Валентин Катасонов - Диктатура банкократии. Оргпреступность финансово-банковского мира. Как противостоять финансовой кабале

Но на более высоких уровнях коррупция может обходиться вообще без взятки и «отката». По той простой причине, что коррупционеру посредник (или партнер) в виде взяткодателя может вообще не понадобиться. При этом первая формула упрощается до следующего вида:

АР = И

При такой схеме коррупционер может лишь при необходимости прибегать к «услугам» некоторых «помощников» (подчеркиваем: это лишь «помощники», а не «сообщники»). Прежде всего, таким услугам, как продажа и/или «отмывание» украденных ресурсов, выведение их в безопасные зоны, инвестирование в разные объекты и проекты «белой экономики». На языке учебников по экономике это — всего лишь транзакционные издержки (но не доходы внешних участников коррупционной сделки, которые мы обозначили в нашей формуле как «ВД»). Заранее отметим, что в ходе рассмотрения в судах конкретных дел по коррупционным операциям работникам прокуратуры и судьям бывает нелегко определить, где «помощники» (особенно если они использовались «втемную»), а где — «сообщники» коррупционеров.

Сделав предварительные замечания и дав некоторые определения, мы, наконец, можем приступить к раскрытию темы банковской коррупции.

Выше мы подчеркнули, что коррупция есть там, где есть люди со «служебным положением», т. е. особыми полномочиями, которые они получили от государства.

Во-первых, это полномочия распоряжаться материальными, финансовыми и информационными ресурсами.

Во-вторых, полномочия проверять и контролировать людей и организации.

В-третьих, полномочия принимать самые разнообразные решения, которые могут прямо или косвенно влиять на жизнь отдельных людей, отдельные организации, группы людей и организаций, все общество.

В первую очередь, люди со «служебным положением» сидят в креслах различных государственных организаций. Во вторую очередь, они сидят в креслах негосударственных организаций, которые в разное время получили от власти различные полномочия. И здесь особую роль играют банковские организации, которые получили громаднейшие полномочия от государства в части, касающейся выпуска денег, а также контроля над кредитом и денежным обращением. Образно выражаясь, банковские организации получили от государства право на полный контроль над «кроветворной и кровеносной системой», от которой зависит жизнь и самочувствие сложного организма, называемого «национальной экономикой». А от самочувствия национальной экономики зависит самочувствие каждого члена общества.

При этом особая роль банков в системе коррупционных отношений общества определяется тем, что значительная часть всех этих отношений «монетизирована», т. е. опосредуется деньгами (наличными и безналичными); роль «безденежных» форм коррупции (обмен коррупционной «услуги» на иные услуги или натуральные блага) имеет тенденцию к снижению во всем мире, в том числе России[17].

Возможности у банкиров заниматься коррупцией просто фантастические. В любой мало-мальски развитой стране активы банковского сектора сопоставимы с его валовым продуктом и, как правило, в несколько раз превышают величину государственного бюджета. Уже не приходится говорить о том, что банки большую часть своих активов формируют за счет кредитов, а кредиты — деньги, создаваемые банкирами «из воздуха». Но вот требования по таким кредитам предполагают погашение долгов вполне реальными ресурсами, а не «воздухом». Впрочем, это предмет специального разговора, выходящий за рамки нашей темы[18].

Проиллюстрируем сказанное выше цифрами по банковскому сектору России. Согласно данным Банка России, на 1 августа 2012 г. совокупный объем всех активов банковской системы РФ составил 47,0 трлн. руб. В том числе 23,9 трлн. руб. — требования банков к нерезидентам, а 23,1 трлн. руб. — внутренние требования. По данным Росстата, валовой внутренний продукт (ВВП) страны в 2011 году составил 54,6 трлн. руб. Следовательно, активы банковской системы России по своей величине приближаются к ВВП.

