседями существовала свобода торговли. Важнейшей отраслью торговли был не сбыт предметов роскоши, а обмен такими продуктами повседневного потребления, как хлеб, рыба, растительное масло, вино, лен, конопля, шерсть, строительная древесина, металлы и мануфактурные изделия» ([48] с.51).
Итак, нет никаких сомнений, что в античности происходило формирование глобальной рыночной экономики, и что параллельно этому процессу произошло значительное сокращение населения (см. главы VIII и III). Но осталась невыясненной одна загадка, непосредственно касающаяся нашей темы — загадка Восточной Римской империи, где, как было показано на фактическом материале в главах II и III, не произошло такого глубокого демографического кризиса или (слово «кризис» плохо подходит) такого демографического апокалипсиса, как в западных и центральных областях Римской империи. Можно ли это объяснить той закономерностью, на существовании которой я настаиваю и которую подтверждают все имеющиеся факты? Выше было высказано предположение, что воздействие глобализации на демографические процессы могло быть сведено к нулю или сильно уменьшено в том случае, если какой-то регион по той или иной причине оказался бы отрезан или отгорожен от глобальной рыночной экономики, и это продолжалось бы в течение достаточно длительного периода времени. Таких причин, как мы выяснили выше, могло быть две: наличие либо естественных барьеров (горы, большие расстояния), либо искусственных барьеров (высокие таможенные пошлины). Было ли что-то подобное в отношении восточных областей Римской империи? Как ни удивительно, было! И связано это было с двумя обстоятельствами.
Первое обстоятельство касалось Сирии и Египта. Как указывал М.Ростовцев, до установления римского владычества (соответственно в 64 и 24 гг. до н. э.) в Сирии и Египте существовали высокие таможенные пошлины, отгораживавшие экономику этих стран от Средиземноморья ([188] рр.385, 471). Но после вхождения этих стран в Римскую империю ситуация принципиально не изменилась. Удивительное заключалось в том, что римские таможни размещались не на внешних границах Сирии и Египта, а на внутренних: в портах на сирийском побережье Средиземного моря и в дельте Нила в Египте, в частности, на канале, соединявшем Нил с главным морским портом Египта на Средиземном море — Александрией. Причем, по словам Страбона, который описывал эту таможню, римляне очень тщательно подходили к сбору пошлин, в сравнении с тем, что было в эллинистическую эпоху. Пошлина взималась с каждого корабля, проплывавшего вверх или вниз по каналу, и в этих целях канал был перегорожен понтонным мостом ([55] XVII, I: 13, 16). Таким образом, любые товары, попадавшие из Египта на побережье Средиземного моря, будь то товары из Индии, Аравии, с восточного побережья Африки или из самого Египта, облагались пошлиной, составлявшей 20–25 % от цены товаров. Причем, такой же пошлиной облагались и товары, вывозимые из Александрии, то есть с побережья Средиземного моря, во внутренние области Египта. Похожая система действовала и в Сирии, где пошлины в размере 20–25 % взимались со всех товаров, ввозимых в Сирию и вывозимых из Сирии в портах на побережье Средиземного моря ([41] с.455), независимо от того, были ли они предметами транзитной торговли с Месопотамией или предметами торговли между Сирией и остальными провинциями Римской империи. Взимание столь высоких ввозных и вывозных пошлин в портах Сирии и Египта резко контрастировало с той свободой торговли, которая существовала на остальной территории Римской империи: во всех других портах существовали лишь портовые сборы, не превышавшие, как правило, 2–2,5 % от цены товаров, ввозимых и вывозимых в порт ([161] рр.90–91).
Можно предположить, что такой порядок сбора пошлин не был чьим-то злым умыслом, призванным отгородить Сирию и Египет от остальной части империи, а объяснялся элементарной неспособностью Рима организовать сбор пошлин на внешних границах. Например, известно о существовании, по меньшей мере, 5 основных торговых путей, связывавших Египет в римскую эпоху с внешним миром: двух каналов, связывавших Нил с Красным морем, двух караванных путей от среднего течения Нила до Красного моря и торгового пути на юг к истокам Нила в Абиссинии ([55] XVII, I, 24–25; [41] с.635). Установить эффективный таможенный контроль на этих торговых путях было непросто, тем более, что сухопутные караваны могли легко поменять маршрут, с тем чтобы избежать таможенного поста. Такие же сложности существовали и с установлением таможенного контроля на внешней сирийской границе, проходившей по сирийской пустыне, через которую караваны от Средиземного моря до Евфрата могли идти самыми разными путями. Намного проще было контролировать движение товаров и взимать пошлины в самих портах на Средиземном море или возле них (как в случае с Александрией), что римляне и делали [153].
Т.Моммзен объяснял существование указанного порядка взимания таможенных пошлин инертностью римской администрации в вопросах погранично-таможенного контроля ([41] с. 455–456). Но правильнее было бы сказать, что его причиной были ограниченные возможности римского государственного аппарата, с одной стороны, и желание не упустить такой богатый источник доходов для казны и для самих чиновников, с другой стороны. При этом сам сбор таможенных пошлин, как видим, римляне наладили очень четко — намного более четко, чем это было до установления их власти. И в результате указанная система привела к феноменальному результату. Вследствие существования хотя и искусственно созданного, но достаточно жесткого и высокого таможенного барьера между Римской империей и ее восточными провинциями, торговли между ними почти не было. Об этом можно судить, например, по тому факту, что
