из его рук свободу.
Почему же в таком случае немалая часть русской эмиграции оказалась на его стороне? Не потому ли, что эти люди тоже исповедовали национальный социализм и хотели, чтобы в России был свой Гитлер?
Соблазнители и соблазненные
Если серьезный разговор о Власове оказался неожиданностью для тех, кто не хочет углубляться в трагическую историю войны, то мои статьи в том же «Новом времени», затрагивавшие такую болезненную тему, как «НТС и фашизм», напротив, вызвали раздраженную реакцию у эмигрантских публицистов и молодого поколения членов Народно-трудового союза.
В письмах, которые пришли в редакцию, было больше брани, чем аргументов. Понимая, что молодому поколению солидаристов дорога честь партийного знамени, я серьезно отнесся к критическим письмам и не счел за труд еще раз исследовать все материалы о Национально-трудовом союзе тридцатых — сороковых годов.
Помимо книг, воспоминаний и документов в моем распоряжении есть очень надежный исторический источник — ксерокопии эмтээсовских газет тридцатых годов. Я и не подозревал, что они сохранились. Гору ксерокопий привез мне из ФРГ один очень известный эмигрант, издававший свой журнал. Он выложил эту гору на мой редакционный стол со словами:
— Я не могу об этом писать. Со многими людьми я связан определенными отношениями. А вы не побоитесь.
Верно, не побоялся, так что обвинения в работе на КГБ достались на мою долю…
В начале тридцатых годов в среде русской эмиграции появилась новая сила — молодежь, повзрослевшая уже за пределами Советской России. Дети эмигрантов выражали недовольство бездействием отцов, которые проиграли Гражданскую войну большевикам, позволили выставить себя из России и ничего не предпринимали для того, чтобы вернуть страну.
Вспыхнул политический конфликт поколений. Эмигрантская молодежь готова была взяться за оружие. Это и насторожило советскую разведку, которая озаботилась поисками агентуры среди активистов новой организации.
Еще в 1928 году Национальный союз русской молодежи в Болгарии и Союз русской национальной молодежи в Югославии предложили молодому поколению эмигрантов объединяться. В 1929 году образовался Национальный союз русской молодежи за рубежом. Отделения союза появились в различных европейских городах, где сконцентрировалась эмиграция.
На конференции этих групп, проходившей с 1 по 5 июля 1930 года в Белграде в помещении Русского офицерского собрания, молодые эмигранты из Югославии, Франции, Болгарии, Чехословакии и Нидерландов образовали Национальный союз русской молодежи.
Приняли устав, первым председателем совета избрали члена российского императорского дома герцога Сергея Георгиевича Лейхтенбергского (сына великой княгини Анастасии Николаевны). Исполком возглавил бывший корнет 11-го гусарского Изюмского полка Виктор Михайлович Байдалаков.
После Гражданской войны Байдалаков нашел убежище в Югославии, где окончил Химический факультет Белградского университета.
В мае 1931 года Петр Бернгардович Струве, редактор газеты «Россия и славянство», согласился предоставлять на ее страницах трибуну лидерам новой организации. Струве до революции боролся с партией Ленина, после революции — с советской властью.
В 1941 году немцы, оккупировав Югославию, его арестовали, потом выпустили, памятуя о его антикоммунистических заслугах. Но Струве, как любой европейский либерал, ненавидел национальный социализм куда больше, чем коммунизм. В годы войны он был на стороне Советской России против нацистской Германии…
На втором съезде в конце декабря 1931 года эмигрантская молодежь приняла новое название — Национальный союз нового поколения. А в апреле 1936 года он стал называться Национально-трудовым союзом нового поколения, НТСНП, потом слова «нового поколения» отсекли, осталось три буквы — НТС. Под этим названием эта эмигрантская организация, просуществовавшая до наших дней, вошла в историю.
В марте 1932 года новопоколенцы, или солидаристы, как их называли тогда в эмиграции, основали газету «За Россию». Она выходила раз в месяц. Впоследствии она несколько раз вынужденно меняла название, выходила под шапкой «За Новую Россию», «За Родину».
В союз вступали молодые люди, изъявлявшие готовность сражаться с коммунистическим режимом. Виктор Байдалаков так сформулировал главную задачу союза:
— Настоящее положение России обязывает нас бросить все силы и средства на выполнение основной цели — свержение большевицкой власти, не отвлекаясь на чисто эмигрантские дела.
С 1935 года НТС начал активно издавать пропагандистскую литературу, которую пытались доставлять в Советский Союз.
Для этого понадобились деньги, паспорта и помощь спецслужб для перехода границы. Такую помощь им предложила польская разведка. Спор о том, вправе ли были русские патриоты сотрудничать с иностранной разведкой и на каких условиях, продолжается и по сей день. Официально НТС утверждает, что шпионажем члены союза не занимались.
Одним из самых надежных исследований истории и идеологии НТС считается изданная в Англии книга Кэтрин (Екатерины Николаевны) Андреевой «Генерал Власов и русское освободительное движение». Ее отец, русский эмигрант, перед войной был профессором в Праге. Она преподавала историю в Оксфорде.
«Нет надежной информации относительно предвоенной подпольной деятельности НТС против Советского Союза, — пишет Кэтрин Андреева. — Какие-то люди туда засылались, но очень трудно получить заслуживающие доверия свидетельства о том, что они делали».
И не следила ли за ними советская контрразведка с той минуты, как они пересекали границу?
И чекисты, и сам НТС (по разным, разумеется, причинам) преувеличивали масштабы проникновения членов союза на советскую территорию.
Я расспрашивал об этом бывшего члена руководства НТС Бориса Георгиевича Миллера, сына эмигрантов.
— Члены НТС проникали в СССР, — говорил мне Миллер, — но не ради террора, а для того, чтобы понять, что происходит в стране, и создать опорные точки для подпольной работы.
— Кто обеспечивал их заброску в Советский Союз?
— Эту возможность открыл им начальник русского отдела польского Генерального штаба Рышард Врага.
— Что польская разведка требовала взамен?
— Польские военные, естественно, были заинтересованы в любой работе против коммунистического правительства в Москве. Разведывательной или военной информации мы им не давали, только политическую.
— Советский Союз всегда гордился своей пограничной службой. Неужели ваши люди находили лазейки?
— Несколько групп погибло на границе. Других взяли уже внутри страны. Но кому-то удавалось переиграть НКВД, побывать в России и благополучно вернуться…
Европейские резидентуры советской разведки пристально наблюдали за действиями активистов НТС, изучали программу союза, пересылали в Москву важнейшие выступления лидеров солидаристов.
Базовая программа союза практически не менялась (текст обновлялся в 1931, 1935, 1938, 1940, 1944 годах): единая Россия, сильное правительство, все равны перед законом, культурная автономия национальных меньшинств, частная собственность на землю, внешняя политика, ставящая во главу угла национальные интересы.
НТС не участвовал в постоянных в то время дебатах эмиграции относительно формы переустройства России — республика или монархия, считая такие споры преждевременными. Сначала нужно свергнуть коммунистов.
НТС пытался создать новую философию — национально-трудовой солидаризм, который должен был заместить марксизм. Нация определялась как общность людей с единой культурой, единым государством и