Официальный курс доллара США, установленный Банком России на 1 августа 2012 г. был равен 32,2 рубля. Таким образом, активы банковской системы России в валютном эквиваленте были равны 1,46 трлн, долл., в том числе 0,74 трлн. долл. — требования к нерезидентам, а 0,72 трлн. долл. — внутренние требования.

Между прочим, федеральный бюджет РФ на 2012 год запланирован в размере 12 трлн, руб., что примерно в четыре раза меньше, чем совокупные активы банковского сектора на 1 августа 2012 года. Как видим, потенциальные возможности банковского сектора выстраивать коррупционный бизнес несоизмеримо больше, чем возможности всех российских министерств и ведомств (включая министерство финансов РФ), вместе взятых.

Для оценки коррупционного потенциала банковского сектора следует учитывать состав активов. Одни активы являются «длинными», полное погашение требований банка может происходить через несколько лет после выдачи кредита. Другие активы, наоборот, относятся к категории «коротких», в течение года один рубль банковских активов может обернуться несколько раз. У российских банков активы в основном сформированы из «коротких» денег, а это способствует увеличению коррупционного оборота российских банков.

Потенциальные коррупционные возможности банковского сектора (по сравнению с министерствами и ведомствами) существенно выше и по другой причине: банковский сектор формально находится вне государства (за исключением нескольких банков с участием государства) и имеет особый статус. Этот статус не позволяет государству глубоко вмешиваться в дела банков. Считается, что контроль над банками должна осуществлять организация с солидным названием «Центральный банк Российской Федерации». Но дело в том, что сам ЦБ РФ, строго говоря, органом государственного управления не является и достаточно независим от государства (кто не верит, может посмотреть Конституцию РФ, а также Федеральный закон «О центральном банке Российской Федерации»). Фактически банковский сектор оказывается в «тени», его «прозрачность» является крайне низкой[19]. При таком раскладе соблазн заниматься коррупционным бизнесом в банковском секторе крайне велик. И, как показывает жизнь, банкиры перед этим соблазном устоять не могут.

Не следует думать, что лишь российская банковская система обладает большим коррупционным потенциалом и являет собой исключение в мировой практике. Ведь российская система представляет собой банковскую модель, распространенную во всем мире. На этой модели держится современный капитализм, который в идеологических целях прикрывают вывеской «рыночная экономика». На самом деле его истинное название: банковский коррупционный капитализм. Можно короче: БКП. Впрочем, аббревиатуру БКП можно также смело расшифровывать как банковский криминальный капитализм. Ведь даже в странах победившего либерализма большинство коррупционных деяний квалифицируются как уголовные преступления. Ключевой фигурой в БКП является банкир, который получает громадную «коррупционную ренту» и направляет ее на дальнейшее расширение своего бизнеса и укрепление политической власти.

На фоне других стран банковская система России как раз является не очень развитой. Размах коррупционнобанковских операций в других странах намного больше. Наибольший по абсолютным размерам размах — в США. Банковская система США состоит из 12 Федеральных резервных банков, образующих Федеральную резервную систему (ФРС) и нескольких тысяч банков, большая часть которых входит в ФРС. Согласно данным ФРС, на конец первого квартала 2012 года совокупные финансовые активы двенадцати Федеральных резервных банков (составляющих центральный банк США) были равны 2,9 трлн, долл.; активы коммерческих банков — 14,5; активы прочих депозитных организаций — 11,7 трлн. долл. Совокупные финансовые активы кредитно-банковской системы США составили 29,1 трлн. долл.[20]. Получается, что совокупные финансовые активы американского кредитно-банковского сектора в абсолютном выражении были в 20 раза больше, чем активы российского.

При этом на конец первого квартала 2012 г. валовой внутренний продукт (ВВП) в годовом исчислении оценивался в 15,5 трлн, долл.[21] Получается, что совокупные финансовые активы кредитно-банковского сектора США составили 188 % ВВП. Этот относительный показатель примерно в два раза выше, чем в РФ. Соединенные Штаты, судя по этим и другим показателям, действительно являются страной развитого банковского коррупционного (криминального) капитализма.